— Нина, не надо! Успокойся! Обошлось же все! — уговаривал меня дракон.

Но я не останавливалась, разошлась совсем, ладонь раскрыла, замахнулась, намериваясь пощечину врезать этому аристократу паршивому. Пальцы снова сжали мое запястье, а меня саму дернули вперед. Не устояла, покачнулась и врезалась в твердую как камень, грудь дракона. Еще миг, и князь наклонился, завладел моими губами, пытаясь вовлечь в страстный поцелуй. От такой наглости я опешила. Это он так мне рот попытался заткнуть? Собственным языком?

По гроту прокатилась странная дрожь, будто землетрясение прошло, будто не только я, но весь мир от этого неожиданного поцелуйного нападения покрылся удивленными мурашками.

— Отпусти мою невесту, Р-р-раньяр-р-р! — раскатисто прорычало за нашими спинами.

Младший князь тут же оторвался от меня, отпрянул. Я обернулась. У самой кромки воды, такой же мокрый, как и я, стоял Дарьяр Базальтовый, князь Градалета, мой невольный жених и по совместительству дракон. Очень, очень, очень злой дракон… Мы с Раньяром синхронно сглотнули, предвкушающе втягивая ноздрями аромат грозящих нам знатных люлей!

Тон был такой, что я инстинктивно вжала голову в плечи, чувствуя — сейчас что-то будет, разразится буря, заблистают молнии, загремит гром. Если и не в прямом, то в переносном смысле точно. От предчувствия скорой беды отвлек нахлынувший с новой силой нестерпимый приступ зуда. Чесалось уже не только плечо и лопатка, а вся спина, от основания шеи до самой поясницы и даже чуть ниже, да так, что хотелось разодрать на себе платье. Какого черта? Что опять происходит?

— Дарьяр! Я тут просто… — начал младший князь, и его глаза виновато забегали, будто ища что-то, какое-то спасение, выход или просто нечто, глядя на которое он сможет совладать с собой.

— Просто что? — делая несколько шагов вперед, поинтересовался шипящим шепотом Дарьяр.

— Просто выполняю твое поручение! — заявил Раньяр, расплываясь в белозубой улыбке и засовывая руки в карманы мокрых штанов. Видимо, у младшего князя получилось взять себя в руки. И очень хорошо вышло, ибо выглядел он абсолютно беззаботным. — Ты же сам просил присмотреть за участницами отбора. Вот я и присматриваю. Одну даже спас! От неминуемой гибели, между прочим!

Это он обо мне? Да я чуть не захлебнулась, чуть кормом для рыб не стала!

— Спас и сразу решил запустить лапы ей под юбку? — прищурив горящие глаза, вкрадчиво спросил его светлость.

— Брось, брат, ты ведь прекрасно видел, что ничего такого я не делал, — как ни в чем не бывало, отозвался младший. — Только поцеловал.

Я попятилась, дошла до свода грота, прижалась к камню спиной и потерлась, как корова о ствол дерева, пытаясь унять нестерпимую чесотку. Облегчение было мимолетным, настолько скоротечным, что я его, можно сказать, и ощутить не успела. Попустило на краткое мгновение и тут же стало только хуже. Теперь уже зудели и ягодицы! Бедные мои полупопия! Что-то много на них последнее время напастей! Слишком много!

— И считаешь, что этого мало? Считаешь, что это мелочь — поцеловать невесту брата, человечку, прибывшую из другого мира? — порыкивая и наступая на брата, выговорил Дарьяр.

— Ах, так вот оно в чем дело! — вмиг скидывая маску показной веселости и тоже становясь злым, воскликнул Раньяр. — Дело не в том, что она твоя невеста. На этих девиц тебе плевать, отбор по приказу, так что ни одна из претенденток не вызывает у тебя интереса. Но то, что она человечка… Еще скажи: “Род людской — это грязь под драконьими когтями!” Так ведь любил говаривать наш отец, а ты достойный его сын!

Я с интересом отметила, что на руках и у старшего базальтового, и у младшего отрасли внушительные когти. Машинально подумала: «Вот такими бы сейчас мне спинку почесать было бы здорово!»

— Раньяр, ты не смеешь обвинять меня… — попытался парировать старший из братьев.

— Не хочу слышать! — перебил его младший, в чьих глазах тоже разгорелся огонь, выдавая лютующую внутри злость. — И оправдываться не собираюсь! Просто уйду. Ты скажешь, что сбегу, но к такой оценке своих действий я привычен!

Пока эти двое разбирались и не обращали на меня внимания, я задрала подол и почесала правое полупопие. Не слишком достойно леди, но мне было плевать. Зудело так, что хоть на свод грота лезь. Будто бы водичка, в которую я окунулась, вызвала у меня жесточайшую аллергическую реакцию. А может и правда так? Кто его знает, какой у местных водоемов состав! Может для людей крайне опасный, мне-то почем знать?

Раньяр подошел к самому краю воды, явно намереваясь нырнуть.

— Стой, там течение. Ты же знаешь, до утра не утихнет, — попытался удержать брата от необдуманного поступка Дарьяр.

— Брось, ты ведь наверняка, прежде чем сигануть в воду, деактивировал заклятье… — ухмыльнувшись, бросил Раньяр.

Его светлость князь Градалета только поджал губы, но по этому движению даже я поняла: младшенький попал в точку.

— Я не осуждаю, — смиренно продолжил Раньяр. — Ты по праву носишь родовое имя и имеешь полномочия пользоваться им по своему усмотрению.

Ощущая, как невыносимый зуд начинает превращаться в ужасную боль, я наплевала на драконов, на их разборки, на все происходящее вокруг и ничуть не скрывая своего действия, задрала подол, яростно принявшись чесать правое бедро, которое тоже теперь пало жертвой неведомой, но сводящей меня с ума болезни. Скребла так, что оставались ярко-красные полосы, но лучше не становилось. Прямо кошмар наяву!

Увлеченная этим своим занятием, я даже не подняла взгляд, когда услышала плеск воды. Не прекратила и когда послышались шаги Дарьяра, который, очевидно, шел ко мне. Просто начала яростно срывать с себя платье, потому что зуд, мучивший мои ноги, стал меньшим из зол. Спина горела так, будто бы кто-то плеснул на меня кипятка.

— Нина, что ты делаешь? — встревоженный голос дракона прорвался сквозь пелену боли.

Его сильные пальцы сомкнулись на моих запястьях, не позволяя продолжить начатое. Ощутила, как на глаза навернулись слезы — настолько нестерпимы были мои страдания, а с губ сорвался болезненный стон.

Я повела плечами, упала на грудь дракона и стала тереться об него, потому что приступ боли сменился новой волной зуда. На этот раз в районе груди. Со стороны это выглядело, наверное, как настоящее домогательство, этакое предложение себя. Хотя почему наверное? Точно! Что же еще может подумать мужчина, когда девушка трется об него содержимым собственного декольте, перед этим пытаясь стащить с себя платье?!

Стало стыдно. Но только на мгновение. Ибо адская смесь чесотки и болезненных ощущений затмевала все другие чувства.

— Чешется, чешется, чешется… — затараторила я, затопав ногами и пытаясь снова дотянуться до отпрянувшего от меня, как от чокнутой, дракона. Хорошо, хоть руки мои по-прежнему держал, а то бы я точно сняла платье, чтобы удобнее было себя скрести.

А в следующий миг меня скрючило. Поясница горела огнем, будто бы к ней приложили раскаленную добела металлическую пластину.

— Нина?! — воскликнул встревоженный Дарьяр. — Да что с тобой? Объясни толком.

Ага, толком… Как, интересно, это сделать, когда мало того, что не соображаю уже ничего, так еще и понятия не имею, что происходит.

— Чешется и болит, — проскулила я. — То болит до одури, то зудит до невозможности. Дарьяр, прошу, сними ты с меня это платье… Дело, наверное, в нем…

Бросила просящий, нет, умоляющий взгляд на жениха. Сил терпеть эту пытку больше не было. А тут еще и живот начал зудеть… Вот же напасть!

Дракон в ответ нахмурился, но отпустил мои руки и быстро расшнуровал платье, стягивая его с моих плеч. Меня начало колотить мелкой дрожью, как будто я сперва окунулась в ледяное озеро, а потом оказалась на лютом морозе. Пальцы онемели в один миг, словно на сибирский трескучий мороз без варежек вышла, мышцы стало сводить, не сильно, но противно.