Пришпорили. Лошади неслись во весь опор. Толстушка начала отставать.

— Не оглядываться, — напомнило зеркало, — Перед вами развилка, выбирайте правую дорогу, змея пойдет налево.

Вот развилка. Свернули направо и перешли на шаг. По левой дороге пролетела длинная змея толщиной человеку по пояс. Змея вроде бы совершала какие-то ползающие движения, но перемещалась с совершенно несопоставимой скоростью.

— Разворот. Следуйте за змеей.

— Объясни, что за пауки, и как проехали те люди перед нами, — попросил Вольф.

— Пауки падают с потолка, камнями убивают путников и съедают все съедобное.

— Зачем они нужны на дорогах? — спросил Бенвенуто, — Разве здешние колдуны и чудища не могут их убрать?

— Тех, кто достаточно силен, пауки и прочие мелкие неприятности не беспокоят. Они оставлены специально, чтобы на дорогах не толпились слабые.

— Зеркало, а бывают на дороге разбойники или рыцари-разбойники? — спросил Ласка.

— На черных дорогах очень опасно грабить, потому что никто не знает, что за сущность появится через пять минут. Засаду на черной дороге ставят только неразумные существа. Опасайтесь выходов на поверхность.

Недалеко от выхода оказался постоялый двор, как специально построенный для путешественников под землей. За ночлег и еду для людей и лошадей пришлось отдать золотой флорин.

Утром второго дня догнали телегу, запряженную двумя ослами. В открытой телеге сидели не меньше семи низкорослых широкоплечих человечков. Один из них играл на волынке, другой пел балладу, остальные хором орали припев. Слышно их было чуть ли не дальше, чем видно.

— Пошлятину какую-то поют, — сказал Бенвенуто, — Нутром чую.

— Почему? — спросил Ласка.

— Он поет куплет, делает паузу, потом выкрикивает слово в рифму, и остальные от этого смеются.

До телеги оставалось еще несколько сотен шагов, когда Вольф заметил, что на изгибе дороги навстречу кто-то движется. Вроде всадники? Или просто кони? Во всю ширину дороги?

Гномы тоже заметили. Возница даже свернул с дороги. Если по дороге ослы просто шли быстрым шагом, то на обочину они вылетели как будто с большого разбега. Телега чуть не перевернулась и устояла только за счет тяжелого груза с низким центром тяжести. Пассажиры же разлетелись по сторонам.

Вольф увидел, что к ним движется, и схватился за рукоять корда. Потом передумал и вытащил зеркало.

— Что там за толпа к нам скачет? — спросил он.

— Василиски. Молодые. Семнадцать голов. Колдунов нет, — ответило зеркало, — Рекомендую принять бой.

— Варианты? — спросил Вольф.

— Убежать не вариант. Сдаваться не вариант. Прятаться не вариант.

— На дороге? — крикнул Ласка.

— Ни в коем случае. Сворачивайте.

Вокруг расстилалось каменистое пространство, ограниченное почти вертикальными стенами и подсвеченное сверху сквозь туман, как будто дорога шла через очень большое ущелье в пасмурную погоду.

До гномьей телеги доехали раньше, чем до нее добежали василиски. Гномы уже поспешно вооружались, чтобы подороже продать свои жизни. Если василиски похожи на каменную статую, которая стоит на втором этаже венской Службы Обеспечения, то шансов на победу над семнадцатью подобными тварями у семи гномов Ласка не видел нисколько.

— Василиски очень стойки на рану и могут бежать даже с отрубленной головой, — сказало зеркало, — Наиболее выгодная тактика — встретить их организованным пешим строем, уперев копья в землю.

— Еще! — попросил Вольф.

— Очень эффективна конная атака с копьями на встречных курсах.

— Еще!

— Необходимая плотность огня для порохового оружия порядка пяти пуль или крупных картечин на тушку по фронту атакующей стаи. Вагенбург без достаточной огневой поддержки менее эффективен, потому что василиски с прыжка перелетают через препятствия.

Ласка не надеялся, что зеркало подскажет что-то полезное. Есть лук, и есть сабля, как всегда. Хорошо, что лошадь при падении не раздавила лук и колчан. Стрела пробивает шкуру взрослого кабана, вряд ли у василисков шкура толще. Жаль, что нет обученного боевого коня, придется стрелять, стоя на земле.

Вольф подхватил поводья и отвел Толстушку вместе со своей лошадью за телегу. Потерять лошадей — значит, остаться здесь надолго. Бенвенуто тоже спешился.

Пятьдесят шагов. Василиски соскочили с черной дороги в сторону телеги. Живые василиски походили на каменного, который стоял в сенях у Службы Обеспечения в Вене. Покрыты вроде бы перышками, хотя издалека точно не разглядеть, но не мехом же, и видно, что не голая шкура как у змей. Хвосты не из длинных перьев, а змеиные, как продолжение тела. Вытянуты над землей, вместе с расставленными крыльями балансируют бегущую на двух ногах тушку. По пропорциям, насколько Ласка разбирался в птицах, молодняк. Тот каменный василиск был больше, заметно толще и крепче и с гребнем на голове. Матерый трофейный самец.

Пора. Вжух! Вжух! Вжух! — засвистели стрелы. Кто-то в середине стаи запнулся и рухнул под ноги остальным, собрав кучу малу.

За спиной испуганно заржали лошади.

— Стоять! — крикнул им Ласка. Вроде бы, поняли.

Три стрелы почти в упор достались одному василиску. Где у них уязвимое место? Где-то в середине тела. Птицезмей умер на бегу, но не остановился и врезался грудью в телегу. Остальные обтекли препятствие с боков и сверху. Подпрыгнули, растопырили крылья и перелетели. Ласка заметил, что у одного стрела торчала в шее, у других в верхней части лап. Бенвенуто успел встретить одного ударом по шее и перерубил ее наполовину.

— Разворачиваются! Подставляют бока! — крикнул Бенвенуто.

Стая поворачивала налево, а тот, которого ранил итальянец, продолжил бежать прямо. Из его шеи хлестала кровь.

У гномов в телеге нашелся арбалет. Жаль, что всего один. Зато мощный. Щелк! Болт пробил василиску крыло и впился в бок на полную длину. Ударом птицезмея сбило с ног, но не убило. Когтистые лапы еще загребали по земле, как будто он продолжал бежать.

Вжух! Вжух! Вжух! — успел выстрелить Ласка. Еще минус один убитый. И несколько раненых, все равно, что стрелы выбросить. Совершенно не реагируют на раны.

— Лошади! — крикнул Вольф.

Если лошадь всерьез захотела убежать, человеку ее сложно остановить. Вольф и Бенвенуто вместо того, чтобы принять бой хотя бы с мечами, вдвоем висели на уздечках трех лошадей. Ослы, которых гномы не успели выпрячь, уже лежали в лужах крови.

Василиски развернулись и пошли на второй заход. Последние три стрелы. Толку-то их беречь. Ласка отстрелялся по набегающей дюжине врагов, целясь в того, что впереди. Вдруг достаточно убить вожака. Не повезло. Все стрелы попали, но василиск не остановился.

К второму заходу гномы успели подготовить свой главный калибр. Короткую крупнокалиберную мортиру, закрепленную на деревянной колоде. Пушкари выгрузили ее на грунт, повернули стволом вверх, сноровисто зарядили мешочком пороха и несколькими горстями камешков из-под ног, запыжили чьей-то шапкой.

Мортира выстрелила, когда до василисков осталось шагов двадцать. Вообще, мортиры не предназначены для стрельбы прямой наводкой. И не предназначены для стрельбы картечью. И для охоты на дичь не предназначены. Эстетствующий охотник, высокомерно глядящий на оружие военного происхождения, сдох бы рядом с исправной мортирой. А нормальный человек, даже если он гном, отстреливается от кого черт принес из чего Бог послал.

Из короткого ствола камни полетели с большим разбросом. Троих василисков порвало в клочья, еще одному снесло голову, а другому крыло. Бескрылый сбился с шага, запнулся правой ногой о левую и забавно плюхнулся вперед, воткнувшись клювом в плотный грунт.

Ласка крикнул лошадям, чтобы не бежали, но поздно. Лошадь Бенвенуто вырвалась и понеслась вдоль черной дороги. Толстушку и свою Вольф успел привязать к телеге.

Первый набег был пробным. На второй василиски атаковали по-настоящему, распределив цели. Выпустив последнюю стрелу, Ласка бросил лук в телегу и выхватил саблю. С замаха снес голову своему птицезмею, а других на расстоянии вытянутой руки не оказалось.