Нрав у него был несмотря на внешнюю холодность облика спокойный и мирный. Единственный сын, наследник, брат пятерых сестер, душа любой компании, даже вражеской, он был бы капризен, если бы был слаб, но могучая сила превратила его в поработителя, завоевателя, жестокого и насмешливого человека. Никогда не знаешь, очарован ли он тобой, или насмехается, к нему было не подобраться. Отдавая дань уважения отцу, Исхиэль пропадал когда хотел, делал, что хотел и давно перестал слушать мать, однако для других являлся примерным сыном, принцем, будущим королем.

Он уже успел завоевать сотни сердец, никому не отдавая предпочтения, и в том числе сам того не ведая стал предметом интереса маленькой Лилайлы.

Смотря на смеющегося Исхиэля во все глаза, Лилайла выпускала сумасшедший ураган чувств, который зародился еще полгода назад.

Исхиэль был посетителем их замка еще с маленького возраста девочки, но только ей исполнилось десять и он как будто стал появляться чаще, но она была слишком маленькая для каких-то влюбленностей. Лилайла обратила внимание на принца только на свой тринадцатый день рождения, когда он буквально покинул сражение для того, чтобы поздравить ее с праздником.

С волнением девочка вспоминала тот день, когда взъерошенный, с еще горячими от битвы глазами, Исхиэль вошел в залу, где было устроено празднество, с подарком. Он подарил ей кулон в форме сердца, присев на ногу перед юным существом. Впервые Лилайла видела чужого мужчину так близко, практически у своего лица. Ее юное сердечко, вглядываясь в ласковые, но слегка безумные голубые глаза забилось быстрее. Красивые пухлые губы гостя раскрылись в широкой улыбке, он занес свои руки назад, за ее шею и по разрешению братьев лично надел свой подарок.

С тех пор как полгода назад на шее Лилайлы появился кулон, ее без него не видели. И даже сейчас, она опустила руку к священному символу любви и обхватила его пальчиками.

— Ваше Высочество, пришли ваши сестры! — шепнул ей Король, заметив как долго дочь Владыки рассматривает его сына. Он не сдержал улыбки, но та отнюдь не получилась ласковой.

— Вас не учили, дорогой брат, что прежде, чем войти в женскую комнату, нужно стучать?

Лилайла закрыла за собой дверь и Вилькес, покинув балкон, сделал то же самое. Они остались один на один и сестра отметила про себя, как брат возмужал. Из-за густой, но короткой бороды и раскаченным не в меру мускулов он внешне походил на Мильена, но вместо доброй запальчивой души, имел повадки осторожного свирепого в своем неистовстве хищника.

— Слышал Лайлэн тебя чуть ли не придушил. Считаю взбучки ты заслужила.

В ответ Лилайла лишь горько усмехнулась. Братья вечно поддерживали друг друга, а на нее смотрели лишь как на “женщину нашего рода”, которую требовалось защищать, отстаивать, но не любить.

— Вы пришли, чтобы мне это сказать?

— Нет, — он подошел ближе. — Я не собираюсь стирать тебя в порошок или пытаться вернуть на ровную дорожку в отличие от Лайлэна. Ты уже взрослая, а значит сама за себя отвечаешь. Но не увлекайся, всегда помни, кто ты такая, что как бы тебе не хотелось, но ты принадлежишь нашему роду. Всегда помни и веди себя соответствующе.

— Спасибо, что предупредили. А то я боялась забыть.

Расслабленная поза младшей сестры и ее насмешки парню не понравились, он глухо выдохнул, взял с полки шкафа статуэтку и раскрошил ее в ладони. Гипс посыпался словно песок на деревянные доски.

— Мы будем приглядывать за тобой. И если нам что-то не понравится, не сомневайся, ты вернешься в замок к отцу. Преподать урок не помешало бы еще раньше, когда ты только сбежала… Но тогда мы были не в себе. А теперь видим все отчетливо. Так что следи за своим поведением, не позорь больше нашу семью.

Закончив проповедь Вилькес направился к сестре, обогнул ее и взялся за ручку.

— Значит мой побег — это ваш позор? — внезапно раздался женский голос за спиной, пропитанный не то злобой, не то обидой, или всем одновременно.

— А ты что думала? — зло бросил брат. — Единственная дочь Владыки, самого могущественного темного на земле, сбежала, несмотря на наличие трех взрослых братьев. Сбежала, когда ей было всего четырнадцать, а они очнувшись, не знали где ее искать! Думала ли ты когда-нибудь на какой позор на всех навлекла? Олианне и Элианне шагу не давали сделать без нашего ведома, несмотря на то, что Эли уже замужем.

— Полагаю тебе и причины известны?

Вилькес обернулся. Подошел к спине сестры, и, склонив голову, прошептал ей на ухо клокочущим от гнева голосом: “Известны. И оттого я ненавижу тебя только больше. Ведь из-за несостоявшихся романтических фантазий четырнадцатилетней избалованной сестры мне, Лайлэну и Врарисэлю приходилось отводить глаза, словно пристыженным молоденьким принцесскам”.

От хлопка двери Лилайла едва вздрогнула.

Кастиль и Больри нашли Асмодея в потемках нулевого этажа. Они спустились по мрачному коридору к единственному залу, где горели огни. По правую и левую сторону из-за огромных масштабов подземных коридоров и залов, словно не было ничего, кроме пугающего мрака неизвестности.

— Сегодня первый день, а он уже тренируется. Нет бы отдохнуть, как нормальные темные, — пробубнила Кастиль, на самом деле недовольная тем, что на приветственном мероприятии для учеников Академии Асмодей не появился. А ведь проводила его она, и он знал о том, как для нее это важно.

— Ничего другого и не ожидал, — пошутил Больри и, поправив челку каштановых локонов, крикнул другу. — Заканчивай сражаться с деревяшкой! У тебя тут настоящие соперники есть!

Асмодей в тренировочном костюме с повязкой на глазах отрабатывал удары скорее ради развлечения. Заколдованное дерево из-за хлестких ударов ногой каждый раз вынуждено было реставрироваться, пока новый удар вновь его не разламывал.

— Пусть соперник тащится сюда, я готов вместо деревяшки отпинать его! — крикнул он в ответ.

Больри засмеялся и бросился на друга. Кастиль гневно топнула, как только парни начали схватку.

— Хватит вам! Что вы как дети!

Удивленные высокой степенью раздраженности принцессы, привычно столь милой и очаровательной, парни остановились и Асмодей стащил с себя повязку.

— Пойду-ка я лучше, — заторопился Больри, но Асмодей схватил его за шиворот и откинул назад.

— А ты чего такая злая? — крикнул он ей, тоже недовольно. Он терпеть не мог, когда Кастиль позволяла себе злиться и выражала гнев на него прилюдно.

— Я неделю твердила тебе, что буду выступать сегодня, а ты так и не пришел! — не удержалась Кастиль, выплескивая накопившуюся бурю. — Ты мой жених, ты мой мужчина, разве ты не должен был меня поддержать!?

Мирное расположение духа Асмодея за минуту кардинально изменилось. Он молча смотрел на нее, а потом пошел к выходу. Покидая зал, стоило им только поравняться, он раздраженно произнес:

— Я тебе ничем не обязан.

Голубые женские глаза заслезились. Асмодей покинул нулевой этаж, а Больри, вынужденный наблюдать за размолвкой пары, опустил глаза и что-то стал напевать.

— И где он был? — обиженно, сожалея о вспышке гнева, пролепетала Кастиль про себя.

— Смотритель знакомил его с группой.

Принцесса взглянула на притаившегося Больри, удивленная, что он все еще здесь.

— Ему дали группу? Он же не хотел исполнять обязанности наставника.

Не осознавая значимости своих слов, Больри поделился:

— От такой группы откажешься, — усмехнулся он. — Дочь Владыки и сильнейшие ученики Великого Язки-мри. Да я бы с руками ногами себя отдал.

Кастиль оторопела. От ее молчания парню стало неловко, он решил тоже потихоньку смыться. Но стоило ему пройти мимо, как светлые локоны обхватили его руку, обратились тяжелым золотом, и привлекли насильно к себе.

— Думаешь он решил принять наставничество из-за нее? — серьезно спросила принцесса, лицо которой побелело от тревоги.

— Откуда я знаю? Она, конечно, красива, но это же Асмодей, его так легко не пронять… Тем более у него ты есть. Не забывай об этом.