Парень вскинул прояснившиеся глаза.

— Лилайла! — заорал он от бешенства, видя как неумолимая сила сжигает ее тело.

Девушка упала. Она смотрела только вперед на Серафиму, которая до последнего сохраняла сознание. Король рванул к стене. Его крупные ладони были прямо над принцессой.

— Она не доползет, — вдруг едва слышно прошептал нежный голос рядом.

Парень посмотрел на Серафиму. У нее не хватило сил на улыбку, но теплота в глазах повелевала, сохраняла стойкость, и она требовала одного…

Парень сжал челюсти, желваки на скулах заиграли. Он грозно вскричал, оттолкнувшись от стены, схватился за волосы, привычно бесстрастное лицо сменилось выражением ярости, бешенства и злости на самого себя. Он — невероятно сильный, один из сильнейших темных, что живут в это время, был сейчас слаб!

— Дай мне вернуть тебя! — крикнул он, вернувшись к девушке.

Он опустился на колени, пока она пыталась доползти, стискивала зубы, чтобы выдержать, но расстояние было слишком большим… Если бы кто-нибудь видел сейчас склоненного Короля, то изумился бы, заметив в чертах его губ, бровей и глаз намек на страх.

Время неукоснительно шло. За каждую секунду, что девушка проводила в меж пространстве, он расплачивался мучительной тревогой.

Асмодей встал, выпрямился, мышцы шеи напряглись. За мгновение вся та боль, что он испытывал, обратилась в броню. Сомнения отскочили, словно взмах мускулистой руки раскидал их по углам. Он последний раз взглянул на светлую девушку, что навеки закрыла глаза. Капризные губы сомкнулись в ледяные дуги.

Король геенны огненной вернул Лилайлу в тот момент, когда она рухнула.

Лисичка аккуратно приземлилась рядом. Девушку он успел подхватить.

Обе были без сознания.

Черные глаза до последнего смотрели на тело Серафимы, которое разрушалось. Интуитивно он отвернул лицо принцессы от этого зрелища.

Все кончилось быстро.

Парень возвел лицо к небу, а точнее к куполу, сияющему над ним с хитрой победоносной улыбкой и, резко опустив гордую голову, громко выругался.

Взгляд остановился на девушке.

— Так вот в чем было дело, — прошептал он в пустоту и горько усмехнулся.

Тяжело дыша, Асмодей рассматривал ее волосы, мирно сомкнутые губы, прикрытые веки с густыми ресницами, вздымавшуюся грудь. Тьма в его душе вглядывалась еще тщательнее. Многочисленные ожоги на теле заставили сердце пропустить удар, но дыхание жизни быстро вернуло ему ритм.

Король поднялся и, что-то про себя решив, переместился к ее братьям. Те, кто первыми увидели его лицо, отшатнулись в страхе. Оно еще хранило тень жестокой решительности, которую пришлось пережить.

— Лилайла! — раздался громкий рев сверху.

Все вздернули головы и увидели парящего мужчину, облаченного в королевский наряд. Полы его костюма разлетались, сильный ветер дербанил рукава, жутко вспыхивали на небе гнедые волосы.

— Брат! — крикнул Вилькес, облегченно вздохнув, но потом снова обернулся, чтобы разглядеть лицо измученной сестры.

Врарисэль развел руки в сторону, будто пытался охватить необъятный купол. Разящая дрожь сотрясла землю, деревья и, сконцентрировавшись в определенной точке, невидимая энергия разломила внешнюю оболочку! Образовалась трещина. Стоило воздуху попасть в меж пространство, как смертельные искорки стали гаснуть.

С площади донеслись радостные возгласы, вздохи облегчения и плач. Непоколебимое лицо принца не дрогнуло, он продолжал воздействовать на купол до тех пор, пока светлая энергия не пропала полностью, а обе оболочки не превратились в миллионы осколков. От них учеников защитила стена, которую претенденты и преподаватели продолжали удерживать.

— Что с моей сестрой?!

Спаситель опустился на землю, но вместо радости лицо было искажено гневом. Брови взлетели вверх, вспыхнули, а будоражащий заряд вылился в скрежет зубов. Асмодей с Лилайлой на руках куда-то исчез, не дождавшись его.

***

Врарисэль ворвался в лазарет и чуть не сшиб нескольких работников. Двери едва было не треснули, отлетев к стенам. В небольшом светлом помещении Академии располагалось несколько отделенных друга от друга кроватей и на одной из них в самом углу главный лекарь занимался красивой девушкой, лежащей без сознания. Асмодей нависал рядом, следя за каждым его движением, не обращая внимания на яростное вторжение.

— Ты решил сдохнуть, Король геенны огненной?!

Врарисэль подлетел к парню и схватил его за ворот, но Асмодей оттолкнул его. Два дьявола уставились друг на друга злющими глазами, готовые один другого сожрать. Лекарь настойчиво посоветовал ребятам переместиться подальше от пострадавшей. Старший брат очнулся от ослепительного гнева.

— Что с ней случилось? Почему она в таком состоянии?

Он отпихнул Асмодея, задев того плечом, и склонился над младшей сестрой. Рука бережно провела на лбу и волосам, никто не ожидал от темного такого трепета в движениях. Наверное, поэтому Король сверлил его руку взглядом, но все-таки не стал отнимать.

— Она истощена, но будет в порядке. Я займусь ожогами, следов остаться не должно, разве что крохотный вот тут на бедре, — ответил главный лекарь и подозвал помощниц, чтобы те нанесли заживляющую мазь. — Должна проснуться через денек-другой. Не беспокойтесь.

Врарисэль, Лайлэн и Вилькес выдохнули. В лазарете также оказался Исхиэль, вот на него Асмодей решил вылить пренебрежение и раздражение.

— А ты что тут забыл? — Надменные брови изогнулись под стать покривившимся губам.

— Это я буду задавать вопросы! — крикнул Врарисэль, не дав Исхиэлю и секунды на ответ. — Нам пора поговорить, Асмодей!

— Согласен.

Когда все покинули комнату, главный лекарь наконец выдохнул, прибавляя: “Бедная девушка”.

Парни вышли в холл, обустроенный для ожидающих. Исхиэля тут же забрали, так как он отвечал за безопасность Академии. Над высоким потолком висел огромный осветитель в золоченом стеклярусе. Он стал раскачиваться, а стены задребезжали. Врарисэль остановился напротив Асмодея и, зверски оглядевшись, что другие ожидающие решили поскорее убраться, занес кулак и прошелся по мужскому лицу.

Асмодей выпрямился и усмехнулся, вправив челюсть. От него веяло странным накалом, внутри что-то непривычно гудело, сходило с ума, в презрительной улыбке глаз блестело безумие игрока и вместе с тем горечь. Лайлэн — самый наблюдательный из братьев, прежде, чем Врарисэль собрался уничтожить соперника, предупредил:

— Брат, он специально доводит вас.

Вилькес и Врарисэль словили лицо Асмодея в момент сказанного и сделали выводы.

— Какая разница? Разве ты не хотел прошибить мне голову только что? — осклабился Король, бросая вызов, поддевая на крючок старшего сына древнего рода. — Я унес твою сестричку прежде, чем ты успел ей полюбоваться. А где мы были до этого, кто знает, может это я с ней сделал?

— Прекратите, наставник.

Мильен и Хриз вошли в холл, на руках последнего лежала лисичка. Минуя компанию, Хриз отправился в лазарет, не взглянув ни на кого, мрачный и нелюдимый до того, что ни с кем не поздоровался.

Мильен только с первого взгляда держался уверенно, присмотревшись, все заметили, что тело парня потряхивает от дрожи. Страшная душевная мука породила не свойственное темному с таким легким характером чувство глубокой печали, нестерпимого горя. Асмодея и Врарисэль схожие резким самоуверенным характером молча воздали должное и овладели каждый своей яростью. Буря утихла, но бушевали волны.

— Лилайла будет жить? — спросил парень и голос его предательски дрогнул, еще секунда и потеря самообладания привела бы к появлению слез, но Мильен сдержался.

Лайлэн, Вилькес, Врарисэль и Асмодей были сражены высоким чувством, которое отозвалось в вопросе. Страх за друга, страх потерять дорогого человека, когда ты перед судьбой на коленях… Младшие братья переглянулись.

— Будет, — ответил глухой голос Врарисэля.

— Наставник, — обратился Мильен впервые почтительно. — Вы все видели?