— Солдаты, сеньор, — медлил мексиканец. «Могу ли я увидеть ваши полномочия, пожалуйста?»

«Я Марк Сильвер, а это Джек Харрис. Вот наше удостоверение личности. Мы — связное, чтобы доставить вам мексиканскую одежду в Сакраменто.

«Хороший. Наш транспорт стоит там, на соседней улице, за этими магазинами. Мы будем готовы двигаться дальше на рассвете.

«Бред сивой кобылы! Сейчас ты собираешь свои задницы и рвешь задницу за Сакраменто. Я дам вам отряд, который будет идти и держать вас за руку. Мы ожидаем, что фашисты Улрама нанесут удар в течение недели, и вашему подразделению лучше быть там!»

Малдер внезапно заинтересовался. «Восемьдесят пять, сообщите президенту и Объединенному комитету начальников штабов, что мы, возможно, захотим отказаться от Натиска и отправиться в Кенгуру». Для удобства остальных он хриплым шепотом перевел: «Кенгуру предполагает спуск от Ред-Блаффа к Уиллоусу и Вудленду, затем на запад, к побережью, минуя Сакраменто, пока парашютисты не отрезали его от Стоктона. Это даст нам время совершить отвлекающую посадку возле Юрики в заливе Гумбольдта.

На экране гражданский черный либерал Харрис дернул Сильвера за рукав.

«Заключенные? Где?» Сильвер посмотрел. — Ох, ради бога! Он встал нос к носу с мексиканским командиром. «Вы отпустили этих женщин, черт вас побери! Сейчас! Пронтол Энлиенде Устед!»

Офицер пробормотал что-то о женщинах-шпионках и партизанах. Сильвер поднял руку в сторону ожидающих солдат. Мексиканец пожал плечами и выкрикнул приказ.

Мур медленно развернул Магеллана, пока одна камера не направила его на заключенных. Среди них шли трое мексиканских солдат и разрезали их путы. Они делали отпугивающие жесты. Все женщины, кроме двух, разбежались, подбежав достаточно близко к укрытию Магеллана, чтобы можно было увидеть обнаженные груди, бледные конечности и глаза, красные от света огня и ужаса. Двое оставшихся прижались к своим мексиканским защитникам.

У пленников были причины опасаться. Охранник исподтишка махнул рукой, и пятеро или шестеро его товарищей ускользнули в тень, куда не могли видеть либералы. Сенсоры «Магеллана» уловили звуки грохота, крики, вопли и смех. Они услышали грохот выстрелов.

«Пендехос!» мексиканский офицер выругался так громко, что мог бы сидеть у Мура на коленях; они забыли, что микрофон Магеллана был направлен на него. «Хихос де путас!»

Сильвер выставил кулак. — Отзови своих собачек, капилан! Мое последнее слово!»

Наводчик тяжелого пулемета на БТР прорычал: «Нам не нужны эти болваны, чтобы сражаться за нас, сэр. Давайте их пощупаем!»

Мексиканский офицер пролаял команду. Из переулка робко вышли пятеро солдат. На брюках одного мужчины виднелись темные, блестящие брызги.

М-25 издал хриплый звук, пятеро мексиканцев отшатнулись назад и упали.

Кто-то застонал: «Чёрт возьми, Дэвид…! Зачем ты это сделал?

Повсюду появлялось оружие, поскольку обе стороны пытались укрыться.

«Прекратить огонь! Прекратите огонь! Прекратите свой чертов огонь, матери!» Харрис закричал.

Еще один выстрел приведет к обстрелу. Все так думали. Затем мексиканский офицер протянул руки ладонями вверх. Сильвер сделал то же самое. Их подчиненные требовали порядка.

Наступил хаос. Дюжина мексиканских солдат выступила вперед и потребовала жизни либерала, застрелившего их товарищей; офицеры и штатские ссорились и спорили; одна из двух пленниц, оставшихся с мексиканцами, худощавая блондинка, сидела на корточках на тумбе и истерически плакала, пока покровительница ее утешала.

«Иисус!» Мур внезапно выругался.

На экране заднего вида «Магеллана» было видно круглощекое смуглое лицо, осматривающее машину с расстояния менее метра! Один из мексиканцев, возвращавшихся после преследования пленников, решил укрыться за мусорным контейнером Магеллана.

«Держи Магеллана в покое!» Мур направил без надобности. — Молись, чтобы этот ублюдок не смотрел слишком внимательно!

Мужчина сделал это. Он наклонился, постучал по Магеллану прикладом винтовки, выразив удивление, перешедшее в волнение, а затем в страх. Он позвал своих товарищей. Команда Кестлера, вероятно, покрасила Магеллана в какой-нибудь дурацкий военный цвет и написала на нем надпись «АРМИЯ США, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»! Надо было написать по трафарету: «ГОРОДСКОЙ САНИТАРНЫЙ ОТДЕЛ». Жаль, что мексиканец умеет читать по-английски.

«Убирайтесь отсюда!» — прохрипел Кестлер. — В какую сторону, полковник? — ответил невозмутимый голос Восемьдесят Пятого.

«Мне плевать…!»

«Он не понимает подобных приказов», — отругал Мур. «Восемьдесят пять, отойди, по переулку, подальше от огня».

Мексиканцы уже были там, за ними следовали три собачки Сильвера. На четырех экранах были видны ботинки, руки и озадаченные лица.

Голоса бормотали на английском и испанском языках. Сильвер и мексиканский офицер протиснулись в толпу.

«Блин, это какая-то бомба!» Сильвер заржал. «Джек, возьми…!»

Ногами молотили и пинали. На мгновение камеры качнулись, но Магеллан был слишком хорошо сбалансирован, чтобы опрокинуться. Переулок опустел.

«Что теперь?» — спросил Мур желчным тоном.

«Набирай скорость, уходи от проклятого огня! Скрыть!»

Двигатель машины работал, а камеры подпрыгивали и размыты, пока Магеллан повиновался. Они видели пустые дверные проемы, опрокинутые коробки, мусорные контейнеры, мусорные баки и мусор. Мексиканский солдат появился и в изумлении отпрыгнул прочь. Пули из его автоматического оружия свистели от кирпичных стен. Один отлетел от Магеллана.

Восемьдесят Пятый спокойно объявил: «Незначительное попадание. Моё повреждение.

«Вон там… в этом магазине!» Кестлер заплакал.

Магеллан остановился. На экранах бокового и заднего обзора были видны затененные здания, развевающиеся фонарики, бегущие фигуры и факелы. Впереди, в тупике, во дворе, где раньше располагались маленькие, вычурные магазинчики, находился бутик со сломанной дверью и разбитой витриной. Послушно Магеллан направился к двери, но обнаружил, что нижняя часть панели все еще на месте. Машина ударилась о него, но крепкое дерево выдержало.

«Вверх! Через витрину!»

Магеллан вытянул тонкие, крючковатые руки, ухватился за деревянный подоконник на полметра над собой, затем убрал карабины и поднялся вверх. Коготь метнулся к углу металлической подставки внутри окна, но хрупкая штука рухнула ливнем звенящих металлических трубок и сломанных манекенов. Магеллан вернулся на тротуар с таким грохотом, что мог бы предупредить каждого либерала в Калифорнии. Неподалеку послышался голос, выкрикивавший неразборчивые слова по-испански.

Магеллан попробовал еще раз. На этот раз его когти зацепились за брусья размером два на четыре, которые составляли основу витрины внутри окна. Его двигатель зажужжал, когда он поднялся.

«Por allal» Мимо пробежал солдат, размахивая винтовкой, за ним следовал деревенский юноша с желтоватым лицом в ветровке и узких штанах. Последний остановился и завыл: «Аки, акви! Ола, pendejo, aqu'd Venga!»

Ребенок, должно быть, видел царапины Магеллана на цементной стене под окном. Само устройство было погребено под вычурной одеждой, манекенами, медными трубками и блестящей бумагой.

Солдат медленно вернулся с винтовкой наготове. Лессинг обнаружил, что хочет, чтобы машина выпрыгнула из окна и побежала к нему. «Магеллан», вероятно, не смог бы: сначала ему нужно было набрать скорость.

«Ушел!» — приказал Мур.

Что-то хлопнуло, и в пяти футах позади солдата и ребенка взорвался огненный шар, словно Четвертое июля. Оба полетели вперед. Мальчик врезался в потолок внутри, над витриной, а затем рухнул на обломки сверху Магеллана. Солдат вылетел через окно и приземлился среди разграбленных стеклянных витрин внутри магазина.

— Осколочная граната, — кратко заявил Мур. — Получил три рубля по три штуки.

Лессинг не обратил на это внимания. Он смотрел на лицо, прижавшееся к левому обзорному экрану Магеллана. Черты лица были раздавлены и сломаны, один глаз открыт, другой исчез. Кровь стекала по щекам, как вялые, малиновые слезы, а оттуда на кружевное неглиже. Лицо принадлежало одному из манекенов; Кровь текла из тела парня из района, пронзенного копьем трубки, торчащей из беспорядка, наполовину в, наполовину из окна.