— Ладно. Уважил старика. Слезай. На сегодня прощаю, но смотри у меня.

Дед ушел, тяжело ступая и не оставляя следов на снегу.

— Кто это был? — шепотом спросил Бенвенуто.

— Не знаю, — шепотом ответила Рафаэлла, — Оксана, ты знаешь?

— Мороз Иванович, — тоже шепотом ответила Оксана, — Он живет далеко к северу от Москвы, но зимой может зайти и к югу. В прошлом году по-хорошему просил татар уйти, да они не послушали. Он тогда на татар осерчал и хорошо их побил снегом и холодом на обратном пути.

— И что с ним делать?

— Быть хорошей девочкой и не предавать Господа, даже если ты ведьма.

— Дед просил вас пощадить, значит, щажу, — сказала Ядвига, — Убирайтесь, пока я добрая.

— Куда? — спросил Анджей как самый разговорчивый.

— К черту, например. Ловите ваших лошадей и проваливайте на все четыре стороны, пока я не передумала. Немец, надо полагать, в подвале. И не один. Кого еще не хватает? Где шустрый мальчишка с булатной саблей? Где бывалый волчок? Не вижу седого алхимика и не вижу фрау, увешанную амулетами.

— Провалились, наверное, — пожал плечами пушкарь, — Фея сказала с друзьями, а они же друзья.

— Посмотрим. Что тут у нас? — Ядвига заглянула в кухню.

— Полевой лазарет, — ответила ей Оксана.

— Да? Ну ладно. Под домом что-то есть?

— Погреб должен быть. Дом богатый, каменный. Под ним подземелье полагается, как у замка. Сама не лазила, врать не буду.

— Эй, друзья! Поймайте домового, спросите про погреба под домом. И про тайные ходы не забудьте! А ты, ведьма, забирай мужа и тоже проваливай.

— Ага.

— Стой. Я знаю, о чем ты подумала.

— О чем?

— Чтобы сгрести тут все, что под руку попадется и с собой забрать.

Оксана опустила глаза.

— Не мельтеши. Вон во дворе немецкие сани, а вокруг немецкие кони бегают. Давайте бегом из дома во двор, запрягайте пару, да коней с собой гоните, сколько угонится.

— Добрая ты.

— Я так-то злая. Но ворон ворону глаз не выклюет. Иди уже, не мозоль глаза.

Оксана выбежала в зал, схватила под локоть Богдана и потащила его во двор. По пути схватила со стола оловянный кувшин, а Богдан подобрал на полу двуствольный пистолет и немецкий длинный меч.

— А ты кто такая? — Ядвига остановила Рафаэллу, которая с тремя немцами вернулась в кухню за ранеными.

— Ученица алхимика.

— Точно? Это разве не мужское ремесло? — Ядвига посмотрела на нее сквозь пальцы, — Не думала, что немцы возят с собой ведьм. Тебе столько лет, на сколько выглядишь?

— Да.

— Умеешь хоть что-нибудь?

— Алхимию немного.

— Понятно. Проваливай вместе с остальными, пока я добрая.

— Я без раненых не уйду.

— Забирай. Бегом. Покойников не отдадим. Вдруг самим пригодятся.

— В следующий раз я тоже тебя не убью, — совершенно серьезно сказала Рафаэлла.

— И в позаследующий, — не менее серьезно ответила Ядвига, — Ведьмы не убивают ведьм.

[1] Король и шут — «Прыгну со скалы».

Проклятия фей всегда исполняются. Ласка подумал об этом, вставая с холодного каменного пола. Над головой тьма, а никаких фонарей, конечно, никто не захватил. Если понимать проклятье буквально, то это погреб Чорторыльского, в который все свалились прямо через пол.

— Где мы? — раздался голос Нидерклаузица из темноты.

— В погребе, — ответила Марта, — Не в преисподней.

— Марта, еще кто-нибудь есть? — спросил Фредерик.

— Ласка Умной, — отозвался Ласка.

— Симон, — отозвался алхимик, — Со мной провалился только один раненый. Вольф Стопиус. Рафаэлла осталась наверху.

— У кого-нибудь фонари, свечи, лучины есть?

— У меня только фитиль, — сказала Марта.

Она провалилась с разряженной аркебузой в руках и сейчас раздувала фитиль, чтобы что-то увидеть.

— Рядом со мной лежат свечи, — проскрипел раненый Вольф.

Марта посветила фитилем и зажгла свечу.

— Если мы провалились через пол, то вот лестница на кухню, — сказала она, — Потому тут и лежат свечи.

— Осторожнее с огнем, — сказал Вольф, — Я чую, что где-то тут кроме вина еще порох. И много. Душегубы таскали боеприпасы из погреба.

Марта зажгла несколько свечей и расставила их по подсвечникам на колоннах. Погреб как погреб. Каменные своды вверху, колонны, бочки по стенам. Кроме бочек еще куски мяса свисают, вялятся. Сразу под кухней должна храниться еда и вино, а не порох.

В отличие от дома, погреб не делился на помещения стенами. Из каменного пола вырастали колонны, на колонны опирались арочные своды, а на своды — потолок. Как будто итальянец строил. Или черт по чертежам итальянца.

— Рафаэлла осталась там, — нервно сказал Фредерик.

— Они ничего ей не сделают, — напомнила Марта, — Пролить кровь ведьмы — плохая примета.

— С чего ты взяла, что она ведьма?

— Фьорелла же сказала.

— Да. Но как мы не заметили ведьму рядом с нами? Моя бабка была ведьмой, Рафаэлла могла от нее что-то унаследовать. Но вы что, тоже только сейчас узнали?

— Да, — нестройно ответили Марта и Симон.

Ласка и Вольф промолчали.

— На ведьмах не написано, что они ведьмы, — добавил Симон.

— Рафаэлла изменилась примерно после моего возвращения, — сказала Марта, — Но я думала, что это по другой причине.

— Я тоже, — грустно ответил Фредерик, — Ладно. Помогите мне подпереть вот эту дверь. Хотя бы, чтобы сразу не открыли. Симон, у тебя осталось что-нибудь взрывчатое наверху?

— Да, немного.

— Знаю я твое немного. Надо под это место поставить бочку с порохом. Вторую у дверей. Поставить часового со свечой. И все будем искать тайный выход наружу. Не совсем же дурак тот, кто строил погреб, чтобы заодно не сделать и тайный выход.

Ни сам Фредерик, ни его друзья не подумали, что сдаться в плен нечисти лучшая участь, чем взорвать себя вместе с врагами. Подперли входную дверь тяжелый ларем и бочонками. Нашли по указке Вольфа бочки, пахнущие порохом. Одну подтащили к входу, другие примерно под угол зала, где оружейники сложили порох и боеприпасы. Насыпали порохом дорожки. Посадили Симона дежурить со свечой и разошлись искать запасной выход, по пути расставляя горящие свечи по подсвечникам. Вольф сказался больным и сел на пол, прислонившись к колонне. Он решил, что будет тянуть с превращением до последнего. Вдруг какие-то домовые подглядывают. Пусть доложат, что он почти мертвый.

Выпроводив лишних людишек, Ядвига подошла к двери в погреб, приложила к ней ухо, прикрыла глаза и зашептала наговор на усиление слуха.

Дверь открывается вовнутрь, подперта чем-то тяжелым. Внутри пять человек. Нидерклаузиц. Женщина, наверное, фрау Марта. Кто-то старый, наверное, алхимик. Кто-то больной или раненый с прерывистым дыханием. И, судя по голосу, снова тот изрядно надоевший москаль с кощеевой саблей.

— Где домовой? — спросила ведьма, обращаясь к столпившимся за ней чудищам.

В кухню вошел подгоревший с одной стороны леший. Справа остался старик стариком, а слева как пень горелый. Леший подгонял рукой-веткой маленького, ростом в локоть, человечка. Босого и без шапки, но одетого в пыльный когда-то красный кафтанчик и пыльные холщовые штаны.

— Вот эта дверь ведет в погреб, шановная панна! — сказал маленький с поклоном, — За ней пять человек. Только вы, госпожа, осторожнее. С той стороны они дверь подперли кроме прочего бочкой с порохом. На пол пороха насыпали к этой бочке и еще к двум. Дорожки ведут за сундуки, а там сидит старый дядька со свечой.

— Есть из погреба тайный ход?

— Есть.

— Куда он ведет?

— Не знаю. Дальше дома.

— С немца станется и взорвать, — сказал леший, — Хватит с нас огня.

— Лешие пусть на дворе подождут, — сказала Ядвига.

— Водяные тоже, — булькнул кто-то из зала.

— Водяные тоже.

Вместе с лешими и водяными забеспокоились и все остальные чудища. Они уже расслабились и собрались отпраздновать победу с вином и закусками со стола. В обоих штурмах полегла только местная нечисть, а друзья Ядвиги из Подземья не пострадали. Только ящер уронил дубину на пальцы.