– Ничего бы не изменилось, – прошептала Магда, качаясь с ним вместе под завораживающий голос дудука.

– Я бы украл тебя, и мы уплыли в Сангассию еще тогда.

– Ничего бы не вышло. Не выйдет и сейчас.

Арлинг поднял лицо к звездам на небе и улыбнулся. Его Магда умела спускать на землю, но она никогда не разочаровывала. Фадуна была прекрасна, как те звезды, что он не видел. Он просто знал, что они красивы. Как знал, что его Магда безупречна.

– Все у нас с тобой будет хорошо, – Арлинг крепко прижал ее, перестав качаться и просто замерев с нею в объятиях. От нее приятно пахло – яблоками, горькой травой, давно забытыми ароматами палой листвы и сырого ветра накануне грозы. Рядом с Магдой он впервые подумал о доме, который у него мог быть. Неважно где – в Согдарии, Сикелии или далекой Сангассии, они могли построить свое будущее даже здесь, в когда-то смертоносном Карах-Антаре. Главное сохранить друг друга.

Дудук завораживал душу глубокими, теплыми звуками. Кучеяры утверждали, что он повторял голос пустыни, являлся его воплощением. Слепой Арлинг воспринимал дудук особенно остро, его звучание успокаивало и будоражило одновременно. Он говорил с ним на одном языке, рассказывал только о хорошем, о надежде, любви, радости. Пусть через боль и страдания, но на пути к счастью – кратковременному ли, вечному ли.

Он подумал о том, что хочет поцеловать Магду. Момент был волшебный, но Фадуна все испортила, отстранившись на расстоянии вытянутой руки, но не убирая пальцев с его плеча.

– Пообещай, что никого не убьешь.

Регарди вздохнул, но попытался не показывать разочарования. С Магдой нужно было быть терпеливым. Терпение – не лучшее его качество, но ждать он умел.

– Мы же договорились, – с досадой произнес Арлинг и попытался привлечь ее обратно, но, кажется, романтическое настроение Фадуны уже прошло.

– Нельзя так нельзя! – она вырвалась и, зачерпнув горсть песка, бросила его в Регарди. – У них было будущее. Как у тебя. Каждый имел шанс!

Он вскипел.

– Иману скажи, что нельзя, а что можно. Ты ему говорила? Почему меня только упрекаешь? Если бы я не убрал этих людей из каравана, они напали бы рано или поздно. Только ты могла быть рядом, а я никогда не допущу такого риска. Они не люди, как и я. И ты не человек.

– Мы не люди, – согласилась Магда. – Но не убиваем. Зачем сюда пришел? Знаешь же, чем все кончится.

– Может, мне захотелось повеселиться? – терпение Арлинга было на исходе. Вдали истошно кричала толпа. Ученики имана показывали акробатические трюки на пределе человеческих возможностей, команда охранников проигрывала.

– Не слушаешь! – Магда погрозила ему пальцем. – Надо было уходить раньше. А имана не трогай. Он молодец.

Наверное, больше разозлить Регарди было нельзя.

– Что-то я совсем тебя не понимаю, – вспылил он. – Хочешь, чтобы мы вернулись в горы в ту лачугу, что он для нас построил? На почетную пенсию?

– В горах должен был остаться ты. А я бы потом к тебе вернулась.

На какой-то момент Арлинг даже дар речи потерял.

– Что все это значит, Магда? – он схватил ее за плечи, заставляя смотреть на себя, а не на букашку, которая ползла у них под ногами, привлекая внимание Фадуны. – Зачем ты выбросила лекарство имана? Ничего ведь тогда бы не случилось! Ни Нехебкая, ни моего чудесного излечения, ни темного солукрая. Если не хотела возиться с калекой, я бы тебя не держал.

Он лгал, не говорила правду и она. Арлинг в тысячу раз пожалел, что сорвался на крик. Дудук к тому времени уже закончил изливать грусть и тоску по барханам, уступив место веселым бубнам, скрипкам и барабанам – все утихло в их праздничном гомоне. Но Магда его хорошо услышала.

– Я с тобой, но у меня есть дела, – прошептала она, и Регарди тоже различил каждое ее слово. Срочно хотелось найти виноватого во всем, что у них не получалось с Фадуной, и Сейфуллах, который направлялся к ним с мрачным видом, казался отличной мишенью.

– Разве я тебе мешаю? – возмутился Арлинг. – Ты не хочешь в Самрию? Почему молчала? Ты получила травму от темного солукрая. Не веришь мне, спроси Нехебкая. Ты ведь с ним общаешься? Он тоже считает, что тебе нужно к лекарю. И что такого ты хочешь сделать? Давай сделаем вместе. Только скажи! Ты знаешь, что я пойду с тобой куда угодно.

– Но только после того, как мы закончим твои дела, да? – ехидно заметила Фадуна и, пошатываясь, пустилась в пьяный пляс. Язык у нее тоже начал заплетаться, и Регарди решил, что к Сейфуллаху нужно добавить Аллена. Поколотить их обоих.

«Да! Я такой!» – мысленно бросил он Магде, которая кружилась на одном месте, устремив взор в звездное небо. Арлинг чувствовал, как звезды глядят на него сверху, и едва ли не впервые злился от того, что не может бросить на них ответный взгляд. Ему не нравилось, когда его рассматривали.

«Насилие и еще раз насилие – вот мои заповеди. Разве не знала? Поколочу этих придурков, и мне станет легче. И ты абсолютно права! Все будет по-моему. Сначала самрийский лекарь, а потом пойдем, куда скажешь».

– И с какими ты новостями? – рявкнул Арлинг, неожиданно поворачиваясь к опешившему кучеяру.

Сейфуллах растерялся лишь на секунду, быстро взяв себя в руки.

– Я хочу сказать, что не могу принять тебя и твоих людей на работу, – заявил он, сложив руки на груди. – Твои парни великолепны, но ты не сказал, что они из Школы Белого Петуха. Они сами сейчас об этом заявили. А что, иман берет на обучение сумасшедших? Или они двинулись умом уже там, на его уроках? Вах, как нехорошо, что ты мне солгал! Я так расстроен.

– Я тоже, – согласился Арлинг и ловко подхватил Магду, которая, раскрутившись, потеряла равновесие. На его руках она и осталась, засыпая буквально на ходу. Может, и к лучшему. Регарди как раз собирался переходить ко второй части своего плана.

– Мы переночуем? – спросил он Аджухама с самой теплой улыбкой, на какую был способен.

– Ну, конечно, дорогой мой, сердечный приятель! – расплылся в улыбке и Сейфуллах, явно не ожидавший, что Регарди сдастся так быстро. Впрочем, настороженность в его голосе присутствовала. Аджухам всегда ждал подвоха – эта черта их с Арлингом объединяла.

– На рассвете уедем, – уверенно солгал Регарди.

– Не буду вас больше беспокоить, – такой же ложью ответил ему Сейфуллах. – Отдыхайте, набирайтесь сил, а завтрак за мной. Я правильно понял, что этой ночью ты праздновать не будешь?

Последний вопрос он задал чуть настороженно. Уж очень хотел услышать положительный ответ, и Регарди не стал его разочаровывать.

– У меня женщина, – показал Арлинг на Магду. – Она пьяна, больна и нуждается во внимании. Мои люди к нам присоединятся. Парни, как ты заметил, психи, им на праздник наплевать, а у етобаров в головах вообще черт знает что творится. Мы все хорошенько отдохнем, а с утра отправимся в путь. Дел много.

Арлинг так и не понял, остался ли Сейфуллах доволен его ответом, но кучеярская вежливость заставила обоих попрощаться в самых пышных фразах.

Гостеприимство Аджухама знало границы. На всю их компанию выделили просторный, но все-таки один шатер. Арлинг воспользовался большим платком и занавесил ту часть, где устроил Магду. Впрочем, отдыхать ей здесь предстояло недолго.

– Мы победили, – радостно заявил Блай, врываясь в шатер. За ним гурьбой затолкались другие ученики, следом зашли мрачные Хамна с Алленом.

– Собачий сын, гиены выродок! – ругался етобар, выглядывая из шатра на Сейфуллаха, который явно испытывал облегчение от того, что гости решили не принимать участия в общем праздновании. Начальника каравана уговаривали принять участие в общем танце-хороводе, но после разговора с Арлингом настроение Аджухама было испорчено. Сейфуллах улегся на подушки и принялся сосать вино из кувшина, погрузившись в раздумья. На человека, который вступал в новый год с благими намерениями, он похож не был.

– Может, оно и к лучшему, что нам снова отказали, – мрачно заметила Хамна. – К тому же она не хочет. – Етобар кивнула на спящую Магду. – Сама нам сказала, что лучше без них, без каравана.