Парень вновь позвал ее, но принцесса уже утонула в толпе. Невнимательного сокомандника призвал Больри:

— Асмодей, черт тебя! Не отвлекайся!

Парни, приложив все усилия, напирали на купол, что нес всем смерть.

Лилайла бежала вслед за Иси, обратившейся в животную форму. Лисичка, принюхиваясь, пыталась отобрать среди тысячи запахов запах Мильена или Хриза. Наконец, она остановилась и принюхалась так, что принцесса возликовала. Иси уверенно вбежала на лестницу, пробежала по второму этажу. Вдалеке стали заметны две фигуры.

— Хриз! — крикнула девушка, видя, что друзья, затерянные среди учеников, собираются направиться в другую сторону.

Парни ее услышали и обернулись.

— Давайте отойдем, — сказала принцесса, пытаясь отдышаться. Взволнованные ученики не сводили с нее глаз, полных ожидания и надежды. Еще вчера поносившие ее из-за распада отношений Асмодея и Кастиль, теперь они готовы были поклоняться, чувствуя, что в ней спасение.

— Расскажи, что это за херня вокруг Академии?

— Купол, который хочет, чтобы мы тут заживо погорели. Сейчас не до этого.

— Значит мы не успели, — перебил ее разочарованный злой на себя Мильен.

— Возьми себя в руки, — скомандовал Хриз. — Говори, что нам делать, — обратился он к Лилайле.

Та поблагодарила его кивком головы.

— Найдем Циминитиса и Серафиму.

— И каким образом? Мы тебя найти не могли, — буркнул Мильен, злой и разочарованный.

— Не знаю, справимся как-то, — смерив его строгим взором, сказала она. — Тот, кто планирует нас уничтожить, знал о силе Асмодея.

Парни переглянулись, они поняли намек. Пару дней назад Лилайла рассказала команде секрет их наставника, в тот день все были в сборе.

— А почему ты подозреваешь их? Разве знала только наша команда? — продолжал Мильен.

Хриз с перебегающей ящерицей на руке, посмотрел на принцессу с сомнением. По лицу она поняла: ему не хочется верить в виновность своих. Ей, честно говоря, тоже верить не хотелось. Но кто кроме нее посмотрит правде в глаза?

— Братья были слишком заняты последние недели, Советник вечно посылает их за пределы Академии. Вообще чудо, что сегодня они оказались здесь. Они не стали бы жертвовать мной или друг другом и, как у сильнейших, у них нет причин уничтожать элиту темных.

— Касательно твоих братьев, хоть они не очень мне симпатичны, я согласен, — произнес Хриз. — А что насчет того парня, который клеился к тебе? Почему не он?

— У Больри не тот характер. Если бы такой, как он хотел уничтожить кого-то, то организовал бы шоу с собственным участием, а наш предатель прячется. Асмодей тоже не подходит, вряд ли бы он стал изменять заклятие, чтобы лишить себя возможности перенестись отсюда.

— Он не может покинуть купол? — изумился друг.

— Нет, он сдерживает его сейчас, — быстро отвечала девушка. — О причинах, по которым я не подозреваю Смотрителя, сами можете догадаться.

Хриз подумал, прежде чем задать вопрос. Искра сомнения блеснула и погасла в его глазах. Он взял более спокойный вкрадчивый тон прежде, чем все-таки решиться.

— А Исхиэль?

Девушка замерла, ожидая, пока волна чувств пронесется по телу и исчезнет. Уверенно и громко, желая показать неуместность вкрадчивого тона, она сказала:

— Я знаю его с детства, Хриз. Он член моей семьи, и уж точно не стал бы убивать нас или себя, особенно учитывая, что он недавно стал отцом.

Парни, смущенные неловким разговором, посмотрели исподлобья друг на друга. Они знали историю Лилайлы и Исхиэля, знали как первый год она часто вспоминала о нем, и подростками злились, угрожали неясному принцу. Когда далекая фигура давних рассказов явилась перед ними во плоти, то есть Лилайла познакомила их со “старым другом” и мужем сестры, они едва сдержали изумление, но он показался им не плохим парнем.

Вдруг позади краем глаза Иси заметила знакомое лицо.

— Циминитис! — крикнула она, указывая за спины ребят.

Парень тоже услышал свое имя. Взволнованный и обрадованный неожиданной встречей, он тут же кинулся к сокомандниками.

— Ух, я тут чуть с ума не сошел, пока пытался вас найти.

Строгий оценивающий взгляд девушки скользнул по прибывшему, пока он пожимал руки Мильену и Хризу. Внезапно лоб принцессы разгладился, а брови поползли вверх. Вместе с тем тон лица стал бледнее. В груди поселилось нехорошее чувство, которое словно оборвали самые нежные и сокровенные струны, доставляя боль.

— Что с тобой? — изумился Мильен.

— Свет, — едва слышно произнесла Лилайла. — Серафима владеет светом, практически таким же, какой горит в меж пространстве купола. Черная магия Циминитиса — его защита! Невозможно мраку создать свет, не может тот, чья сила черна, необузданна и коварна, создать заклятие, содержащее испепеляющие лучи, смертельные искры, силу нежную и осторожную.

Все погрузились в неприятное, тяготеющее над добрыми сердцами, чувство одиночества и предательства. Ночь-царица, наблюдающая за ними, и та печально покачала головой. Кулаки Мильена сжались с той же силой, с какой Хриз стиснул зубы.

— Не может такого быть! — яростно воскликнул могучий друг, обратившись против Лилайлы. — Я никогда в это не поверю! Серафима не способна на подобное, ей незачем это делать, она добрее любого из нас, ты должна это знать!

Он запыхался, глаза горели, полыхало яростным сопротивлением лицо. Циминитис понял все интуитивно, но отсутствие ясности вызывало в нем пока что лишь растерянность. Хриз положил ладонь другу на плечо. Мильен вздрогнул, его словно коснулась жестокая реальность. Он растерял все силы и умолк. Девушка отогнала слезы, наворачивающиеся на глаза.

— Нет-нет-нет, Лу. Мы ошибаемся, — склонив голову, прошептал он упавшим голосом.

Принцесса не могла на него злиться. Она могла только ненавидеть судьбу. Теплые лучистые глаза подруги дарили ей надежду на то, что она ошибается.

— Ее нужно найти в любом случае. Циминитис, пошли своего Хвороста на поиски. Сверху искать будет легче, пусть облетит весь периметр. К несчастью, его не так много осталось.

Парень кивнул, понимая, что времени на расспросы нет.

Они выбежали к площади и существо взмахнуло приветственно крыльями над их головами. Циминитис отдал указ, а Лилайла посмотрела на стену, у которой все также стояли ее братья, Асмодей, Исхиэль… Их было уже не видно, толпа преподавателей позади также поддерживала купол, загораживая спинами и магией первый ряд защитников.

Прошло не больше пятнадцати минут, а купол уже был значительно ближе. Он приближался как смерть — неминуемая, стремительная и медлительная одновременно. Внезапно все услышали рев, а потом пламя на куполе вспыхнуло в несколько раз сильнее. Следом послышались такие же звуки и вся площадь наполнилась ужасающим голосом сопротивления.

— Лилайла, — окликнул принцессу Циминитис.

Та вернулась к друзьям, подавив жалость, боль, злость за тех, кто сейчас дарил им время, драгоценные минуты.

— Он нашел ее, кажется, — поделился парень неуверенно.

— Так веди же! — громко, зло воскликнула она в порыве чувств. — Времени мало.

Огромная птица проводила своими крыльями по головам студентов, а потом взлетала вверх к потолку. Команда еле поспевала за ней. Наконец они оказались в противоположной части Академии. Из высокой грациозной дубовой арки сочился свет. Все двинулись вслед за птицей.

Сначала свет их ослепил. Мильен первым разглядел тонкую женскую фигуру у стены. На небольшом участке заднего двора Академии никого не было. Здесь расстояние между куполом и длинными стенами по бокам дворика состояло из считанного числа шагов.

— Серафима!

Девушка обернулась. Хриз заметил, что женские руки прижаты к стене. Как только другие обратили на это внимание, надежды на невиновность девушки рухнули.

Мильен двинулся к ней, но Лилайла его остановила. По красному лицу, по пробегающим на нем эмоциям, она поняла — чувства Серафимы оказались взаимны. Потерявший голову друг, впервые влюбленный, гневным взором смотрел на нее, и казалось, готов был снести ее с пути.