Никирий молчал, продолжал шумно дышать.

— И? — не выдержал он.

Илвенир улыбнулся.

— Это всё. Просто парнишки эти ей… не понравятся.

— Что же в них такого? Дети какого-нибудь богатого боярина, которые не хотят учиться?

— У-у-у, — протянул Илвенир, — таких учеников у неё и в школе боярина Стольтца, думаю, очень много.

— Ну так и что же тогда не так с твоими?

— Они из челяди.

Илвениру показалось, что Никирий сейчас выпрыгнет на него прямо с экрана и будет душить.

— Что?! Как тебе такое в голову пришло?! Илвенир! Прекрати улыбаться! Не будет этого! Слышишь меня?! Не будет! Моя дочь не будет учить челядь! Будь ты хоть трижды боярином! Будь ты хоть трижды главным министром! Да будь ты хоть самим князем!

— А вот последнее можно приравнять к попытке государственного переворота.

— Илвенир, прекрати!

— Ладно, братец, у меня нет больше времени. Подготовь Елитрину к такой новости. И поверь, это очень важно. Иначе, я бы даже не стал тебе об этом говорить.

Никирий снова шумно задышал, снова сжал губы.

— Как пожелаете, ваше превосходительство, — проворчал он и сбросил вызов.

Илвенир беззвучно засмеялся.

— Ну, ничего, братец, ничего, — еле слышно прошептал он. — Скоро ты узнаешь, как мир устроен. И все узнают. Я уверен, ждать осталось недолго.

***

— И мы считаем, — заканчивал своё выступление министр внешней политики Горвадского княжества, — что на эти беспрецедентные провокации со стороны Левдимского княжества мы в праве ответить жёстко и без лишних формальностей.

В огромном зале повисла тишина. Через секунду под высокие своды полетел гомон от переговоров княжеских делегаций.

Илвенир кивнул обернувшемуся к нему министру внешней политики. Тот спешно промочил платком взмокшее лицо, отошёл от трибуны и сел на своё место.

— Илвенир, — тихо проговорил князь, наклонившись к самому уху Илвенира, — ты уверен, что всё правильно? Мы же почти войну им объявили.

— Не беспокойтесь, ваше превосходительство, левдимцы не потянут войну с нами. Пусть понервничают.

К трибуне со стороны Левдимского княжества вышел их главный министр.

— Мы понимаем подобные заявления так, что Горвадское княжество хочет войны.

Князь принялся нервно заламывать руки.

— Илвенир, — трясущимся голосом проблеял он.

— Спокойно, ваше превосходительство. Я разберусь.

Илвенир поднялся со своего кресла, важно прошествовал к трибуне.

— А как в таком случае понимать ваши провокации на границе? — Микрофон разнёс его зычный голос по всем залу. — Если вы не хотите войны, то чего же тогда хотите?

— Эти, как вы их называете, провокации — это обычные столкновения на границе, которые случаются регулярно, — ответил левдимский главный министр. — И ещё надо разобраться, кто выступает провокатором. Однако у нас есть ещё один факт, подтверждающий ваши намерения воевать. Совсем недавно вы закупили целых семнадцать единиц военной техники у москратского княжества. Из них аж десять боевых машин пехоты! Для чего они вам понадобились?

«Вот же падаль эти москраты, — подумал Илвенир, — сразу же левдимцам всё доложили». Но вслух сказал:

— Во-первых, это закупка касается только нас и москратского княжества. — Илвенир недобро глянул в сторону москратской делегации. — Во-вторых, эти закупки были необходимы нашим сотникам.

— Вы закупали военную технику для сотников на средства казны?! По линии министерства обороны?!

— По линии министерства обороны мы закупаем технику в княжескую армию. А как мы ей распоряжаемся дальше — это наше внутренние дела, и у вас нет никакого морального права в них влезать!

— Все закупки произведены по линии министерства обороны Горвадского княжества со всей необходимой документацией, — писклявым голоском вставил своё слово министр финансов Москратского княжества, — мы можем предоставить все бумаги. Если Горвадское княжество не будет против.

— Горвадское княжество будет против, — жёстко заявил Илвенир. — Мы не обязаны ни перед кем отчитываться и оправдываться.

— То есть, вы хотите сказать, что закупили военную технику и подарили её своим сотникам? — не унимался левдимский главный министр.

— Это вопрос нашей безопасности. Прорывы купола участились, и десяткам, под руководством наших сотников, не хватает мобильности. А всё из-за того, что ваши маги саботируют общую работу по поддержанию купола!

— Это уже неслыханная наглость, Илве… господин главный министр! Наш министр магии сегодня первым зачитывал доклад!

— В докладе можно зачитать что угодно. Но факты остаются фактами! Прорывы случаются вблизи нашей с вами границы на нашей стороне! И если всё так и продолжится, то мы будем вынуждены рассматривать односторонний выход из Договора о всеобщей безопасности Троекняжетсва!

— Вы!.. Вы!.. Вы шантажируете нас?! — задыхаясь от негодования прокричал левдимский главный министр.

— Это недопустимо! — встрял подбежавший к трибуне москратский главный министр.

— Это только предупреждение. А вот какой договор действительно нуждается в отмене, так это наша с вами продовольственная сделка, господин главный министр Левдимского княжества! Буквально час назад я был в одной из деревень, смотрел на поля. Ваша техника никуда не годится! Сборщики тарахтят, погрузчики скрепят! Наши мужики вручную половину работ делают! И вот за это мы вам предоставляем огромные скидки на продовольствие?! Да лучше мы в поля военную технику из Москартского княжества выпустим, даже от неё там больше толку будет! И скидку на продовольствие предоставим им!

— Ваша наглость переходит все границы! Вы собираетесь использовать продовольствие в качестве оружия?!

— Наше продовольствие растёт на наших полях, его растят и собирают наши люди. И только мы имеем право решать, как нам с ним поступить! А вас я снова предостерегаю от вмешательства в наши внутренние дела. Подумайте об этом, прежде чем обвинять нас в наглости.

Повисла тишина. Илвенир глянул по очереди на своих коллег из обоих противоположных княжеств.

— Спасибо за внимание, — сказал он, чинно прошагал к своему креслу и, не садясь, шепнул князю. — Я думаю, пора заканчивать, ваше превосходительство.

Князь нервно вздохнул, неуверенно встал со своего места, сгорбившись подошёл к трибуне.

— Я благо… — сипло начал он и тут же закашлялся. — Я благодарю всех за участие в ежегодном княжеском совете и на правах председателя нынешнего заседания объявляю его закрытым.

Снова зал наполнился гомоном. Члены делегаций повскакивали со своих мест, заспешили на назначенные неформальные встречи, кто-то уже просто разговаривал прямо в центре зала. Многие тут же закурили. Дым заволок воздух.

Не успел Илвенир чуть отойти от своей делегации, как к нему подбежал левдимский главный министр.

— Ваше благородие, — окликнул он Илвенира, взял его под локоть и быстро увёл в безлюдный угол и там злобно проворчал: — Илвенир, ты что творишь?! Наш князь был готов прямо в этом зале вам войну объявить!

— Ты думаешь, я говорил от своего лица? — спокойно ответил Илвенир и кивнул на горвадского князя, так и сидевшего на своём месте.

— И чего ваш князь добивается?

— Этого я тебе сказать не могу. Но ты сам прекрасно знаешь, что последнее слово всё равно будет за ним.

— Знаю, — хмуро сказал левдимский главный министр. — И, боюсь, понимаю, к чему всё это приведёт.

— Да. — Илвенир кивнул. — Видимо, войны нам не избежать.

Солнце медленно уходило. И пусть до горизонта ему ещё далеко было, но двигалось оно быстро, без остановок. И уж не грело совсем. Ещё и ветер холодный прямо под комбинезон лез да пробирал хорошенько.

Арефей поёжился, чуть покачался из стороны в сторону, а то от жёстких ступенек крыльца сиротского дома всё затекало больно быстро. Он то ковырял бурое пятно на штанине, непонятно от чего появившееся. Но смотрелось оно прямо даже неприлично. А новый комбинезон ещё не скоро выдадут. Когда пятно надоело, он стал щелчками сшибать надоедливых жуков, ползавших по крыльцу и всё норовивших залезть в тепло, куда-нибудь в рукав или под штанину. Арефей что-то напевал себе под нос, а что именно — и сам бы не назвал. И всё это время он то и дело поглядывал на Игнара.