— Вы о чем вообще? — попыталась вклиниться я, но вопрос остался без ответа, распаленные драконы меня будто и не замечали!

— Как же ты раньше меня самого понял, что Нина — моя истинная? Ритуалил над ней? — пророкотал старший князь.

— Не понадобилось! Просто меня к ней потянуло! Так бывает у братьев, знаешь ли: для одного истинная, другого — тянет. Только пелена спадает быстро и приходит понимание, если не дурак, что девушка брату предназначена! — в тон Дарьяру ответил Раньяр. — Я вот не дурак!

— Кто истинная? Я истинная? Чья истинная? — залопотала быстро, желая разобраться в ситуации здесь и сейчас.

— Подожди! — шикнули синхронно оба дракона. Даже в мою сторону при этом не обернулись.

— Еще и рот мне затыкают, паршивцы! — руки на груди сложила, надулась, всем видом демонстрируя: обиделась. Уйти бы надо, но уж больно разговор интересный выходил, не хотелось пропускать! Тем более, что обо мне говорили!

— Зачем тогда артефакт проверки приволок? — ткнул Дарьяр пальцем в медальон.

— А затем! — фыркнул младшенький. — Она же человечка! А ты сын своего отца! Думал, может околдовала!

И все. И замолчали драконы, сурово друг на друга глядя. А потом обернулись ко мне. Как по команде, честное слово!

— Что будем делать? — буркнул Раньяр.

— Мне на бал надо вернуться, — отозвался тихо Дарьяр. — Там отец Шиерии прибыл, забирает дочь-интриганку, сам с ней разбираться будет. Повезло ей, что к смертельному проклятию, которое первым на Нину наложили, причастность ее доказать не могу. Еще и Его высочество Лукас пожаловал…— Понятно, — кивнул Раньяр. — Тогда я Нину провожу в ее комнаты. И отбор надо сворачивать. Задание попроще, выполнение побыстрее…

— Да знаю я! — процедил его старшая светлость. — Сейчас и объявлю. Ты лучше защитные чары поставь на ее апартаменты.

— Уже поставил, — хмыкнул младшенький. — Ни одно порождение тьмы не проскочит!

— А может вы прекратите говорить обо мне так, будто меня тут нет! — возмутилась я.

— Уже прекратили, — мягко улыбнулся Дарьяр, сделал ко мне шаг, обнял, прижал к себе и поцеловал.

Нежно так, упоительно и одновременно властно. А у меня сердечко-предатель застучало, коленочки-иуды задрожали, и я потонула в неге наслаждения. А потом ухнула в бездну разочарования, потому что этот поцелуй слишком быстро закончился.

— Раньяр тебя проводит, — выдохнул мой дракон, отстраняясь. — А я зайду, как только разберусь с делами…

И ушел, с младшим братом меня оставляя.

В сопровождении князя Раньяра, я добралась до выделенных мне апартаментов. В голове крутилось уйма вопросов, нутро заполнил вихрь чувств. Я хотела, честно, хотела расспросить Раньяра, но никак не могла подобрать слова. А может боялась получить ответы. Ведь сама уже понимала: без Дарьяра не смогу, а значит и домой вернуться, бросить его, сил не хватит. А как же мои? Как обязанности?

— Где. Тебя. Носило? — отчеканила старушка-призрак, что висела у двери в мои комнаты и выглядела злой и измотанной.

Я покосилась на Раньяра. Вот она что, серьезно думала, что я стану при нем отвечать? Чтобы он меня за полоумную принял? Ну нет же!

— Все нормально? — поинтересовался князь, глядя как раз туда, где старушка висела, с прищуром, будто разглядеть там что-то пытался. Что-то для него опасное и неприятное. Еще и ноздри у него так раздувались, будто он унюхать что-то пытался.

— Да, нормально, — ответила я. — Спокойной ночи.

Дверь быстро открыла, бабусе своей кивнула, чтоб залетала, да и захлопнула полотно с другой стороны.

Бабка уже минут сорок пыталась воззвать к моей совести и вызвать чувство вины.

— Я лекарскую нашла в подвале, вернулась за тобой, а тебя нет! — говорила она. — В ванной бардак! Кругом перевернуто все, будто вломился кто-то, в платье завернул да и вынес тебя! Может и вперед ногами! Мне-то почем знать?! Места себе не нахожу, все закоулки, до каких добраться могла, обшарила, а тебя нет!

Мне ее слова были, как с гуся вода. Настроение было такое, не знаю, как и передать, мечтательное, воздушное, и в мыслях постоянно крутились варианты того, как я своим расскажу, что пропала… А я пропала! Влюбилась по самые уши в его светлость Дарьяра и задушить в себе чувство это не могла, потому что смела надеяться, что он отвечал взаимностью. Истинная. Я его истинная! Именно так Раньяр сказал, и князь не отрицал.

«Тина, Дина, Вовчик! Я остаюсь в другом мире, с драконом!» — сказала бы я своим. Вот так просто, незамысловато и коротко.

А они бы мне ответили: «Ты с ума сошла?!»

И отчасти правы бы были, ибо я точно немного повернулась. На одном конкретном драконе. Сперва то был только зачаток чувства, потом неясное желание остаться рядом, а сейчас… Будто плотину прорвало! Будто душа моя, которой я ничего такого не позволяла никогда, решила взять все сполна — таким сильным и прекрасным чувством я неожиданно наполнилась.

Своим бы ответила строками из древней, как лапти моей прабабки, песни: «Мне говорят, я сошла с ума,

А я говорю — разберусь сам.

Уж как-нибудь я обойдусь без вас,

Раз дело касается серых глаз!»

В дверь настойчиво постучали.

— Кого нелегкая принесла? — уперла руки в бока бабка.

— Это Дарьяр, — с придыханием произнесла я, вскакивая с кресла, в котором сидела.

— Его светлость? Удалось его очаровать? Будет с тобой расследовать происшествия? — аж дрожа от предвкушения положительных ответов, спросила призрачная.

— Лучше. Я его истинная! — выпалила полушепотом.

Глаза бабки сверкнули, на лице появилась лукавая улыбка, но она тут же поторопилась ее спрятать.

— Человечка истинной Базальтового дракона быть не может! — задрала она нос.

— А я смогла! — ответила резко, и так неприятно стало, так горько от этого ее замечания, обидно до гадливости.

И чувство какое-то нехорошее ужом внутри закрутилось. Рванула я с места, но не к двери, а в ванную. Повинуясь чистым инстинктам, позволила себе совершить нечто безумное, а именно схватила колечко золотое, к которому бабка была, по ее словам, привязана и…

— Вы уж меня простите, — выпалила я. — Но что-то подсказывает, не будете вы рады, если я отбор выиграю, а домой уходить не захочу. С происшествиями нехорошими помогу разобраться Дарьяру, даже, может быть, расскажу о вас, а пока…

Руку, с кольцом в ней зажатым, над сливом подняла и воду включила.

— Нет, дурында, нет! — запротестовала бабуся, руками замахала. — Я ж тебе помогаю, а если ты истинная, так препятствовать не буду. Наоборот! От черта защищать стану!

Я засомневалась, попыталась уравновесить яркое внутреннее желание избавиться от кольца с голосом разума. В центре лба, точно в том месте, куда Раньяр медальон прикладывал, запекло, зажгло так, будто меня прямо в эту секунду заклеймил кто-то. Рука дрогнула, золотой ободок выпал и шлепнулся в раковину. Судорожно попыталась его схватить, удержать, но он укатился и провалился в бездонный черный глаз слива.

Ахнула, кинулась под раковину, питая надежду, что там, как у нас на Земле, колено есть и стакан, куда все крупное попадает и задерживается. Но нет, тут труба уходила прямотоком вниз. Подняла глаза, наполнившиеся ужасом осознания непоправимости совершенного, на бабку. Та только головой покачала и исчезла. Видать, сливные воды унесли артефакт, с ней связанный, слишком далеко, чтобы она могла остаться рядом и выслушать рвущиеся из моей груди извинения.

Жжение, что все еще мучило и, казалось, клеймило меня промеж глаз, стало отступать, успокаиваться. И вместе с этим в душе поселилась уверенность, что ничего плохого не случилось, что я всегда смогу пойти и поискать колечко, а бабушка давно мертва, ничего ей не сделается. Да и вообще, правильно я сделала, негоже духам рядом с живыми крутиться, силу с них тянуть. Здоровее буду!

— Нина! Нина! — послышался встревоженный голос Дарьяра из-за двери. — Нина! Ты меня слышишь?

Раздался сильный удар, будто мой дракон плечом пытался дверное полотно выбить. Вот же, блин! Там мой жених же у двери топчется, переживает, нервничает, а я тут… Метнулась ко входу, открывая его светлости.