— Никаких танцев в баре. Я хочу познакомить тебя с кем-нибудь.

Когда мы добираемся до бара, я протискиваюсь между Феликсом и человеком рядом с ним.

— Извините, — говорю я и опираюсь локтем на перекладину.

Феликс оглядывается, а затем в уголках его губ появляется медленная улыбка. — Привет. Вайолет, да?

— Верно.

— Твой парень сегодня хорошо выглядит. — Он кивает головой на телевизор за барной стойкой.

— Он всегда хорошо выглядит. — Я на секунду отвлекаюсь от своей миссии, когда камера поворачивается к нему. Он бегает по площадке, ведя мяч между защитниками.

Далия сжимает мою руку. Верно. Далия.

— Феликс, это моя подруга Далия. Она входит в команду по гольфу Вэлли и является потрясающим модельером. Пенелопа Харт только что выбрала один из своих нарядов, чтобы надеть его в турне этим летом.

— Это правда? — Он перемещается, чтобы уделить нам больше внимания, и направляет улыбку, тающую трусики, прямо на мою подругу.

Далия открывает рот, но не может произнести ни слова, только слабый писк.

О, нет. Это был ужасный план. Его улыбка даже выводит меня из равновесия.

Я наклоняюсь к ней, чтобы успокоить.

Она все еще застыла, глядя на красивое лицо Феликса.

— Что ж, поздравляю. — Он поднимает к ней пиво. — Можно купить тебе выпить?

Она качает головой, посылая светлые пряди себе на плечи.

— В другой раз, — отвечаю я за нее. — Мы с подругами.

— Хорошо. Рад был тебя видеть. Когда поговоришь с Леонардом, скажи ему, что была хорошая игра от моего имени.

— Я скажу.

Его голубые глаза снова скользят по Далии. — Рад был познакомиться.

Я тяну за собой все еще вкопанную Далию, и мы снова скользим в толпу людей.

— Ты в порядке? — Я спрашиваю.

Она начинает смеяться. Так сильно, что она наклоняется и пытается отдышаться. Я рада, что она смеется, а не плачет. Хотя почти уверена, что это алкоголь. Как хорошая подруга, я обещаю пересказать события сегодняшнего вечера с гораздо более доброжелательной точки зрения, чем то, как все произошло на самом деле.

— Да, это была хорошая доза реальности.

— Это было?

Кивнув, она улыбается. — Даже пьяная и находящаяся на вершине мира, я никогда не смогла бы поговорить с кем-то вроде него. Вау. Я имею в виду, вау. — Ее глаза расширяются.

— Ну давай же. Игра почти окончена. Давай найдём девочек.

— Сегодняшний вечер был лучшим.

— Это еще не конец. — Я переплетаю ее руку со своей.

— Нет?

— Ни за что. После закрытия в «Сигму». Мы идем танцевать.

Вэлли выигрывает игру с преимуществом в пятнадцать очков. Мы тусуемся достаточно долго, чтобы посмотреть интервью после игры. Гэвина среди них нет, но они показывают на экране его фотографию, как одного из лучших игроков сегодняшней игры, и обычно рассказывают о его родителях.

В братстве Далия и Джейн направляются на танцпол; Дейзи и Джордан сидят снаружи с некоторыми из его товарищей по команде, а я сжимаю в одной руке телефон и жду, пока Гэвин ответит на мои поздравительные сообщения.

— Опять ты, — говорит Феликс, когда я едва не сталкиваюсь с ним, когда выхожу из парадной двери, где тише.

— Привет.

— Потеряла подругу?

— Она танцует внутри. Извини за то, что было раньше. Она застенчивая.

— Я понимаю.

Я наклоняю голову и прищуриваю взгляд. — Ты застенчив?

— Нет. — Он усмехается и проводит рукой по челюсти. — Но у меня есть сестра.

— Ой. — Я снова смотрю на экран телефона.

— Ты идешь на игру в воскресенье?

— В Техасе?

— Да, мы с кучей ребят едем.

— Я не знаю. Я об этом не думала.

— Я подумал, что Гэвин умолял тебя прийти и поболеть за него.

— Он очень сосредоточен на играх, — говорю я, но от смущения мое лицо горит. Телефон вибрирует в моей руке. — Это он.

— До скорого, Вайолет. — Он проходит мимо меня и направляется в дом.

Поднося телефон к лицу, я отвечаю измученному Гэвину. — Привет. Поздравляю.

— Спасибо. — Он поправляет кепку на голове, чтобы мне было лучше видно его лицо. Он выглядит так, словно находится в секундах от потери сознания. — Где ты?

— В «Сигме». Джейн и Далия внутри и рвут танцпол.

— Я в шоке, что тебя нет с ними.

— О, я буду. Я просто хотела найти тихое место, чтобы сначала поговорить с тобой. — Я улыбаюсь шире. — Ты попадешь в элитную восьмерку!

— Ага. Я думаю, что это еще не дошло. Слишком устал.

— Бьюсь об заклад это так.

Он откидывается на спинку кровати в отеле. — Ной уже разбился. — Он поворачивает свой телефон, чтобы показать мне своего соседа по комнате, спящего на кровати рядом с ним.

— Я предполагала, что вы будете праздновать.

— Еще нет. Мы празднуем, когда все заканчивается. Тренер каждый вечер держит нас по строгому графику.

— Что будешь делать завтра?

— Практиковаться утром после завтрака. У нас есть день, чтобы выполнить домашнее задание и сдать все предстоящие задания, некоторые ребята дают интервью прессе, затем мы посмотрим, как играют другие команды, так что мы готовы к тому, кто придет дальше.

— Интервью, да?

— Не я. Я выбрался из этого.

— Почему?

— Они хотели сделать что-нибудь из наследия Леонарда. — Его тон становится горьким, а черты лица суровыми. Проходит всего несколько секунд, прежде чем его беззаботное поведение возвращается. — В любом случае у меня тонна домашней работы. Было бы очень плохо сдавать испанский в следующем году.

— Твои родители присутствуют на играх?

— Моя мама в Сент-Луисе [Прим.: Сент-Лу́ис — независимый город в США, в штате Миссури].

— О верно. Они тоже до сих пор играют. Круто, что обе ваши команды все еще в нем.

— Очень круто, — говорит он.

Он не упоминает своего отца.

— Эй, сегодня вечером я столкнулась с Феликсом. Он хотел, чтобы я рассказала тебе что была хорошая игра.

— О нет, Голубая Сталь покорил тебя своим обаянием и привлекательной внешностью?

— Нет. — Я смеюсь. — Но он упомянул, что он и некоторые ребята собираются на игру в воскресенье.

Гэвин кивает.

— Он спросил, пойду ли я.

— Я знал это. Он пристает к моей девушке. Не садись с ним в машину, Вайолет. Обещай мне. — Он улыбается, и я понимаю, что он шутит.

— Ты хочешь, чтобы я поехала? — Честно говоря, мне никогда не приходило в голову, что люди будут путешествовать. Я даже не знаю, есть ли еще билеты и как их достать. Я в принципе понятия не имею обо всем этом.

— Неа. Не беспокойся об этом.

— Я хочу беспокоиться об этом, если это важно для тебя.

— Это просто баскетбол. — Выражение его лица настолько пресыщенное, что я не знаю, что с этим делать. — Детскими шажочками для тебя, Ви. Ты только что посмотрела свою первую игру по телевизору. Двести тысяч фанатов, болеющих за всех нас, тупых спортсменов, могут тебя навсегда отпугнуть. Мы худшие, да? — Немного горького тона снова просачивается в его голос.

Ответные слова причиняют мне больше боли, чем я ожидала. Я сказала это. Возможно, я даже имела это в виду в то время, но все изменилось. Я не идиотка, я знаю, что баскетбол важен для него, что бы он ни говорил.

Он зевает и опускается ниже на кровать. Его глаза закрываются. — Мне лучше уйти, прежде чем я усну с телефоном.

Мне хочется плакать или кричать, и я не знаю почему, но стараюсь сохранять ровный тон. — Еще раз поздравляю. Отдохни немного, и я поговорю с тобой позже.

— Спокойной ночи, Ви. — Он кладет трубку прежде, чем я успеваю ответить.

— Спокойной ночи, — говорю я себе.

Я стою во дворе «Сигмы», прокручивая в голове этот разговор. В конце концов я возвращаюсь внутрь. Далия и Джейн ушли с танцпола и сидят на потертом диване, придвинутом к стене возле ванной.

— Привет — Джейн поднимает руки, чтобы поприветствовать меня.

Я падаю на место рядом с ней.

— В чем дело? — она спрашивает.

Далия наклоняется вперед с озабоченным выражением лица, портящим ее красивые черты лица.