В 6 часов 15 минут вечера в подвальном помещении под главною гауптвахтой Зимнего дворца произошел взрыв. Первоначально полагали, что взрыв произошел от разрыва газовых труб, но тщательный осмотр удостоверил их исправность.

Взрыв произведен, как засвидетельствовано компетентными лицами, динамитом, в количестве приблизительно четырех пудов, что равнозначно 20 пудам пороха. Всего погибло 11 и ранено 56 человек нижних чинов лейб-гвардии Финляндского полка. Вид пострадавших представлял ужасную картину. Среди массы обломков и мусора валялись окровавленные части тел. Нужны были усилия многих людей, чтобы извлечь несчастных из-под обломков.

Глухие стоны изувеченных и крики их о помощи производили раздирающее душу впечатление. Главная гауптвахта находилась прямо под залом, в котором в этот день предполагался в 6 часов вечера царский семейный обеденный стол с участием князя Болгарского и отца его принца Александра Гессенского⁸². Обед случайно был отложен до половины седьмого. Вследствие взрыва обвалился почти весь пол солдатской караульной комнаты и некоторая часть потолка.

Как показало расследование, динамит был сосредоточен в комнате подвального этажа, где жили четыре человека: престарелый вахтер, находившийся во дворце уже 15 лет, и три плотника. Вахтер и два плотника оказались налицо и арестованы. Они заявили, что ничего не знают. Когда произошел взрыв, их не было в комнате, ибо они ходили обедать. Третьего плотника не нашли. Где он, неизвестно⁸³. Это был Степан Николаевич Халтурин⁸⁴, 24 лет от роду. По заданию народовольцев он поступил для работы во дворец всего два месяца тому назад под именем Степана Батышкова.

Ежедневно вместе с инструментом он проносил во дворец некоторое количество динамита, который прятал в куче мусора. Накопив таким образом около трех пудов динамита, он провел к нему длинный фитиль. Взрыв произвел на правительство и общественность ошеломляющее действие.

Мельхиор де Вогюэ, находившийся тогда при французском посольстве, в захватывающих словах так изобразил общую панику: «Пережившие эти дни могут засвидетельствовать, что нет слов для описания ужаса и растерянности всех слоев общества. Говорили, что 19 февраля в годовщину отмены крепостного права будут совершены взрывы в разных частях города; указывали и улицы, где эти взрывы произойдут; местные семьи меняли квартиры, другие уезжали из города. Полиция, сознавая свою беспомощность, теряла голову; государственный аппарат действовал лишь рефлекторно; общество чувствовало это, жаждало новой организации власти, ожидало спасителя»⁸⁵.

12 февраля 1880 г. указом Александра II учреждена «Верховная распорядительная комиссия». Во главе ее с правами диктатора был поставлен генерал-адъютант граф М. Т. Лорис-Меликов. Имя его было хорошо известно России. Герой Кавказа и в особенности минувшей русско-турецкой войны, он с бранного поля был призван к деятельности административной. Уничтожение Ветлянской чумы в низовьях Волги (от Астрахани до Царицына) было первым его гражданским делом, которое показало, что он может быть героем и на административном поприще.

При этом произошел случай, который оставил в то время глубокое впечатление. Граф Лорис-Меликов воспользовался только малою частью данного ему кредита, а большую часть возвратил обратно в государственное казначейство, не израсходовав на сомнительные нужды и не раздав чиновникам⁸⁶. В ту эпоху не были приучены к такому обращению с суммами государственного казначейства, а потому этот случай, весьма естественный при нормальном порядке, привлек графу массу симпатий.

Этот умный, энергичный и честолюбивый человек, назначенный затем харьковским генерал-губернатором, завоевал популярность среди либеральной части общества как вдумчивый администратор. Каждый видел в нем человека, который способен много дать и многое сделать.

Лорис-Меликов мягкостью обращения, доступностью и доверием, оказанным им всем слоям общества, заслужил такую популярность, какой достигали дотоле немногие.

Его карьера государственного человека напоминала собою эпоху Меншикова, Потемкина, Сперанского и других.

По мысли, которая была предложена цесаревичем Александром⁸⁷, и по указу 12 февраля на Лорис-Меликова возлагалась задача главным образом репрессивная, ни о каком участии сердца в этой диктатуре тогда не упоминалось. В указе говорилось, что учреждение Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия и назначение графа Лорис-Меликова главным начальником вызвано «твердым решением» государя «положить Предел беспрерывно повторяющимся в последнее время покушениям дерзких злоумышленников поколебать в России государственный и общественный порядок»⁸⁸.

Уже 15 февраля Михаил Тариелович в «Правительственном вестнике» опубликовал обращение «К жителям столицы», в котором объяснял, что с твердостью стремясь к искоренению преступников, он в то же время желает «успокоить и оградить законные интересы здравомыслящей части общества...». «На поддержку общества, — утверждал он там же, — смотрю как на главную силу, могущую содействовать власти к возобновлению правильного течения государственной жизни, от перерыва которого наиболее страдают интересы самого общества»⁸⁹.

Это обращение вызвало восторг либералов, которые называли диктатуру Лорис-Меликова «диктатурой ума и сердца», одобряли его девиз: «Сила не в силе, сила в любви». Тем не менее революционеры по-своему оценили сущность этой диктатуры. Н. К. Михайловский⁹⁰ назвал ее «диктатурой лисьего хвоста и волчьей пасти».

Хотя народовольцы отслеживали каждый шаг императора, 19 февраля 1880 г. вся верноподданная Россия торжественно отметила 25-летний юбилей его царствования. Уже на следующий день последовал новый удар, который народовольцы считали преждевременным.

На оживленной Большой Морской на Лорис-Меликова было совершено покушение. В него стрелял давно находившийся под надзором полиции молодой еврей из Слуцка И. О. Млодецкий⁹¹. К счастью, он промахнулся. Пуля засела в меху шубы графа. Лорис-Меликов не дал покушавшемуся выстрелить вторично, схватил его за горло и с величайшим спокойствием передал его подоспевшим городовым. Затем невозмутимо продолжил свою прогулку.

Несмотря на трогательное заступничество Всеволода Гаршина, Млодецкого приговорили к смертной казни через повешение и через 40 часов после совершения преступления, в присутствии тысячной толпы он был казнен. Александр II в этот день кратко записал в своей памятной книге: «Млодецкий повеш[ен] в 11 ч. на Семен[овском] плацу — все в поряд[ке]»⁹².

Впервые за полвека в Санкт-Петербурге казнь совершилась принародно. Она как бы наглядно показывала необходимость противопоставить фанатизму революционеров непреклонность и всемогущество диктатора.

Консерваторы потирали руки, видя в диктатуре возвращение к традициям сильной власти. Первые действия Лорис-Меликова были направлены к объединению сил в целях более сосредоточенной борьбы с революционерами: координация действий жандармских, полицейских и судебных органов, организация оперативного рассмотрения дел по государственным преступлениям, пересмотр вопросов об административной ссылке и полицейском надзоре, прекращение необоснованных арестов и обысков. 3 марта последовал указ о временном подчинении III Отделения Лорис-Меликову⁹³.

Репрессии при этом «обновителе России» не уменьшались, а только упорядочивались, ибо он стремился сделать их разумными и строго направленными к одной цели. Программа Лорис-Меликова, получившая название «новых веяний», содержала наряду с репрессивными мерами систему реформ, направленных на облегчение материального положения населения. В своей деятельности он делал все возможное, чтобы завоевать доверие всех слоев общества. В интересах дворянства стремился расширить права земств. Для улучшения жизни городских слоев пытался развивать органы самоуправления. Идя навстречу интеллигенции, облегчил правила печати, значительно ослабил цензурный гнет, хотя свобода слова не входила в его программу, он заменял ее «разумным руководством». Изменилась правительственная политика по университетскому вопросу.