Пурелий задавал вопросы и, по привычке, не слушал ответы. Он прыгал с одного на другое, улыбался и успевал здороваться с гостями, размахивая руками и кланяясь. Но за стол не садился. Хотя распорядитель уже расчистил место, поставив тарелку и налив настойку.

— Может быть вы присоеди…

Люция начала приглашать Пурелия за стол, показывая на свободное место, так ловко образовавшееся стараниями самого книгочея, как Пурелий, не дослушав девушку, тут же плюхнулся на стул.

— О, премного благодарен! Это так неожиданно!

— Какой милый молодой человек, — заблаженила Фелиция, на которую подействовали капли, застопорив добро-импульсивное настроение старухи ещё на двое суток. — Если бы я была на сотню лет моложе, я бы позволила ему поухаживать за своим садом.

Люция закрыла лицо руками, Голяшка спрятал улыбку, а Штамм спросил отсмеявшегося над фразой тётушки книгочея.

— У нас будут ещё гости?

Распорядитель нёс в ложу очередной стул.

— Нет, что вы. Это не к нам, — ответил Пурелий и мужчина тут же поставил стул рядом с ним. — А нет! Оказывается, к нам! — маленький плут опять рассмеялся. — Не относить же обратно, правда? Пусть стоит. Может, кто интересный присоединится.

На улице стемнело. Красный день закончился. На площади зажгли факелы, смотр статусов заканчивался танцевальными весёлостями девушек Балуна.

— Давайте я вам расскажу один интересный случай с таинственными убийствами, — серьёзно произнёс Пурелий без привычных ужимок и хохотушек. — Он вас заинтересует. А одного из вас обрадует.

Книгочей посмотрел на всех по очереди, не задерживая ни на ком взгляд. Эдур Цес сидел спиной к площади, чтобы видеть лица иноземцев.

— Насильственная смерть? — улыбнулся Тацит. — Разве в этом есть что-то интересное?

— А вы сначала послушайте.

Пурелий рассказал об убийствах «важных защитников города» в пустых запертых помещениях, упустив случаи с покушениями на знать. Судя по реакции, история произвела впечатление.

— Может они сами себя?

Ратмир первым отреагировал на рассказ. Он отвлёкся, наконец, от красоты Люции и с интересом слушал.

— Все трое? За двое суток? Лучшие агенты? — возразила Люция, чем не смутила, а обрадовала юношу аналогичным интересом к делу.

— А что говорят свидетели?

— Прекрасный вопрос, Тацит! — похвалил Пурелий. — Напомните, зачем вы приехали в город? Ах, да. Со-про-вож-да-е-те.

Произнося по слогам последнее слово, книгочей подал знак барду, ожидавшему сигнала у входа в ложу.

— Может, вместе опросим, а? — промигал Пурелий.

Балун Сметана подошёл к столу в сопровождении растерянного мужчины. Тот пах конюшней и боязно озирался, чем вызвал симпатию у Голяшки.

— Что ж такое! Очередной стул? — не унимался Пурелий. — Кто их постоянно приносит? Давайте немного подвинемся и пересядем.

Пока Балун отвешивал комплименты дамам и Тациту, лишь вскользь посмотрев на безденежного Ратмира, книгочей пересадил публику. Иноземцы лицом к арене, Пурелий с бардом напротив, между ними стул для свидетелей.

— Мы сопереживаем вашему горю, — начал Пурелий, когда конюха усадили за стол. — Потерять друга. Таким образом. Кстати, каким? Расскажите, пожалуйста, что произошло в тот вечер на конюшне. Да, не торопитесь вы! — пожурил книгочей, хотя мужчина молчал. — Вы же только сели. Необходимо выпить кружку гостеприимства. Только до дна, прошу. До дна.

Расчёт сработал. Увидев полную кружку настойки, мужик её залпом выпил. Волнение ушло, начался рассказ.

— Хороший был коваль, толковый. Но осерчал в последнее время. Ходит понурый, молчит. Хотел мне ножны подарить, но я отказался. Успеешь, говорю, ещё детишек завести. А он опять в молчание. Чувствую, что помру скоро. Так и говорил, да.

— Когда это началось? — спросил Тацит.

— За неделю до смерти или чуть раньше. Как сходил к воеводе на пирушку, так и загрустил.

— Что за пирушка? — быстро отреагировал Пурелий.

— Закрытое представление с танцами для лучших людей Гидона, — ответил за конюха бард Балун. — Проводится пару раз в год при моём скромном участии. Приглашаются только особо приближённые и достойные люди.

«Достойные кого?» — подумал книгочей, поняв суть мероприятия. Таким образом воевода собирал агентов. Коваль был человеком Гидона, а его лучший друг даже не знал об этом. Хорошо работает воин. Хорошо.

— Понятно, — кивнул Пурелий. — Расскажите о вечере убийства.

— Печальный вечер, — взгрустнул конюх. — Пришёл, а он лежит. Кругом кровь, засохла уже. Тело свернулось вот так, из пуза меч. Главное, откуда? Он же коваль! Подковы да повозки. Коня напугал, я его позже на другом конце города нашёл.

— Подождите, подождите, — оживился Тацит. — Какого коня?

— Гнедого. Кличка Воздух. Мы его молодым выменяли. Там такая история произошла. Поехали мы однажды…

— Милый конюх, — вмешалась Люция, — Это очень интересно, но давайте про вечер убийства. Вы подошли к конюшне. Так?

— Да, — не смущаясь улыбнулся красивой девушке конюх, оживлённый настойкой и воспоминанием о любимом коне.

— А дальше?

— Открыл ворота. У меня замок навесной. Крепкий, хитрый, конокрадов-то много. Захожу внутрь, а там… Он лежит, тут кровь, из живота меч. Потом гляжу, а Воздух-то пропал!

— У кого были ключи? — спросил Ратмир.

— У меня и коваля.

Все переглянулись, осознав произошедшее. Только не совсем присутствующая в разговоре Фелиция да простодушный конюх ничего не поняли.

— Где ключи коваля? — спросил Пурелий, чтобы проверить гипотезу.

— Не было при нём ключей! Точно вам говорю. Всё обшарил.

— А кто ж его убил-то?

— Магия! — уверенно заявил конюх. — Подкинули зачарованный меч, вот он сам себя и изрезал.

— И коня тоже сам выпустил?

— Точно!

— А потом конь сам закрыл за собой ворота.

— Ты что, дурак? Лошадь не может закрыть ворота.

— Значит, коваль полоснул себя мечом, потом закрыл снаружи ворота, спрятал ключи, каким-то образом вернулся в ангар и спокойно умер?

— Да! То есть, нет. Или да? — растерялся конюх.

Пурелию не понравилось то, что он услышал. По рассказам воеводы, коваля обнаружили в запертом ангаре с мечом в животе. Никто не мог войти, никто не мог выйти. Значит, бедняга был убит заворожённым предметом. Но даже поверхностный допрос показал, что ворота запирались снаружи и были закрыты после убийства. Гидон не сказал об убежавшем коне. Такое нельзя забыть или не заметить, значит, специально умолчал. Зачем? Причастен к убийствам? Но он сам чудом избежал смерти в зале, обезвредив бомбу. Да и зачарованный налокотник стражника мог убить воеводу в любой момент. По ответу свидетеля Пурелий убедился в гипотезе, что кто-то внушает мысль о магической природе убийств. А суеверные горожане охотно верят и подхватывают.

Книгочей поблагодарил мужика и попросил Балуна привести другого свидетеля.

— Загадочные убийства перестают быть загадочными, — улыбнулся Тацит, когда конюх ушёл.

— Не мог коваль закрыть ворота. Это сделал убийца! — согласилась Люция. — Он же выпустил коня. Уважаемый Штамм прав. Нет ничего загадочного.

— Благородные мужи и дамы, признаюсь, я восхищён. Не ожидал такой заинтересованности, а главное, сообразительности. Кажется, из нас получается не плохая команда. Ну что, зовём второго свидетеля?

— Зовите! — крикнула Люция.

После захода в город, девушке с каждым часом становилось всё интересней. Она была готова с ног до головы облить Фелицию корнем боярышника и каплями захвата, лишь бы не покидать богатое на события место и такую симпатичную компанию. Это тебе не скучные игры со скучными сёстрами в скучном поместье.

Следующий свидетель шмыгал носом и отказался от настойки. Сидел, бубнил, смотря зелёными глазами под ноги. Из сбивчивого рассказа стало понятно, что у мужичка был бестолковый брат, работающий мелким помощником и сторожем. Мусор вынести, прибраться, сбегать-передать. Утром свидетель зашёл в каморку к брату и обнаружил того с ножом в горле.