Было тяжко. Сандро Десятый все говорил и говорил, а Дэйра никак не могла запомнить, как выглядит король. Стоило ей отвести взгляд, как облик Сандро тут же растворялся в памяти. Зато вот Амрэль с распущенными черными волосами, которые опускались ниже плеч, напоминал ворона и никак не оставлял ее голову. Ей казалось, что после церемонии он набросится на нее и станет клевать прямо в лицо, метя в глаза.
Надо бежать отсюда, здесь опасно, внезапно поняла она, но порыв спасти себе жизнь закончился на Нильсе, который мертвой хваткой вцепился в нее, удерживая на месте.
Вдруг все заволновались сильнее, и Дэйра прислушалась. Объявляли невест, но что-то явно пошло не по плану. Лицо Эруанда было белее свежевыпавшего снега, черный ворон Амрэль тоже выглядел ошарашенно. Он с удивлением смотрел на короля, который, довольный произведенным впечатлением, с жаром продолжал декламировать:
– В связи с тем, что герцогство Эйдерледж было передано Чагарскому Ханству в рамках мирного договора и с тем, что в данный момент в Сангассию официально входит лишь восемь земель, мною было принято решение сократить количество выбранных невест до восьми.
Дэйра не удержалась и хихикнула. Логик из Сандро было отменный. Восемь герцогств – восемь невест. Она даже знала, что он скажет дальше, ведь если выбыл Эйдерледж, значит, нужно убирать девятую невесту, то есть, ее. Душа заликовала, и она снова не сдержала улыбки. Как бы ни заманчиво звучало предложение принца стать будущей королевой и иметь Нильса в любовниках, Дэйра предпочла бы, чтобы о ней все забыли, и она смогла заняться делом, а не игрой.
Но следующие слова короля сумели пробиться даже в ее одурманенное сознание, повергнув в шок. И не ее одну, потому что весь зал заговорил одновременно, а Модэт уронила веер и забыла его поднять.
– Маркиза Дэйра Ингара Фредерика Айно Зорт из герцогства Эйдерледж лишается статуса девятой невесты принца согласно моему единоличному решению, – произнес Сандро, и Дэйра довольно кивнула, мол, согласна полностью.
– Опять же единолично мною было решено объявить о помолвке маркизы Зорт и моего брата Амрэля Лорна. Церемония будет проведена сейчас же главным епископом Амиронской церкви. В связи с напряженной внешнеполитической ситуацией и возможным отъездом князя Амрэля на восток свадьба состоится в ближайшую неделю. Прошу вас, епископ.
Наверное, у Лорнов это было в порядке вещей – менять планы и грандиозно рушить судьбы людей по одному желанию короля. Интересна была даже не ее собственная реакция, а светлого князя. Дэйра нисколько не сомневалась, что Амрэль, как и она, услышал эти слова впервые, однако, к его чести, даже не изменился в лице. Лишь глаза выдавали то, что он признает поражение, однако лишь временное.
Это немилость, князь, догадалась Дэйра. Наказание за то, что ты не нашел меня, то есть, Белого Мага, который смог бы чудесным образом остановить чагаров. Король не смог смириться с потерей Эйдерледжа, ему понадобился виновник случившегося, и конечно, лучшей кандидатурой был Амрэль. А может еще какие закулисные игры светлого князя заставили Александра Десятого взревновать и заволноваться, не подсидит ли его собственный брат, пока малолетний Эруанд набирается опыта и разбирается с делами сердечными. Как бы там ни было, но ход у короля получился изящным. Брак с Дэйрой Безумной – пятно, от которого не отмоешься.
Пальцы Нильса исчезли с ее плеча, потому что к Дэйре подошли священники и, накинув на нее белый плащ, который обычно надевали девушки во время помолвки, потянули ее за руки к королевскому трону.
– Ты снова меня бросил, – сказали глаза Дэйры Нильсу, когда она оглянулась на оруженосца. По выражению его лица ничего нельзя было сказать, зато лицо Томаса выражало смертельную боль и полное отчаяние.
Дэйра молчала, хранили безмолвие и те, кого она считала друзьями – Нильс и Томас. Даже принц стоял, будто проклятие лишило его дара речи. Впрочем, ее и их поведение было обычным: страх перед Лорнами заставлял держать рты на замке куда больших храбрецов, чем они. Когда Дэйра оказалась рядом с королем и епископом, которые были так похожи друг на друга, что ей пришлось напрячь зрение, чтобы определить, кто из этих двух толстых стариков был королем, ни Томаса, ни Нильса в зале уже не было. Дэйра снова была одна.
Поняв, что девушка не стоит на ногах, священники остались рядом, подпирая ее с обеих сторон. Хотя, может, просто боялись, что она сбежит. Но сбегать Дэйра не собиралась. Она была на территории врага, и противник застал ее врасплох. Кричать и сопротивляться означало лишь напрасно тратить силы. Ее тело и так с трудом боролось с ядом, который пока лишал ее человеческого облика, но не причинял сколько-нибудь значительного вреда. Она наклонилась к плечу державшего ее священника и вытерла об его мантию рот – у нее непроизвольно текли слюни, а так как руки были заняты, оставалось лишь воспользоваться его пышным одеянием. Говорить она даже не пыталась, впрочем, вряд ли священники собирались спрашивать ее согласие.
Напротив возник Амрэль Лорн, загородив собой весь мир. И выражение лица у него было похожее – будто он тоже решил не тратить силы на сопротивление. Если Амрэль и задумал месть брату, то явно это случится не скоро, и с Дэйрой никто считаться не станет. В их игре она была разменной монетой.
Заняв место одного из священников, он крепко прижал ее к себе за талию с беспристрастным видом взирая на короля и епископа. Возможно, действие яда переходило в новую стадию, потому что Дэйре вдруг стало нестерпимо горячо, а сердце заколотилось так, что его бешеный ритм заглушал остальные звуки: тяжелое дыхание Амрэля, торжественную речь епископа, взволнованное гудение зала. У Дэйра вспотела рука, и ей захотелось вытереть ее о подол платья, но светлый князь лишь крепче сжал ее.
Второй священник исчез, и Дэйра осталась только в объятиях Амрэля, который вдруг слегка приподнял ее за талию и прижался губами к ее губам. Это не было похоже на поцелуй, но люди вокруг захлопали и забормотали поздравления. Их слова были неискренними, а хлопки слишком сдержанными, но с каким же огнем в глазах они разглядывали двоих, оказавшихся перед ними на цирковой арене, которую устроил Сандро.
– Держись, – вдруг прошептал ей на ухо Амрэль и стал что-то говорить, обращаясь то к королю, то к собравшимся людям. Говорил легко и радостно, будто в его жизни только что произошло долгожданное событие. На миг Дэйре даже показалось, что это Нильс стоит рядом и утешает, но черные перья обнимавших ее крыльев не позволили обмануть – то был ворон, который умел притворяться.
Дальше она помнила смутно. В какой-то момент исчез нарядный зал, толстый Сандро, толпа хищников, остался лишь черный ворон, который взлетел с ней на руках и долго парил под сизыми тучами прежде, чем спуститься в гнездо.
– Принесите льда и снега, – распорядился над ухом голос Амрэля, а потом снова повторил, обращаясь уже к ней:
– Держись, маркиза! Как же тебя угораздило отведать яблочного яда? У нас даже из меню яблочный сок убрали, так часто им любят травить. И кому ты перешла дорогу? Думаю, одной из невест, возможно, Модэт. Ты слышишь меня? Если не умерла сразу, то, может, не умрешь и потом. Поговори со мной, скажи, что чувствуешь?
– Гор, чо, – сказала Дэйра, которая уже давно сгорала от жара, плавившего ее тело внутри и снаружи.
– Ничего, сейчас мы тебя остудим, – почти ласково произнес Амрэль, и Дэйра решила, что она бредит. Конечно, это Нильс сейчас нес ее на руках и собирался лечить, ведь он так много знал о ядах.
– Люб, тебя, – пробормотала она и прижалась горячим лбом к груди человека, который промолчал, но явно ускорил шаг. Она слышала, как бьется его сердце – почти так же быстро и жарко, как ее собственное.
Затем ее стали раздевать. Смутно она понимала, что это неправильно, оскорбительно и надо вмешаться, но тело продолжало плавиться, и к жару вдруг присоединилось желание, да такое острое, что она почти сама сорвала с себя остатки платья. Пелена на глазах мешала, но кажется, с ней по-прежнему был ворон.
