— Дели, ты изменилась после травмы, — нарушив тишину и поток мыслей сестры, сказала Феония, отрываясь от зарисовок.

«Неужели она догадалась? Может ли быть такое, что она тоже вернулась в прошлое?» — мысли закрутились и завертелись быстрее, чем раньше.

— Ты тоже изменилась, Феония. Теперь мы обе стали мудрее, — наконец ответила Делия после затянувшегося молчания.

— Ты права, но я скучаю по нашим играм, — сестренка не знала, что Делия не помнила игры, о которых она говорит. — Раньше мы проводили много времени вместе, даже спали в одной кровати. Мама тогда была с нами, она пела нам колыбельную и говорила, что мы всегда должны быть счастливыми и здоровыми.

— Ты, случайно, не помнишь эту колыбельную?!

Феония задумалась. Она промычала что-то под нос, но неопределенные мотивы со временем затуманились. Она пожала плечами.

— Лучше спросить у матушки.

Матушки? Как же…

Герцогиня, все снова сводилась к ней. Что же она на самом деле скрывает от дочери?

В кабинете найти подсказки Делии не удалось, однако женщина даже не пыталась скрывать, что ведет себя странно по отношению к младшей дочери. От нее исходила явная подозрительность, она многое знала, но даже не предпринимала попыток пролить свет на истину.

Дели отложила книгу в сторону и лениво приблизилась к юной художнице. Как бы усиленно Делия ни старалась осознать происходящее, как бы усиленно не сравнивала прошлое и настоящее, все упиралось в невидимую стену. Ее необходимо было разрушить, вдребезги разнести на мелкие части.

— Давай порисуем вместе, — сказала дочь смерти, присаживаясь за столик к сестре.

Феония растянулась в улыбке. Она тут же протянула сестре листы бумаги и цветные мелки.

— Что думаешь об открытке для Мейтона? Подарим ему ее по возвращении с первого дня охоты.

Дели кивнула.

— Отлично, а пока будем рисовать, я расскажу тебе сказку о храброй принцессе. Та принцесса захотела спасти всех, но только погубила себя. Запомни ее, чтобы никогда так не поступать.

***

Первый день охоты приблизился к завершению. Лагерь, что провел в тишине целый день, вновь наполнился топотом, лязгом и громкими голосами. Мужчины и женщины возвращались с добычей, сгружали ее наземь и радостно приветствовали друг друга обсуждением злачных мест. Как только все обсуждения прекращались, охотники сменяли мечи на ножи и начинали освежевать мертвые туши дичи. Зрелище не для слабых желудков и не для впечатлительных дам, потому-то Делия и Феония не показывались, делая вид, что и вовсе не присутствовали на охоте с первых ее минут.

— Бедные зверушки, — захныкала Феония, выглянув как-то раз из шатра.

Когда голоса стали звучать со всех сторон от палатки, она решила проверить, вернулся ли из леса отец. Она высунула макушка, та задержалась на улице только пару секунд, но этого времени оказалось достаточно, чтобы подпитать девочку ужасом на ближайшие ночи и дни.

— Феония, лучше не смотри, если страшно.

Делия, в отличие от сестры, не рисковала вытаскивать голову. Ее не пугал вид крови обездушенных тел, она опасалась не мертвецов, а живых. Объяснить это она не смогла бы, поэтому молча сидела, пригвоздив себя к месту.

— Мисс Делия, мисс Феония, не желаете отведать походных яств? Например, жареное мясо кролика? — Амина ловко избавила от тягот раздумий Делию, но вот Феонию ввергла в еще большие слезы.

— Амина, тебе совсем не жаль бедных зверушек?! — изо всех сил закричала она.

Делия отложила книгу в сторону и протяжно вздохнула, подражая Амине. Придется вступиться за нерадивую служанку и напомнить Феонии о тщетности бытия.

— Сестренка, а разве тебе не жаль времени и усилий, которые охотники затратили для поимки зверей? — покачав головой в разные стороны, Делия сделала лицо суровым (насколько это было возможно при виде Феон). — Охота — священный ритуал, мы должны с почтением принимать дары леса, иначе боги не простят нас. Знаешь же, что любая жизнь важна, эти звери погибли, чтобы наша жизнь и жизнь самого леса продолжились!

Феония надула покрасневшие щечки. Вдохновляющие речи сестры возымели обратный эффект. Конечно, она и сама понимала, что отказ от еды был не более чем ребячеством, но ей впервые довелось своими глазами увидеть убитых зверей!

В палатку проник запах тушеного мяса, желудок Делии предательски сжался и готовился в любую минуту выдать себя.

— Ну так что, Феон, поешь вместе со мной?

«Пускай Феония согласится, иначе придется выходить и есть вместе с другими», — беспокоилась про себя Делия. Ожидание затянулось и, как назло, сестренка опустила взгляд в пол, по лицу покатилась слезинки.

— Не хочу! Я не стану есть зверски убитых животных!

Она окончательно отвернулась, из-за чего Делии пришлось ручками сжать свой живот, чтобы он не издавал звуков.

— Тогда я вернусь после еды, — сказала она, вставая с места.

Грустно было признавать поражение, но уважать мнение сестры — равноценно божественной заповеди, нельзя нагло настаивать на своем.

— Я велю принести мисс Феонии легких закусок из лесных корнеплодов, — тихо произнесла Амина, сопроводив Делию к выходу. — Вам же, госпожа, велю подготовить разного мяса. Мне известны об одолевающем вас вечном голоде.

Горничная улыбнулась, Делия тоже не смогла сдержать на месте уголки губ. Было приятно осознавать, как хорошо Амина ее понимала.

Запах еды разносился из разных углов: Делия чувствовала аромат обжаренное на открытом огне жирной утки, обильно смазанные маслом с добавлением розмарина и майорана, и даже испытала прилив сил от запаха томленного в глиняном котелке мяса кролика.

Вот оно — место, где жизнь и смерть обретали новые очертания.

Манящие запахи дичи приманивали к себе искушенную душу, изнывающую от многолетнего голода. Делии не хотелось этого признавать даже перед собой (и уж тем более перед Аминой или Феонией), но сегодняшний день в ее представлении был полон вполне обоснованных ожиданий — брюхо жаждало набить себя до отвала, а зубы мечтали устать все жевать.

— Госпожа, желаете начать с птицы, кабана или крольчатины? — поинтересовалась Амина.

Желудок в очередной раз заурчал, заглушив поток бегущих мыслишек, а слюнки во рту собрались помешать открыть рот. Делия посмотрела в глаза служанки взглядом, полным надежд, и девушка сразу все поняла.

— Принесу всего да побольше. Ждите меня здесь, госпожа, на этом месте.

Дели кивнула. Амина отдала ей команду как дворовому щенку. Неужели девочка выглядела настолько впавшей в отчаяние? Со стороны она, должно быть, уже уподобилась дикарю — глазки безумно бегали из стороны в стороны, рот изнывал от слюны, а ногти того и гляди в любой момент могли обратиться когтями.

Надо бы взять себя в руки.

Протяжно выдохнув и легонько ударив себя по щекам, Делия нерасторопно огляделась по сторонам. Тут и там горели костры, они отпугивали своим видом животных и приманивали теплом людей. Тут и там стояли герцогские рыцари, они топтались на месте и бросали в разные стороны жуткие взгляды, отчего выглядели еще нелепей обычного.

Делия присмотрелась. Взгляды рыцарей полыхали, но в то же время выглядели растерянными, они разлетались по сторонам и делали это явно не без причин. Что-то казалось не так, это гнетущее напряжение, исходящее от стражников — людей, чье призвание защищать — быстро смешалось с праздничной атмосферой и жутко эту самую атмосферу портило и разъедало.

Нахмурившись, Делия присмотрелась к шатру императора, в тот же миг бегущий взгляд одного из рыцарей встретился с ее взглядом. Колыбель смерти тут же ворвалась в голову девочки, руки от безысходности опустились, а сердце забилось как сумасшедшее.

— Ваша светлость, разрешите доложить, ваш сын и Его Величество Тионарис не были найдены в пределах лесничих угодий. Мы следовали за ними, но на закате они пропали с границ, обозначенных для охоты. Отряд стражников пару минут назад доложил, что оба мальчика шли по направлению к землям ноанов, — изрек глава рыцарей выходящему из шатра императора герцогу.