— Ну здравствуй, сынок! — криво усмехнулся неизвестный и поднял руку, зажигая на ладони огонь.

— Здравствуй, папа, — последнее слово Раньяр произнес с нескрываемой брезгливостью. — Как я и думал, слухи о твоей безвременной кончине сильно преувеличены.

Папа? Не может быть! Отец молодых князей Градалета ведь мертв, покончил жизнь самоубийством. Так сказал мне Дарьяр. Хотя он упоминал, что могилы у их родителя нет, тело его не было найдено. Что же это выходит? Его светлость Натьяр Базальтовый свою гибель инсценировал?

Раньяр аккуратно опустил меня на траву, а сам поднялся на ноги, очевидно, готовясь к схватке. Пользуясь тем, что немота тела понемногу отступала, приподнялась на локтях и еще раз взглянула на седовласого. Кажется, я уже видела его. На портрете. На том самом, что висел в холле замка Базальтовых, на том, на которое упало кольцо и с чьей рамы я его доставала. Только там, изображенный в масле, отец Дарьяра Раньяра, бывший князь был моложе, седина еще не посеребрила его голову. Но сомнений не осталось, передо мной стоял Натьяр Базальтовый!

— Привет, Ниночка, — возле меня, не имеющей возможности подняться на ноги, появилась призрачная старушка. Она криво улыбнулась, глядя мне прямо в глаза. — Вот снова и свиделись. Нехорошо ты со мной поступила, ой, не хорошо. Но в том твоей вины нет. Все дело вот в этом.

И она прижала свой полупрозрачный большой палец к моему межбровью. Чувство было такое, будто бы мне в голову гвоздь вдавливают! Из глаз брызнули слезы. Я попыталась отмахнуться от призрачной, оттолкнуть ее, но хоть руки и начали слушаться, ничего не выходило: ладони просто проходили сквозь эфемерное тело. Боль стала такой сильной, что лишила меня зрения. Рядом раздался какой-то свист, вскрик. Я не смогла ничего понять, но почувствовала — преимущество не на нашей стороне!

Боль была такая, что я вдохнуть не могла. Пыталась, задыхалась, но легкие будто бы ссохлись, не принимали в себя воздух. Закончилось это в один миг, просто прекратилось и все тут. Я закашлялась, слезящимися глазами попыталась поймать образ бабки-мучительницы. Она висела в шаге от меня, растирала что-то белое и блестящее в пальцах, превращая это нечто в мелкий, осыпающийся на травку песок. Мой лоб пульсировал, сил не было совсем. Кажется, призрачная извлекла-таки защитное нечто, которое ловко и почти безболезненно спрятал на мне Раньяр.

Раньяр… Борясь с головокружением, попыталась найти его взглядом. Молодой князь обнаружился в двух шагах. Он, расправив черные драконьи крылья, пытался взмыть в воздух, но не мог. Натьяр, его собственный отец, накинул на мужчину нечто вроде силков, связанных из побегов лусторции. Раньяр рычал, резал оплетающие его, словно лианы, растения когтями, но они срастались снова и снова, не позволяя ему освободиться. Дракон пытался зажечь огонь на ладони, но и это ему не удавалось.

— Не сопротивляйся, сынок! — хохотал Натьяр, притягивая Раньяра все ближе к себе. — Тебе все равно не справиться с моими цветочными малышками. Они питаются не только моей магией, но и магией еще трех драконов, которые об этом даже не подозревают. Ты же не хочешь, чтобы эти несчастные оказались опустошены и погибли?

Ахнула, понимая, что была права! Не девушки, застрявшие на грани жизни и смерти, а их близкие мужчины-драконы были целью. Именно из них и тянул магию сейчас Натьяр. Но как? Зачем? Почему?

Не время было искать ответы, нужно было помочь Раньяру. Но как я, кнопка метр с кепкой в прыжке, могу тягаться с драконом? Хоть бы магию мне какую, шандарахнула бы по башке его, да нет ее! Значит нужен тот, у кого есть! Дарьяр!

Воспользовавшись тем, что старая занята уничтожением артефакта, а воскресший князь Градалета — своим сыном, я поднялась на ноги и поплелась вдоль изгороди. Хотела бы я бежать, но не могла, конечности все еще слушались так себе, голова кружилась, легкие горели. Изрядно меня эти ироды потрепали! Ну ничего, я стойкая, вот доберусь до моего дракона, и тогда он покажет вам, как его истинную трогать.

— Куда-то собралась, крошка моя? — возникла прямо перед моим носом призрачная.

На полупрозрачном лице сияла торжествующая противная улыбка, глаза сверкали каким-то предвкушением. По выражению лица этой мертвой гадины было ясно: она наслаждается моей слабостью, моей болью, тем, что причиняет мне страдания. Как я могла не заметить двуличие в этой особе? Верила ведь ее словам, жалела ее. А все почему? А потому что складно эта птичка пела и положением умело моим пользовалась, растерянностью, тем, что ничего не знаю о мире, в котором очутилась, со многим впервые столкнулась. Конечно, после того как мужик, спрыгнув с тобой с обрыва, в дракона обернется, дух-хранитель рода уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим! Вот я и попалась в расставленные силки.

— Пошла вон, змеюка дохлая! — прошипела я. — Убирайся назад в свой склеп! Чур меня!

Взяла и плюнула в старуху, как в нечисть. Ну как только такое в голову пришло. Странно, но это возымело эффект. Место, куда пришелся мой плевок, зашипело, парок от призрачной пошел.

— Ах ты, мерзавка иномирная! — рыкнула старуха. — Еще и заклинаний набралась где-то!

— Ага, в своем мире! — выговорила я. — Сейчас еще одно скажу, так вообще туманом развеешься!

Я блефовала, конечно. С трудом могла поверить и в то, что банальные «Чур меня!» с плевком как-то бабуленции навредило, а уж что еще сказать можно, и представить не могла.

— Э нет, милочка! Без артефактика драконьего тебе теперь от меня не избавиться! — прищурилась старая. — И не уйти!

Последнее было сказано резко и визгливо, а следом призрак кинулась на меня, всем своим эфемерным существом, в тело мне ударилась, прошла сквозь или прямиком в меня. Не поняла.

Холод пронзил каждую клеточку организма. Казалось, будто бы я в холодную реку под лед провалилась и плыву теперь по течению неизвестно куда, медленно окоченевая. Конца и края не было этому движению, этому пронизывающему холоду, этому изощренному истязанию. Не могла открыть глаза, не ощущала собственного дыхания. Даже границ тела своего не могла уловить. Будто бы растворялась в потоке, сама превращалась в холодную воду, несущуюся куда-то и не знающую покоя.

«Тук-тук…» — грохотало мое сердце.

Дарьяр. Его образ, такой притягательный… Его улыбка, такая нежная, теплая. Согревающая. Его тело, такое крепкое, горячее… Его поцелуи, такие сладкие, обжигающие…

Мысли о моем драконе будто бы согрели, словно бы заставили кровь снова бежать по венам.

Открыла глаза. Нет, никакой реки не было. И воды не было. Только холодный камень, на котором я лежала в полумраке. Тяжело вздохнула, потянулась, разминая затекшее и ставшее ватным тело, а затем поднялась на ноги.

— Здравствуй, Нина! — раздалось справа.

Обернулась на голос, и взгляд наткнулся на молодую девушку. Она мягко улыбалась мне, в плохо различимых из-за полумрака чертах ее лица было что-то такое… Печаль? Грусть? Досада? Все вместе? Возможно. Но скорее это была… Жалость? Ко мне? С чего бы?

Я нахмурилась, а девушка сделала пару шагов, подходя ближе, давая возможность лучше ее рассмотреть.

— Руида? — спросила я, признав в ней внучку старичка Жигора.

Та закивала, протянула ко мне руки и взяла мои ладони в свои, сочувственно их пожав. А у меня внутри все перевернулось, понимание острыми осколками царапнуло нутро. Ведь стало очевидно: я, как и Руида, шагнула за грань, превратилась в нечто полумертвое, а может быть, и совершенно неживое.

— Как?.. — выдохнула я, но тут же поняла, что вопрос глупый.

Конечно же, виной всему бабка и ее напарник — Натьяр Базальтовый.

— Зачем? — закрыла глаза, чувствуя, как нутро сжимается и что-то там переворачивается, разрушаясь, раскалываясь, уничтожаясь. Наверное, это рухнули хрупкие надежды. Нелепые мечты о возможном счастье с Дарьяром — драконом из другого мира. Как я могла позволить себе поверить, что такое возможно?