— Почему говорили, что твоя сестра не хороша собой? — внезапно задал вопрос Асмодей, сам того не ведая, рождая роковые подозрения у своей невесты. — Как по мне она не плоха.

Комментарий изумил всех. Никогда никто не слышал от него ничего подобного, за тот год, что они вместе с Кастиль, он никогда не обратил на нее даже сколько-нибудь ласково взгляда, а здесь… Асмодей ушел, оставив свои не предусмотрительные слова летать в воздухе. Сифона поддержала подругу, которая чуть было не упала.

Больри вздохнул, но принц животрепещущих душ, он чуял, что что-то новое, роковое и таинственное посетило их Академию. Этот год явно не будет таким скучным, как предыдущий.

Шаг в прошлое. Четыре с половиной года назад…

Эльсифонис — мрачный городок, низвергнутый разгневанной природой на скалистую равнину меж высоких острых скал. Власть города здесь держат двое: сумрак, восседающий средь неба, и Король адских притязаний. Его замок можно спутать со скалой, но в отличие от черных горных насыпей — он сверкает под луной серебристыми отливами. Его Величество Фонис раскинул масштабный бал для всего темного мира, чтобы повстречать своих старых друзей, продать своих дочерей за кровожадных принцев, и заставить подрастающих сыновей помериться силами с могучими потомками других семей.

Под темным миром покоился светлый, там правил Рафаил. Имя Владыки темных было Сатис. Он правил уже сотню лет, его мало кто видел. Самый могучий и страшный, Владыка темных появлялся, когда разрастались бессмысленные войны на его землях, в темном плаще, он убивал тех и других, не отдавая никому предпочтения. Он преподносил уроки, равнял жертвы, и люди его успокаивались на несколько лет, пока короли не вспыхивали и не затевали очередную вражду, чтобы вновь быть убитыми. Иногда Сатис воевал с Рафаилом, нападал на светлых, но в основном занимался правлением и воспитанием двоих сыновей.

Будь вы женщиной, вам бы пришлось нелегко. Если вы сильна, то вы — цель молодых принцев. А они не всегда будут спрашивать разрешения вашего папеньки. Если вы невероятно сильна, а значит принадлежите могучей пятерке ветвей темного мира, то вы — цель претендентов на роль будущего “Владыки”.

Среди более сотни королей есть пятерка, чей род последние сто лет безусловно властвует. Сыновья королей, которых может быть от одного до десяти, берут себе в жены сильных женщин, ведь с момента брака, а браком здесь является получение родовой метки невестой, жених получает возможность пользоваться ее силой, а его сыновья наследуют мощь их обоих.

Волнующий бал в тот день посетили важные гости…

Маленькая фигурка тринадцатилетней девочки восседала на гнедой королевской лошади. Ее крупные черные глаза с интересом осматривались вокруг, она впервые выезжала за пределы своего королевства. На ней была накидка из черного бархата с золотой каймой, под накидкой милое платье до колен. Бледная кожа ясно выделяла ее взволнованное личико с тонким маленьким носом на фоне аспидной сотни — сопровождения из сильнейших солдат.

— О, О! Я вижу замок! Вижу его!

Ее веселый радостный голос разлетелся по сожженному лесу.

— Вон там между скал, Оли, вы видите? — обратилась она к старшей сестре.

Две старшие сестры по правую и левую сторону от юной принцессы еще минут пять назад с высоты своего роста разглядели замок. Обе девушки, схожие внешне, были друг другу родными, в то время как младшая сестра была дочерью настоящей жены Владыки, скончавшейся при родах.

Грациозные фигуры сестер восседали на конях с мрачностью и высокомерием, присущим их положению. Олианна и Элианна обладали высокими тонкими телами с бледной кожей, их волосы цвета вороного крыла были усеяны множеством украшений, собраны в замысловатые прически. Роскошные бальные платья были не слишком пышны, но волнующе переливались под луной драгоценными камнями.

Обеим девушкам было по двадцать, и обе ехали туда по настоянию отца, чтобы покончить со своей незамужней жизнью.

— Да, вижу. Если честно, я полагала, что он будет больше, — ответила наконец старшая сестра. — Сколько людей там будет? Мне кажется не больше тысячи поместится.

Элианна рассмеялась.

— Какая разница, мы едем для принцев, а уж десяток из пяти ветвей там точно поместится.

Старшая сестра покосилась на нее недовольным взглядом, намекая на сопровождение девушек, но Элианна лишь громче рассмеялась со словами “А что? Наших мужчин тешат какие-то надежды?”.

Лилайла с трепетом глядела вперед, не вслушиваясь в препирательство сестер. Крепко сжав поводья, она знала — хоть сестры и едут туда для принцев, все внимание будет на ней! Единственная полноправная дочь Владыки, погибшей матери — одной из самых сильных воительниц прежнего пятидесятилетия, Лилайла должна была унаследовать силы, могущие соперничать с силами претендентов.

Лилайла поднималась все выше, и по мере ее восхождения Академия пустела. В пустом нескончаемом коридоре эхом отзывались ее уверенные шаги. Но лицо было напряжено и хранило задумчивый вид, мысли водоворотом кружили вокруг выразительного мужского взгляда.

“Он заметил как я вздрогнула при встрече? Или нет?” — пробирал холодок. — “Черт, почему мне так не везет? Как такое вообще возможно? Правильно думала, ничего хорошего с этого не выйдет, но ничего не поделать. Рано паниковать. Академия огромна, а мне следует избегать лишь одного темного. Должно быть не так уж сложно”.

Вдруг она обернулась.

В нескольких метрах стоял Лайлэн. Старший брат внимательно разглядывал сестру несколько минут. Потом заговорил уверенно и живо, ничуть не уступая Вилькесу, но тон его был суров:

— Ты не появилась дома. Это не самый красивый жест, Лилайла.

Девушка усмехнулась.

— Извините, что не отвечаю вашим эстетическим вкусам, дорогой брат.

— Не огрызайся! — вмиг рассвирепел парень и его гнев породил разряд, прошедший по всему телу и ближайшей площади. — Если думаешь, что возраст позволяет тебе вести себя дерзко со мной, ты ошибаешься.

— А вы ни капли не изменились. Вмиг, вместо мягких облаков грозовые тучи. Но я не собираюсь мериться с вами силами, мне не до того. В другой раз.

Лилайла проявила ужасное троекратное непочтение — она отвернулась от старшего, от брата, и от сына Владыки. Голубые настолько, что кажутся прозрачными, глаза Лайлэна слились с белком. Он поднял мускулистую руку и разряд молнии пролетел мимо сестры. Она успела отпрыгнуть в сторону.

— ЛИЛАЙЛА! — взревел он. — Да как ты посмела!?

В мгновение они очутились лицом к лицу. Мужская рука крепко схватила сестру за горло, и усилила хват, когда та лишь улыбнулась. Мощь его была огромна, если бы он перегнул, то от шеи сестры ничего бы не осталось.

Послышались чужие шаги. Мильен и Хриз, прибывшие с девушкой в Академию, появились перед Лайлэном, услышав в начале коридора шум.

Мильен — походивший внешне на адского быка — до того он был высок и крупен своими габаритными мышцами и животным выражением лица, выдохнул так, что пар прошел через его ноздри. Так бешенство изнутри согревало воздух.

Хриз, куда ниже и очень худой, но жилистый вытаращил на старшего брата подруги безумные, лиловые глаза, выглядывающие из-за орлиного носа. Когда Мильен сделал угрожающий шаг вперед, Хриз его остановил и произнес:

— Ваше Высочество, отпустите вашу сестру.

Столько яда и язвительности было в звонком голосе, чуть чуткие уши Лайлэна породили сиюсекундное отвращение к змееподобному Хризу.

— Ты кто такой вообще? — яростно возразил принц, продолжая сжимать сестринское горло.

Глаза Лилайлы едва помутнели, дыхание стало прерывистым.

— И правда, Лайлэн, отпусти ее.

Все четверо с изумлением уставились на пятого члена события, появившегося из ниоткуда. Его присутствие и спокойный, но настойчивый голос загасили ярость Лайлэна и он разжал мертвый хват. Лилайла откашлялась, Мильен и Хриз тут же очутились рядом.