На этот раз Лессинг и почувствовал, и увидел луч. Меч света открыл черную дыру размером с горошину в нижней части его левого бицепса возле подмышки. Боль была мучительной; он выдохнул невольное шипение агонии из легких и почувствовал, как сознание начало ускользать. Он поскользнулся на мокром ковре, упал и ударился о пепельницу в коридоре, наполненную песком.

«А теперь, господа, финальный выход на бис…!» Холлистер пропел. Он поднял свое оружие. Он не был крупным человеком, а лазерная винтовка была неудобной. Не то чтобы Лессингу это принесло бы пользу: один удар почти в любом месте, и молния была расстегнута! Он начал искать, что бы бросить.

Пепельница, керамический цилиндр высотой почти три фута, представляла собой сносный шар для боулинга. Лессинг направил его к ногам Холлистера. Мужчина отпрыгнул в сторону, и невыносимо яркий луч пробил шипящую дыру в крыше.

Лессинг напряг мышцы, чтобы прыгнуть. Это был его последний и единственный шанс.

Холлистер вытаращил глаза вверх, над головой.

Потолок стонал, скрипел и провисал. Штукатурка осыпалась, а затем из длинного разреза, сделанного лазером, потекла тонкая капля воды.

Вода быстро превратилась в ручей, затем в потоп.

Вода тяжелая. Должно быть, сливные стоки спринклеров этажом выше были заблокированы. Короткая лазерная вспышка, конечно, не могла разорвать стальные несущие балки; ракетные обстрелы с вертолетов уже сделали это. Но лазер все же пробил дыру в дереве, рейках и штукатурке, и это было все, что удерживало эту часть потолка.

Поток хлынул на изумленное лицо Холлистера, а за ним последовал поток более тяжелых обломков.

Холлистер бесследно исчез.

Хаос. Здание визжало, как животное в предсмертной агонии.

Холодная черная вода хлынула вокруг лодыжек Лессинга, а затем и бедер. Он потерял равновесие, провалился в трясину обломков, перекатился кубарем и обнаружил, что висит на самой кромке шахты лифта, весь в синяках и ошеломленный, натыкаясь на сломанные деревянные конструкции, мебель и склизкие, мягкие, невидимые вещи. Ледяная река перекатилась мимо него, вниз, в пропасть. Он вцепился в железную решетку защитной двери и повис.

Вода убавилась до струйки. Он поднялся, проскользнул через развалины, почти блокировавшие коридор, и поискал Холлистера. Он увидел, что часть коридора, где они только что находились, теперь представляла собой мешанину цементных блоков, балок и развалин.

Холлистер лежал под наклоненной стальной балкой, почти полностью погруженной в щебень. В ярости Лессинг откопал доски, рейки, трубы и кирпичи, чтобы освободить лицо мужчины.

Холлистер открыл глаза, похожие на шарики с красной оправой на заляпанной белым маске. Он кашлял, задыхался и стонал: «Помогите мне!»

Симпатичная дама в ледяно-голубом платье протянула Лессинг осколок битого стекла. По ее словам, это было время милосердия.

Лессинг был вынужден согласиться. Он использовал осколок, чтобы перерезать еврею горло.

Стены дрожали. Новые обвалы были неизбежны. Где-то внизу гремели взрывы. Собирался ли Коринек снести здание? Конечно, было бы проще объяснить: жестокая перестрелка с террористами, которые взорвали себя и отель, вместо того, чтобы сдаться силам добра и любви.

Лессинга это не волновало. Больше здесь делать было нечего. Он вытер окровавленные руки о рубашку и встал, обнимая раненую руку. Он пойдет наверх, в свою квартиру, и будет ждать.

Он будет с Лизой, когда придет конец.

Он пробирался сквозь разрушения, бормоча на ходу что-то даме в ледяно-голубом. Каким-то образом он нашел пригодную к использованию лестницу на противоположной стороне отеля.

Когда он пришел, в его квартире было холодно. Дверь в пропасть, которая раньше была его спальней, была открыта. Он закрыл его. Ему не хотелось думать о Лизе, лежащей в ванной, недоступной и неподвижной.

Он услышал шум снаружи в коридоре. На этот раз он посмотрел, прежде чем окликнуть.

Это был Сэм Морган, только что вышедший из своей квартиры с черным кожаным портфелем под мышкой, словно молодой руководитель, направляющийся на заседание совета директоров!

Морган издал вздох от удивления. «Иисус! Лессинг? Ты все еще здесь? Не думал, что кто-то остался в живых…!»

Он молча кивнул.

«Могу ли я помочь? Боже мой… твоя рука…!»

«Неважно сейчас. Где Ренч?

«Гаечный ключ? Не видел его. Мы должны выбраться отсюда! Ну давай же!»

— Как давно ты в городе? В глубине души Лессинга зародилась идея. Его мысленный слайд-проектор щелкнул, и он заморгал от блеска зрительной памяти.

«Пришёл сегодня. Какое это имеет значение?

«Ничего. Что в портфеле?

Морган всмотрелся, затем подошел и взял Лессинга за здоровую руку. «Эй, тебя действительно избили, чувак! Бог! Пойдем, мы отвезем тебя к врачу».

«Через силовые туннели? Прямо под ногами Коринека?

«Конечно. Мы сможем выбраться из Вашингтона и добраться до нашей штаб-квартиры в Вирджинии».

«Конечно. Никто, конечно, смотреть не будет. Сэм, что у тебя в портфеле?

«Важные партийные документы, черт возьми. Перво-наперво. Вниз по лестнице».

Лессинг протянула руку и взяла портфель. Морган безуспешно пытался схватить его.

«Сэм, все рейсы в Вашингтон были забронированы на неделю вперед. Как вы сюда попали из Чикаго?

— Конечно, машина, — раздраженно произнес другой. «Что с тобой, черт возьми? Вот, позвольте мне нести свой портфель. Ты ранен.

Он сдержал это. «Это зеленый свет. У вас была долгая поездка. Всю ночь, потом через кордон Коринека, сквозь обстрелы… через силовые туннели. Ты должно быть устал. Подумал, что ты, возможно, здесь уже несколько дней. Сожрал с девушкой где-нибудь в частном доме?

«Быстрый и удачливый, ты меня знаешь! Нет, я только сегодня пришел.

«Я раньше спрашивала: что в портфеле? Коринек пропустил тебя за бумагами? Бумаги, которые евреи и их приятели по «коалиции» не могут рискнуть найти? Документы о Пакове?

«Какой Паков? Евреи? Коалиция? Вы…»

«Сумасшедший? Да, я сумасшедший». Лессинг глубоко вздохнул. Дама в ледяно-голубом платье стояла у двери спальни и наблюдала. — Сэм, я знаю.

«Знаешь что?» Глаза Моргана были прикованы к нему, как мангуст смотрит на кобру.

«Дом в Аннандейле. Одежда там вашего размера. Это те вещи, которые ты носишь». Он указал на элегантный костюм Моргана. — Сэм, у тебя всегда был великолепный вкус, богатый и изысканный.

«Понятия не имею…!»

«Я делаю. У меня забавная фотографическая память, Сэм. Я вижу картинки: щелкни, как снимок, каждая деталь в живом цвете. Сейчас я вижу тебя за столом в большой комнате, похожей на церковь, с витражами. Это дорогой ресторан. Ты с кем-то разговариваешь, но я не вижу, кто это. На тебе красивое спортивное пальто, что-то вроде твида, кажется, оно называется… серое. В любом случае, ты потираешь левый рукав. Там черноватое пятно, такое бывает, когда в химчистке не могут полностью вывести пятно. Ты помнишь это? — Конечно, нет!.. И что с того?

«Думаю, чернила принтера. Вот что сказал Восемьдесят Пятый. «Джеймс Ф. Артур» приказал химчистке в Детройте попытаться вытащить его спортивную куртку.

— Ты невменяем, Лессинг. Отдайте мне мой чертов чемодан и уйдите с моего пути!

— Разве тебе не интересно, кто такой «Джеймс Ф. Артур», Сэм? Кто-нибудь еще спросил бы. Но тебе это не нужно… не тогда, когда ты сам «Джеймс Ф. Артур». Это ваше настоящее имя или псевдоним? «Джеймс Ф. Артур» — это парень, который организовал спецоперацию Marvelous Gap. Он основал Пакова, чтобы удержать русских от переустройства Ближнего Востока, дать Израилю немного жизненного пространства, помочь евреям и их «коалиции» забрать все шарики. «Джеймс Ф. Артур» — величайший геноцид, когда-либо существовавший, и он — это ты, Сэм. Ты убил полмира!»

— Ты бредишь, Лессинг! А это просто пятно на моем пальто?

— И еще: после того, как мы подобрали вас тем рейсом, чтобы встретиться с Аутрамом в Колорадо, наши враги, казалось, всегда были на пол-прыжка впереди нас. Его странная, эйдетическая память пропускала слайд за слайдом в мысленный проектор. «Вам пришлось выйти из машины до того, как туда доберутся ваши собачки на вертолете; иначе они бы вытащили тебя вместе с Малдером, Ренчом и мной. И Понапе: кто передал Иззи планы нашей установки? А позже, в Орегоне».