Задумалась я так крепко, что и не заметила камень на дороге. Запнулась за него и полетела лицом вниз! Прямо в лужу! Одна-единственная распоследняя лужа на все поселение лесорубов, и я шлепнулась прямо в нее. Поднялась на ноги. Грязная вода струями стекала по белому платью, картинно расчерчивая красные розы коричневой жижей.

— Да чтоб тебя! — буркнула я, стараясь стряхнуть хоть какую-то часть пакости.

Во дворе дома семьи Нарита мне привычно встретилась Сеярея. Девушка была не одна, ее нежно держал за руки новообретенный жених, вроде как собиравшийся уйти, но никак не находивший сил расстаться с возлюбленной.

— А-а-а? — протянула девушка вопросительно, указывая на мой испачканный наряд.

— Не спрашивай, — как по написанному, в который раз за время пребывания тут, буркнула я, отмахнулась и потопала в дом.

— Там на кровати мое платье. Целое и чистое! Я приготовила на всякий случай! — крикнула мне в спину Сеярея.

— Вот спасибо, предусмотрительно, — кивнула ей я, испытывая искреннюю признательность за заботу. — Со мной нынче все время какой-то случай происходит!

Еще из-за двери спальни услышала какие-то стенания. Не то плач, не то вой. Дверь открыла, а там на постельке моей, лицом вниз, прямо поверх приготовленного платья старушка лежит, завывает. Горько так, протяжно. Вот дела-а-а! С этой-то что?

— Плохо вам что ли? — поинтересовалась, входя и притворяя за собой дверь.

— Пло-о-о-охо! Еще как плохо-о-о! У-у-у! Рыдала бы, да призракам слезы не даны! — отозвалась протяжно старая.

— И что случилось? — развела я руками, искренне не понимая, что может приключиться у старушки. Мертвой, между прочим, старушки. Совсем, окончательно, бесповоротно и давно мертвой!

— Что случилось? Спрашиваешь еще? — взвилась мертвенькая и вскочила, зависла рядом со мной. — Так я тебе сейчас расскажу! Все расскажу! Как есть выдам, а ты потом живи с этим!

Я сидела на огромном валуне, мерно постукивая длинным прутиком по мелкому желтоватому песку. Прямо передо мной на берег набегали пенистые низенькие волны, рожденные Градалетским озером. Легкий водный шелест, мягкий ветерок и монотонные движения успокаивали, давая возможность поразмышлять без нервов и лишних эмоций.

В вечер после певческого конкурса, когда я нашла свою призрачную помощницу в растрепанных чувствах, она выдала мне, кажется, все, что знала и о чем переживала, и сумела-таки вызвать во мне жалость, подобие стыда и желание помочь.

— Мой род, моих родных, Базальтовых драконов кто-то пытается сжить со свету! Вывести, вытравить, уничтожить, как каких-то вредителей! — пылко заявила она. — Кто-то чуждый, кто-то пришлый отравляет все в княжестве темной магией.

— С чего вы взяли-то? — не поверила я сперва ее словам.

— Чувствую я это! Миазмы мрака ползут и там, и тут, проявляются, как пятна черной плесени на стенах в сырой комнате… — выдала старушка.

Я руки на груди сложила, скучающее выражение лицу придала, мол, не верю я вашим страшилкам.

— Не аргумент тебе мои слова, да? — все правильно поняла бабулька. — Так вот тебе другой! Я! Само мое явление. Думаешь, просто так кто-то с того света является? Думаешь, радостно это из благодати вернуться и дымчатым нечтом по миру летать?

Я задумалась. Правда ведь, других таких, как эта бабуся мне не встретилось. Может и правду говорит, может и действительно она тут по делу. Не зря же все-таки на каждом шагу я про какое-то чудище озерное, которое пакостит и невест ест, слышу.

— Его светлость Дарьяр, думаешь, просто так невест по своему княжеству таскает? — добавила бабуся. — Не мог что ли отбор в замке своем провести? Мог! Но он тоже, видимо, уже понял, что происходит неладное в его землях. Вот и носится. И правильно сделал, что не дожидается конца отбора, потому что плохо все, сейчас злодея искать надо! Немедленно!

— Допустим. Только я-то тут причем? — вздохнула в ответ, намекая, что мне и мир чужд в целом, и род Базальтовых в частности.

— Да ни при чем! Ни при чем! Потому-то я и предложила сделку: ты мне помогаешь, я — тебе! — выпалила призрачная и снова завыла, зашлась в доступном ей виде рыданий. — А ты… Ты! С отбора решила вылететь!

— Что за претензии? — взвилась я. — Возьмите себе в союзницы кого посговорчивее. Тут пруд пруди девушек, которые из шкур своих чешуйчатых вылезти готовы, чтоб выиграть этот отбор. Любая будет рада помочь в спасении рода Базальтовых, ибо женишка своего выручает, получится.

— Да если б я могла! Но мне на пути ты первой встретилась, ты меня и видишь теперь, больше никто! Ни одна душа живая! Так что либо ты мне поможешь, либо прахом все пойдет! — парировала бабуся.

— Хорошо, совпало так, что я первая с вашей душенькой, вернувшейся из замирья, столкнулась. Не повезло. Готова согласиться! — вздохнула неохотно. — Но что вы с этим отбором-то все носитесь? Злодей ваш-то тут что забыл?

— Хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу! — выпалила бабка. — Тот, кто устраивает все это — сильный маг, и чтобы следы ауры своей спрятать, он должен среди таких же сильных магов тереться. А они сейчас в Градалете где все? На отборе! Толпа девиц из благородных родов, распорядители, устроители, сами Базальтовые. Тоже все из знати, а у знати магия сильнее. Тут он! Или она…

Задумалась. Бабулю я ой как понимала. Она же о семье заботилась. Я за своих тоже готова всегда была костьми лечь, носом землю ради них рыть, и пришлось бы, с того света вернулась, если бы им опасность грозила, это точно.

— Хорошо, хорошо! Я все поняла, не надо завываний, — выдохнула я. — Помогу я, помогу, чем смогу. Все равно мне на этом отборе задержаться придется, а еще лучше — выиграть его. Чтоб повод был поговорить с Дарьяром…

— Задержаться? — удивилась старушка. — А разве тебя после песенного конкурса не выгнали? Ты же не готова была.

Я хмыкнула. Дальше был рассказ о том, как я победу одержала, отвергнутое предложение рассказать обо всем его светлости. Призрачная моя уверена была, что не поверит мне князь, за сумасшедшую примет, что тоньше действовать надо. Нашли способ тоньше действовать. Бабуля, думая, что посвящает меня в тайну, сообщила, что в селении лесорубов девочку прокляли, но об этом я от Михея еще слышала. Однако, она смогла меня удивить, поведав, что это дело рук того самого, кого бабуля ищет. Оказывается, в лесу она это выяснила, куда потащила меня среди ночи. Именно там ведь малышку нашли. Тут еще новость: вроде как девочка местная — не единственная жертва. И вот теперь, по убеждению старой, мне следовало как-то в помощницы по этому делу к князю напроситься. Оставался вопрос — как?

Всю ночь думали и не придумали ничего умнее, как очаровывать его светлость, чтоб он мне отказать не мог. Уверена была мертвячка, что лично я способно заставить сердце его светлости дрогнуть, в чем я очень сильно сомневалась. А если не выйдет очаровать (да и если выйдет, то в нагрузку), на иномирность мою ссылаться, на способности попаданские. Ну чем бабуля-призрак, которую вижу только я и которая чует черную магию, не способность?

До отправки в город артефактов невзначай попасться на глаза его светлости не вышло. На корабль я неслась сломя голову, потому как поутру, перед самым выходом, моя призрачная соратница вспомнила, что мы так и не посадили семечко, выданное всем невестам еще в первый день отбора. Пришлось срочно его разыскивать. А это было не просто! Последний раз я семечко видела в мешочке вместе с замагиченной земелькой, который за корсаж платья засунула. Того самого, что в муке извозила и порвала в довесок. Платьишко, помннлось мне, оставалось в спальне, когда я переоделась в наряд, подаренный Сеяреей. Пришлось искать девушку, чтобы выяснить, куда нарядец-то подевался.

Я бегала по дому с выпученными глазами, разыскивая Сеярею. Во дворе ее не оказалось, в гостиной тоже, а в кухню дверь была приотворена и оттуда доносились голоса Полии и Нарита.

— Может быть, мы зря за Нину проголосовали? — спросила женщина тревожно.