Казалось, боевое состояние духа вернулось к ней, но все то было показное. Все чувствовали это, но никто не решался об этом заговорить.

Стало понятно, что многие ученики устали, толпа заметно сократилась за последний час. Времени до восхода дня оставалось не так много, а силы иссякали все быстрее.

— Пора заканчивать, — стрельнув глазами, поделилась Лилайла, наклонившись к Мильену, сидящему за столом. Хриз тоже это слышал. Парни кивнули, но подумали они не о том.

Принцесса ощущала как налились тяжестью ее ноги, как в врезались в ступни остроконечные боли при каждом шаге не в том направлении. Рикми, самый живой из оставшихся, был уведен красавицей к центру.

Она положила руки парню на плечи, а он вскинул свои вверх, издавая радостный клич. В процессе вольного танца, они иногда соприкасались телами. В какой-то момент Лилайла поняла, что чертовски замучена и хочет уйти, но в то мгновение она совершенно случайно поймала на себе взор Асмодея. Он произвел переворот! Силы мобилизовались, сердце застучало, а в голове вспыхнул идеальный, но весьма опасный план.

“Мне терять нечего” — хмыкнул горько с торжественностью внутренний голос.

Принцесса знала одно: Рикми влюблен в нее, хоть и несколько наивно, скорее как в близкого друга. “Подыграй мне” — шепнула она и обхватила его покрепче за шею, разместив руки на плечах. Женские пальцы прошлись по коже, по пульсирующим венам. Рикми удивился, но поддался соблазну. Они сблизились непозволительно близко. Вместо зеленых глаз перед Лилайлой восставали черные, вместо колючих волос мягкие, Рикми стал только тенью другого.

С Королем принцессу разделяла половина толпы, но Лилайле показалось, что она слышала как треснул бокал в его руке от увиденного. Жар уверенности прильнул к щекам, маленький безумец внутри хихикнул. Рикми затаенно любовался ей, окружающие поглядывали на пару косо, со смущением.

Девушка улыбнулась, поддалась партнеру и откинув голову чуть назад, провела рукой по своей шее. В этот момент реальность больно выдернула ее из мира грез.

— Ты что, мать твою, делаешь!?

Яростный рев заставил музыкантов утихнуть, а темных остановиться. Все уставились на Асмодея, рука которого сжимала женскую кисть. Брови девушки едва приподнялись, но вмешался Рикми, правой рукой оттолкнув от нее Короля.

— Не забывай кого трогаешь! — раздался суровый голос красноволосого парня.

— Сгинь.

Черные очи вспыхнули пламенем. Огонь вспыхнул на теле Рикми. Он упал, закричал, а Лилайла выдернула из рук Асмодея кисть.

— Прекрати! — закричала она шокированная. Кулаки ударили по мужской груди. Король перехватил руки и крепко стиснул их, пока Рикми продолжать гореть и орать.

Все отшатнулись, девушек тут же стали уводить. Выбежали Хриз, Мильен, Санидиэль, Хосмис. Последний прочитал заклятие, и огонь на теле друга погас. Парни бросились к нему, Мильен с перекошенным от гнева лицом обратился к Асмодею:

— Ты что делаешь?! Не слишком много на себя берешь, а? — Он двинулся к нему словно зверь, готовый сражаться за семью. — Я дохрена тебе прощал, пришла пора расплачиваться, наставник!

— Я сама.

Лилайла вырвалась из стального хвата, благодаря шипению мрака. Девушку охватила сумасшедшая ярость. Пережитый за вечер коктейль эмоций смешавшись образовал опасную смесь. Ноздри затрепетали, в холле стало холодно, она раскинула руки и медленно черное платье превратилось в субстанцию, похожую на смолу, прикрытую туманом. Каскад волос приподнялся, вены по всему телу начали чернеть, а стены протяжно застонали, как побитые псы застонали бы от ужаса.

Темные остановились в ступоре, они зачарованно смотрели на могучую силу, которая разворачивалась у них на глазах. Огни стали суетититься, по земле прошла дрожь, едва не образовав трещину.

Санидиэль и Хриз, держа Рикми под подмышки, замерли. Хосмис готовился читать заклятие защиты, чтобы от Академии не остались руины. Страх пронесся по пустым коридорам, заставляя тела покрываться мурашками от жути. Мильен, крепко стиснув кулаки, встал позади Лилайлы, готовый в любой момент подстраховать. Прибежавшие учителя потребовали сначала прекратить, а потом, узрев Асмодея, бежать отсюда. Вилькес пусть и был настороже, но все же не вмешивался.

Атмосфера воцарилась неизъяснимо почему…пугающая. Один Король был безрассудно спокоен.

— Не смей трогать моих друзей, — выплевывая каждое слово, процедила дочь Владыки, высвободив достаточно сил, чтобы стереть его с лица темной земли.

Асмодей занес руку. Направил на нее ладонь. Неизвестные никому слова сошли с его уст.

Все успели заметить, как метка протянулась по ее руке, заискрилась на секунду и исчезла. Внезапно для всех, девушка рухнула на пол, разом лишившись всех сил. Огни вспыхнули еще ярче, заиграло пламя, и осторожно вернуло себе прежнюю стойкость. Весь холл словно очистился, мрак, который успел его оцепить, исчез без остатка. Все словно проснулись от дурманящего тумана, который морочил им головы. Никто не открывал рта, все смотрели на Лилайлу, которая учащенно дышала, упиралась локтями в пол и с широко раскрытыми глазами смотрела в одну точку.

В гробовой тишине Асмодей подошел к ней и присел. Его лицо сохраняло по-прежнему серьезный, твердый вид, он схватил ее за подбородок и подвел к своему лицу.

— Не забывай, кому принадлежишь и с кем разговариваешь, Лу, — процедил он в той же манере, что и она, и резким движением кисти отбросил ее лицо от своего. — Ты заигралась. На сегодня достаточно.

Первыми взяли себя в руки Мильен и Хриз, верные друзья, которые рискнули двинуться за него. Асмодей одним движением пальцем откинул их к толпе. Все ожили и вскричали.

Роковая тайна отношений, которые обсуждались уже не первый месяц, быстро стала всем ясна, но времени обдумывать не было. Всех стали спешно уводить. Ученики старательно обходили Лилайлу, застывшую в одной позе, смотрели кто сочувственно, кто с презрением. Асмодей все-также возвышался над ней.

— Истинные… — донесся шепот.

Вышел Вилькес, но он остановился, он не пытался заступиться за сестру или как-то помочь. Право истинного дает куда больше, чем право брата. Однако, он все же был здесь.

— Долго ты будешь лежать? — спросил Асмодей, опустив на нее глаза.

Девушка затряслась как от сильной лихорадки, потом будто окоченела и замерла. Краем глаза она увидела как к ним приближаются Санидиэль и Хосмис, но остановила друзей решительным жестом руки. Те остановились в нескольких шагах. И принцесса самостоятельно поднялась, но не подняла головы.

— Лу… — донеслись просьбы друзей помочь ей.

Асмодей продолжать стоять рядом, ожидая реакции. Вдруг что-то встрепенулось в ее душе, она слегка подняла глаза в направлении выхода, где светилось нечто приятное, теплое, и оно протягивало руку. К этому теплу невероятно тянуло, посреди бушующей грозы оно появилось как яркое маленькое солнце. “Забери меня” — прошептала она мысленно и свет забрал ее от всех.

К огромной каменной стене, охраняющей замок, не подлетает ни одно существо. У самого ее основания, вдалеке от ворот, сидит девушка на старом камне, что давно оброс диким фиолетовым плющом. Она поставила локти на ноги, согнутые в коленях. Груда волос под стать недоступной изгороди извивалась на холодном ветру. Мелкие кольца сыпались на лоб и лезли в глаза.

— Мы можем долго сидеть в тишине, Лу, — пожаловалась Иси. — Но смысла в этом немного.

Девушка подняла голову, но мыслями была далеко.

— Спасибо, что вытащила, но я хочу побыть одна.

Уязвленная девочка вскочила и быстрым шагом приблизилась. Она выставила перед собой указательный палец.

— Не слышу я в твоем голосе истинной благодарности! Мы сидим тут уже несколько часов, а ты просишь меня взять и уйти? Оставить тебя в таком состоянии? Знаешь на кого ты похожа? … На статую, вытесанную из этого же камня! — и она указала она стену позади. — Возьми же себя в руки!