В октябре 1876 г. Александр II провел в Ливадии несколько совещаний по вопросам, связанным с положением на Балканах. В ходе обсуждения было принято решение о самостоятельных действиях России на Балканах, о необходимости создания болгарского ополчения, во главе которого предлагалось поставить русского генерала Н. Г. Столетова25. Послу в Турции Н. П. Игнатьеву предписывалось добиваться согласия султана на созыв конференции в Константинополе, а в случае отказа — порвать дипломатические отношения.
Такому категорическому решению предшествовало сообщение о поражении сербской армии 17 (29) октября под Джунисом (Сербия). У турок перед сражением было 104 тыс. человек при 250 крупповских орудиях и осадном парке, а у Черняева — только 28 тыс. при 120 орудиях26.
Несмотря на героическую оборону, сербские линии укреплений были прорваны, дорога на Белград оказалась открытой.
Черняев телеграфировал князю Милану о безнадежности дальнейшего сопротивления. Милан экстренно обратился к Александру II с мольбой о помощи. Император прекрасно понимал, что, отдав сербов на растерзание османов, Россия лишится всякого престижа на Балканах. 19 (31) октября раздался предостерегающий голос российского монарха. Россия предъявила Порте ультиматум: приостановить военные действия и в 48 часов заключить с Сербией перемирие продолжительностью от 6 недель до 2 месяцев.
Правительство султана вынуждено было принять эти условия. Турецкие орды не посмели ринуться на Белград и предать огню и мечу всю страну, как им бы того хотелось. Султан согласился на созыв Константинопольской конференции.
21 октября (2 ноября) в Ливадии Александр II заявил английскому послу лорду Лофтусу27, что если Европа не проявит твердость, он будет вынужден действовать единолично.
Через несколько дней, 29 октября, на приеме московского дворянства и городского общества в Кремле император сказал, что он принял твердое решение действовать самостоятельно в том случае, если на совещаниях представителей держав в Константинополе не удастся достигнуть общего соглашения и добиться от Порты действительных гарантий. Циркуляром 1 (13) ноября 1876 г. князь Горчаков объявил о мобилизации части русской армии28. В то же время российское правительство стремилось использовать все имеющиеся возможности для мирного урегулирования балканского кризиса.
29 ноября 1876 г. в Константинополе в здании русского посольства открылась предварительная конференция шести европейских держав (без участия турецкого уполномоченного) по выработке условий соглашения с Турцией. В короткое время конференция под председательством генерал-адъютанта Игнатьева выработала, с одной стороны, проект условий мира Турции с Сербией и Черногорией и, с другой стороны, основания преобразований в Боснии, Герцеговине и Болгарии, с целью умиротворения христианского населения этих областей29.
Оставляя Сербии в общих чертах прежние границы (с присоединением Малого Зворника), конференция предложила увеличить владения Черногории соседними участками Герцеговины и Албании.
Вместе с тем конференция предложила ввести начала самоуправления в Боснии и Герцеговине и в болгарских областях, подчинив их власти генерал-губернаторов, назначенных Портою, с согласия великих держав, на пятилетний срок. В христианских областях предлагалось образовать местную стражу (в Болгарии, кроме того, милицию), а турецкие войска сосредоточить в немногих городах, для наблюдения же за точным осуществлением реформ образовать комиссию из представителей великих держав в сопровождении европейского вооруженного отряда. Боснию и Герцеговину проект конференции соединял вместе, под властью одного генерал-губернатора, Болгарию же разделял на два вилайета, один, с главным городом Тырново, из большей части владений нынешней Болгарии и Восточной Румелии, другой же, с главным городом Софией, из западной части Болгарии и большей части Македонии до Охридского озера.
В этой программе преобразований вполне выразились те именно начала, которые князь Горчаков с шестидесятых годов предлагал положить в основу устройства христианских областей Турции, а именно начала местного самоуправления и европейского надзора. Впервые, после двадцатилетних усилий русского правительства, европейские державы соединились в общем согласном решении Константинопольской конференции, поддерживая главные стремления России30.
Но это согласие не было полным. До разрешения кризиса было недостаточно прийти к соглашению об устройстве христианских областей Турции: необходимо было еще принудить Порту к осуществлению преобразований. В этом вопросе пути западноевропейских держав далеко разошлись с путями России, которая вследствие этого вынуждена была всецело взять на себя высокое дело защиты и освобождения славян, потребовавшее от нее тяжких усилий и жертв.
Вслед за предварительной конференцией открылась в Константинополе 11 (23) декабря 1876 г. общая конференция представителей держав с участием турецкого уполномоченного31.
Однако в день официального открытия конференции 11 (23) декабря внезапно ее участники были оглушены артиллерийским салютом. Изумленные делегаты не успели опомниться, как турецкий министр иностранных дел Саффет-паша поднялся со своего кресла. «Великий акт, — торжественно провозгласил он, — который совершился в этот момент, изменил форму правления, существовавшую в течение 600 лет: провозглашена конституция, которой его величество султан осчастливил свою империю». Ввиду этого важного события труды конференции были объявлены Саффетом совершенно излишними: ведь предоставив конституцию, падишах уже дарует все необходимые права и реформы. На таком основании Турция отклонила решения конференции.
Все последующие попытки европейских держав оказать давление на Порту успеха не имели. Происходившим не был удивлен только английский посол в Константинополе Эллиот32, заранее подстроивший всю эту комедию.
8 (20) января 1877 г. конференция была закрыта. Турция, уверенная в своей силе и поддержке Англии, отказалась принять рекомендации европейских государств.
Единственным реальным результатом конференции, а скорее — русского ультиматума от 19 (31) октября, явилось формальное обращение турецкого правительства к сербскому и черногорскому с предложением начать переговоры о мире.
16 (28) февраля 1877 г. был подписан сербо-турецкий мирный договор на началах довоенного статус-кво. Но с Черногорией мир так и не был заключен, поскольку она требовала территориальных приращений, на которые Порта не соглашалась33. Как выяснилось позже, Бисмарк также содействовал срыву Константинопольской конференции34.
Угроза войны возрастала. Чтобы не допустить образования враждебной России коалиции, Петербургский кабинет еще раз обратился к Австро-Венгрии, добиваясь ее нейтралитета в будущей войне. После длительных переговоров в Будапеште 3 (15) января 1877 г. была подписана секретная русско-австрийская конвенция, по которой Австро-Венгрия обязывалась соблюдать по отношению к России позицию благожелательного нейтралитета и «парализовать» путем дипломатического воздействия попытки вмешательства других держав в случае русско-турецкой войны. Это условие Будапештской конвенции имело важное значение не только для России, но и для балканских народов, так как предоставляло известные гарантии невмешательства правительств Запада35.
Принципиальное значение имела и договоренность с Румынией, которая находилась в вассальной зависимости от султана и выплачивала ему ежегодную дань общей суммой (в середине 70-х годов) 914 тыс. лей. Правящая элита княжества не стремилась к разрыву отношений с Портой и поэтому Бухарест заявил о нейтралитете своей страны.
В обстановке, когда война с Турцией становилась неизбежной, Румыния могла стать театром военных действий.
В случае, если русская армия получала возможность беспрепятственно пройти через румынскую территорию, военные действия разворачивались непосредственно в Болгарии.
