— Емельян Королёв у тебя на хвосте.

Слова, переданные по радио, прозвучали как гром средь ясного неба. Джордж словно очнулся и увидел в зеркале заднего вида болид команды Квинс, управляемый Емельяном. Как? Когда он так быстро успел? Самое жуткое — золотой болид с острым передним обтекателем приближался к Джорджу стремительно, будто сам Джордж просто стоял на месте.

— Джордж… — Голос сэра Айзека стал неожиданно серьёзным. Не весело, совсем не весело. — Тебе, наверное, неприятно это слышать, но мы должны уступить Емельяну позицию. Его скорость превосходит нашу. Плюс случившееся с Элио… Мы выполнили свой план. Не нужно бороться с Емельяном.

Джордж ничего не ответил. Просьба руководителя команды его просто ошарашила. Ладно все эти наставления быть осторожнее, но уступить позицию? Это же абсурд! Джордж твёрдо решил, что будет бороться до самого конца. Тем более, вот-вот ему предоставится возможность набрать скорость. Впереди как раз его «любимый» трамплин, который даёт временное ускорение.

Всё должно получиться. Он уже отточил этот трюк в режиме реальной гонки. Плевать на Емельяна. Джордж точно помнил порядок действий. Минимальная высота. Включить энергоподхват. И…

Джордж не справился с управлением при приземлении. Его болид развернуло, а затем он и вовсе ударился о трассу, пропрыгал несколько метров и впечатался в ограждение.

На отрезке, где вылетел Джордж, загорелись красные огни.

А Емельян Королёв улетел далеко вперёд.

1

— Змей, Эрик и Пушан — первая тройка. Вы — четвёртый, — сообщил по радио гоночный инженер, имя которого Емельян так и не запомнил. А что, он не виноват, слишком много работников в команде «Квинс», каждый сезон новые морды!

— Ясно, — выдавил Емельян в ответ. — А что с крысами?

— Крысы-крысы… имеете в виду «Кефир Рейсинг», да?

— А у нас есть другая крысиная команда?

— Простите, сэр. Конечно, нет. — Инженер на пару секунд замолчал, будто переговаривался с кем-то. — «Кефир Рейсинг» выбыли из гонки из-за аварии, но в итоговом протоколе числятся десятыми, так как всего вылетело одиннадцать пилотов из двадцати. Джордж Простоджордж был последним. Судьи ещё совещаются по поводу того, зачислять ли ему одно очко…

Емельян сжал обе лапы в кулаки и уронил их на подлокотники. Болид его летел к гаражу в режиме автопилота, поэтому им можно было уже не управлять; но очень хотелось развернуться в сторону подиума, остановиться там, где размечено место победителя, получить кубок и выпить победное молоко. Проклятый хорёк испортил ему квалификацию и украл заслуженную победу.

Вечер после гонки Емельян практически не запомнил. Как обычно, он встретился с командой, на заседании подвели итоги, а потом все отправились праздновать второе место Эрика. Емельян вежливо отказался, ссылаясь на усталость и какие-то личные планы. Конечно, его планы — валяться в кровати своего номера в отеле, иногда поглядывая в телефон. Выходные оставили неприятное послевкусие.

Он бы так и остался лежать до ночи, если бы не позвонила Софья.

— Емельян, я хочу поговорить с тобой при личной встрече. Не как твой менеджер, а как твоя мать.

Емельян закатил глаза. Мать-менеджер — это то, чем он гордился бы, если бы фанаты не подшучивали над этим в социальных сетях. Софья — легенда гонок «фурикар», чемпионка мира, одна из лучших. Емельян часто думал, как бы к ней относился, если бы не посчастливилось родиться её сыном; и чаще всего приходил к выводу, что восхищался бы ей, как восхищался другими чемпионами прошлых лет. Он обожал пересматривать старые гонки не меньше, чем выступать лично.

Софью он любил как мать, но иногда хотел от неё дистанцироваться. В прошлом сезоне Емельян прыгнул выше головы и чуть не выиграл титул чемпиона мира. Он хотел, чтобы его перестали ассоциировать с матерью и говорить о нём, как о сыне чемпионки, а не самодостаточном гонщике. Поэтому каждый раз, когда Софья напоминала ему о том, что она его менеджер, у него вздымалась шерсть.

Но привычки грубить ей он не имел.

— Почему мы не можем обсудить это по телефону? — спросил Емельян, скрывая раздражение.

— Потому что это предлог провести пару дней со своей семьёй, пока тебя снова не заняли гонки.

На душе скребли кошки, если так можно сказать про его состояние. С тех пор, как Емельян попросил Софью не ездить с ним на каждую гонку, не давать за него интервью и вообще по минимуму выполнять работу менеджера, они действительно отдалились друг от друга и как мать с сыном. Он не нашёл причин отказать.

— Я сейчас в нашем доме на Брите, — продолжила Софья, так и не дождавшись ответа. — Если вылетишь сейчас, успеешь на ужин.

Емельян посмотрел на часы. Уже пять вечера. Пока собирается, пока ждёт рейс, пока летит… Никаких шансов успеть к ужину. Разве что она хочет заманить его домой. Но зачем ей это нужно? Емельян всё ещё молчал, но Софья знала, что он слушает, поэтому настаивала на своём:

— Я обещаю, что ни слова не скажу про сегодняшнюю гонку, да и вообще про гонки в целом. Я говорю, что хочу побыть с тобой как с сыном, а не как с гонщиком «фурикар».

От смущения Емельян уткнулся носом в подушку, затем промямлил ответ:

— Ладно, вылетаю. Но только ни слова про эти выходные.

— Ни слова про выходные, Емельян.

Он почувствовал заряд бодрости. Как только Софья повесила трубку, Емельян быстро собрал все свои немногочисленные вещи, заказал такси, сдал ключи на стойку администрации и поехал в аэропорт.

Емельян взял ближайший билет на самолёт, что летел на остров Брит. С тех пор, как так называемые «дымычи» — дымчатые кош британской породы — наводнили весь Мемфис, до Британьского королевства, в том числе до острова Брит, где живут их богатые представители, самолёты начали летать чуть ли не каждый час. Поэтому добраться не составило никаких проблем.

Королёвы владели не просто каким-то домом, а целым особняком с несколькими маленькими пристройками, собственным парком и прислугой. Когда Емельян подходил к дому, он заметил, что горят огни лишь на кухне. Даже в гостиной свет не горел.

Софья встретила его возле ворот, и они вместе пошли по каменной тропинке в сторону главного входа. Болтали они ни о чём — в основном Софья рассказывала о том, как скучно одной в особняке, что все друзья-соседи заняты сегодня вечером, так что даже в гости некого позвать. Она благодарила Емельяна, что он легко откликнулся на её предложение, строила планы, как провести вечер.

И они действительно хорошо провели время. Сначала поужинали вместе, опять же, не обсуждая щепетильные темы. Потом в игровой комнате развлекались в VR-игре, где нужно ловить лазерных жуков. А вечером просто посидели в гостиной, послушали музыку и вспомнили концерты, на которые Софья водила Емельяна, когда он был маленьким. Словом, они отлично провели время вместе.

Емельян провёл остаток дня без суеты. Лёжа в мягкой постели своей детской комнаты, он забыл даже про телефон, хотя часто засыпал с ним в лапе, потому что листал новости перед сном. Он думал только о приятном — какой хороший отдых предстоит ему завтра. Наверняка сейчас Эрик с другими пилотами объедается рыбой и кошачьей мятой в каком-нибудь роскошном клубе, танцует вокруг столбика-когтеточки с Инрикой, прыгает в бассейн с мячиками. Емельяну же это всё не нравилось, и больше по душе было проводить время дома.

Завтра понедельник, день, когда все остывают от прошедшего гоночного этапа и празднования побед. А вот послезавтра снова начнётся старая жизнь. Софья-мать превратится в Софью-менеджера. Будет водить его по пресс-конференциям и фотосессиям. Снова позовёт его персонального тренера, который будет хвостом следовать за ним и следить за питанием и тренировками. Неделя пролетит незаметно, и снова начнутся гонки.

Нет, Емельян любил сам процесс гонок, просто обожал! Но он любил лишь пилотировать и соревноваться. Всё остальное, что прилагалось к образу жизни гонщика, его не интересовало и вызывало отвращение.