— Я? Да. Я же не жених, — кивнул Раньяр. — А мой брат наконец допустил возможность существования проклятья нашего родового и даже черта озерного, который может на тебя покуситься! Что с драконом любовь делает!

Младший князь рассмеялся, а я нахмурилась, потому что точно знала: черт есть. Только, кажется мне, это не некое абстрактное чудище, а вполне себе конкретная личность, жаждущая либо мести, либо власти, либо богатства… Не важно, какие мотивы, главное душа его черна, а значит, надо найти его раньше, чем он что-то снова выкинет.

— Дарьяр в лабиринте же? Ничего не поменялось? — спросила я у Раньяра.

— В нем, — вздохнул младший князь. — Отбор должен быть закончен по всем правилам, все испытания должны быть пройдены. Вот и приходится ему там торчать.

— Тогда я пошла, — отозвалась коротко и шагнула вперед.

— Я с тобой, на всякий случай… — сообщил его светлость и двинулся следом.

Глаза его сверкнули, сам дракон весь напрягся, взгляд стал бегающим, будто что-то сейчас должно было случиться, будто его тоже настигло то ощущение грозящей беды, что сидело во мне. Снова стало не по себе…

Войдя в лабиринт, сразу увидела цветочные гирлянды, закрепленные прямо на зеленых стенах, которые высились над головой еще метра на полтора. Эти красивые, благоухающие связки отмечали путь, являясь указателем. Я шла вдоль них, все ускоряя шаг, чувствуя, как начинает тревожно сжиматься сердце, стремясь поскорее оказаться рядом с Дарьяром и наконец избавиться от этого противного ощущения нависшей опасности.

Я почти бежала, поворот, еще один, прямой зеленый коридор, снова поворот и…

Остановилась, как вкопанная. Цветочные гирлянды были и тут, вот только сплетены они оказались из побегов лусторции.

— Что случилось? — спросил остановившийся прямо за моей спиной Раньяр.

Я ощутила, как вдоль позвоночника пробежал холодок. Дарьяр рассказывал, что его брат давно покинул дом, уезжал, чтобы изучать артефакторику. А побеги лусторции маги как раз превращают в артефакты. Но какие свойства может приобретать это растение? К тому же вернулся Раньяр прямо перед началом отбора. Что там говорила призрачная бабулька? Хочешь спрятать дерево, прячь его в лесу? Сильный маг явится на отбор, чтобы затеряться среди других одаренных? Медленно обернулась, посмотрела на молодого дракона и поняла — я в ловушке.

— Нина, не делай резких движений, — прошептал он, глядя на меня расфокусированным взглядом.

Он медленно развернул плащ, что все это время держал перекинутым через руку. Черный, широкий, похожий на вороное крыло, он теперь был расправлен и нацелен на меня.

Почувствовала себя полнейшей дурой! Как же я прежде этот плащ не заметила? Ведь видела его уже не раз! И в деревне лесорубов, когда князь впервые предстал передо мной. Он же тогда был в этом самом “вороном крыле”, и потом, в таверне, та странная тень в плаще, и сейчас, у входа в лабиринт, ведь видела, что именно держит Раньяр в руках, но не придала значения, инстинкты не забили тревогу. Почему? Да потому же, почему я кольцо бабусино выбросила — его младшая светлость что-то со мной сделал, как-то околдовал! Другого объяснения просто нет!

— Я тебя прошу, не шевелись, — тихо выговорил Раньяр. — Поверь, так будет лучше!

Ага, сейчас там! Буду стоять и ждать пока меня этот предатель рода Базальтовых превратит в такую же ни живую, ни мертвую куклу, как тех несчастных, что уже постигла подобная участь по всему Градалету! Фигушки!

Сделала крошечный шаг назад, прижала покрепче к себе росток свой и, резко развернувшись, рванула вперед, стремясь проскочить мимо гирлянд свитых из побегов лусторции.

— Нина! — раздался хлесткий выкрик за моей спиной.

Обжигающая боль пронзила тело, сковывая, лишая возможности двигаться и даже кричать. Крыло черного плаща накрыло с головой, погружая в темноту, заставляя угаснуть сознание.

Сознание вроде бы вернулось. Я чувствовала странную духоту, жар тела, к которому была прижата, и пульсирующую боль в запястьях и щиколотках. Попыталась пошевелиться, непроизвольно застонала.

— Тише! — на грани слышимости произнес в самое ухо Раньяр. — Если они нас услышат…

Распахнула глаза, за долю секунды поняла, что лежу, будучи прижатой к младшему князю, под полой его почти непроницаемого для солнечного света плаща. Смысл сказанного им ускользал. Кто они? Почему нас должен был кто-то услышать, если злодей и так держал меня в руках? Ведь он и есть злодей? Ведь так? Может быть, Дарьяр меня ищет, и от него меня прячут, укрыв плотной тканью?

Попыталась оттолкнуть Раньяра, вывернуться, хотела ударить, убежать, выскользнуть из ловушки его сильных рук, но не смогла даже пальцем пошевелить. Все, на что меня хватило — это сглотнуть. Похоже, тело мое было парализовано, и Раньяр зря переживал на счет возможного шума.

— Она здесь! Я точно знаю! Не могла она никуда деться! — послышалось снаружи.

И голос был знакомым до боли. Я даже ушам своим не поверила, ведь этого просто быть не могло.

— Давай, выпускай свою магию! — потребовал все тот же голос. — Чего стоишь?

Мои непослушные пальцы, на несколько секунд перестав быть деревянными, вцепились в рубашку Раньяра. Я хотела крикнуть: “Бабуся-призрак!” Да, говорила именно она, моя призрачная компаньонка, та, связанное с кем кольцо, я опрометчиво утопила. Слова не желали срываться с губ…

— Все будет хорошо, — снова шепнул младший князь. — Дарьяр скоро поймет, что что-то не так, что нас слишком долго нет, и найдет нас. А пока мой плащ укроет от глаз тех, кто хочет тебе навредить. Это тебе не просто тряпка, это настоящий артефакт, хамелеон-укрыватель.

От тех, кто хочет навредить? Я уже ничего не понимала. Это ведь Раньяр был магом в черном, это ведь он артефактор, который, наверняка способен использовать в качестве материала побеги лусторции. Я не должна верить его словам. Надо бороться, заставить конечности двигаться и попытаться сбежать.

— Ну, получается? — снова послышался голос бабульки.

— Нет! — отозвался другой, мужской и мне незнакомый. — Это все Раньяр, чтоб у него чешуя облезла! Сперва явился, лезть везде стал, артефактов кругом понатыкал, потом Дарьяра убедил, что охота идет на него, а все остальное — антуражная подготовка, чтоб потом можно было на нечисть все переложить. Как догадался только! Еще и человечку защитил! Впечатал в нее защиту от зла, и она тебя отправила в путешествие по сточным водам. Получается, ты чистое зло, подруга моя!

Кто говорил, я не знала. Но, кажется, Раньяр понял. Я ощутила, как он напрягся, как сильнее стиснул меня. Глаза его загорелись драконьим сиянием, зрачок в них стал вертикальным.

— Меньше болтай — больше делай! — приказала бабулька. — Не все было антуражем, если ты забыл, мой дорогой! Девицы, что лежат сейчас по домам, как деревяшки, антуражем не были. Сил на них потрачено — уйма, да только толку — никакого!

— Молчи, старая! — рыкнул мужчина. — Без тебя знаю! Сбиваешь своим ворчанием!

Повисла тишина. Я лежала, стараясь осмыслить услышанное. Бабулька — чистое зло… Зло! Неужели это она — тот самый черт, то самое потустороннее нечто, которое называют проклятьем Базальтовых? А Раньяр? Он, получается, ни при чем! Он защищал, присматривал, артефактом наградил, который и надоумил меня от кольца избавиться, угрозу в нем почувствовав.

Резкий порыв ветра ударил нас, и это был не просто ветер, а будто клок урагана, от которого перехватило дыхание, одежда обтянула тело так, что затрещали швы. Я инстинктивно прикрыла лицо руками, одновременно отмечая, и что конечности стали хоть и плохо, но все же слушаться, и что плащ, скрывавший нас от глаз чужаков, был сорван. Открыла глаза и взглянула на тех, кто оказался перед нами.

Впереди, в шаге от Раньяра и меня, все еще лежащей на его коленях, стоял статный мужчина. Он не был стар, но седина уже изрядно посеребрила его некогда черные волосы. В аристократических чертах было что-то, что портило строгую мужественную красоту. Что-то такое, что появляется, когда мутится рассудок… Я глядела на этого мужчину и была готова поспорить на собственную ногу — здравомыслие его давно покинуло и разумом овладело безумие.