Царь сказал: «Поэтому-то ты и не можешь совратить меня с истинного пути.
От поведения царей зависит благо и несчастие народа; вот почему, привязанность народа помня, останусь я на поприще благом, что соответствует и славе моей доброй.
Хорош ли, неудобен путь, которым бык идет, — коровы следуют за ним; так и народ: откинув острые преграды сомнений, он поведенью государя следует всегда.
Кроме того, ты должен принять во внимание следующее:
Ведь если б у меня не стало силы, чтоб охранять и самого себя, в каком же состоянье оказался бы народ, который жаждет от меня защиты?
То зная и заботясь о благе подданных, равно как о святом законе и безупречной славе, я не хочу веленьям сердца следовать, ведь я же вождь народа своего, я бык ведь в стаде!»
Тогда министр Абхипарага, умиленный в сердце своем этой стойкостью царя, поклонившись и почтительно сложив руки, обратился к нему с такими словами:
«Сколь осчастливлены судьбою подданные, которых охраняешь ты, людей владыка! Такую преданность закону, пренебреженье к наслажденьям личным найти возможно ль даже в пустынях лесных?
О, как приличествует дивное название «великий» в имени твоем, великий государь! Ведь если бы безнравственного добродетельным назвать, то это было бы насмешкою жестокой!
Но к чему мне изумляться иль волноваться пред великим подвигом твоим? Как океан сокровищ полон, так ты исполнен добродетелей, о государь!»
Таким образом «даже мучимые жестокими страданиями, — добрые неспособны стать на путь низких, находя опору в своей высокой нравственной стойкости» и в своем прекрасном знании праведного закона, которому они неустанно следовали; помня об этом, надо прилагать все усилия для укрепления в нравственной стойкости и праведном законе.
ДЖАТАКА О ВЕЛИКОЙ ОБЕЗЬЯНЕ (XXIV)
Перевод О. Ф. Волковой
Не столько собственным страданием мучаются добродетельные, как отсутствием добродетельных качеств у тех, кто причинил им зло. Вот как об этом назидательно повествуется.
Бодхисаттва жил как-то в одном благословенном уголке Гималаев; земля там от блеска различных минералов казалась разноцветной. Прекрасные леса и рощи были подобны покрову из темного шелка. Живописные, разнообразной формы холмы, как будто созданные намеренно, украшали эту местность. Там струились многочисленные ручейки и было много глубоких пещер и ущелий. Громко жужжали пчелы, и приятный ветерок овевал деревья с разнообразными цветами и плодами. Это было место игр видьядхаров.{89} Бодхисаттва жил здесь в облике большой одинокой обезьяны.
Но даже в таком состоянии он был проникнут сознанием праведного долга; благодарного и благородного по натуре, наделенного великой стойкостью, его не покидало, словно испытывая к нему привязанность, сострадание.
Сотни раз земля с ее лесами, великими горами и океанами в конце юги{90} водой, огнем и ветром разрушалась, но не великое сострадание Бодхисаттвы.
И вот Великосущный жил в том лесном уголке, поддерживая свое существование, как аскет, только плодами и листьями лесных деревьев и проявляя различным образом свое милосердие по отношению к встречавшимся ему живым существам.
Однажды один человек, пытаясь разыскать пропавшую корову и обходя все вокруг, сбился с дороги и, запутавшись в определении сторон света, забрел в тот уголок. Истощенный голодом, жаждой, холодом и усталостью и сжигаемый изнутри огнем отчаяния, он уселся у корней одного из деревьев, словно подавленный чрезмерной тяжестью уныния, и увидел несколько совершенно коричневых плодов тиндуки,{91} упавших из-за того, что они переспели. Он съел их, и из-за мучительного голода они показались ему очень вкусными; поэтому он с возросшей энергией стал оглядываться вокруг, отыскивая источник их происхождения. Он увидел выросшее на краю обрыва у водопада дерево тиндуки, склонившиеся ветки которого казались коричнево-красными от спелых плодов. Влекомый страстным желанием добраться до них, он поднялся по склону горы и полез на усыпанную плодами ветвь тиндуки, склонившуюся над пропастью. Страстно желая заполучить эти плоды, он добрался до самого конца ветки.
Та ветвь непрочная согнулась от чрезмерной тяжести и с треском вдруг сломалась, словно подрубленная топором у основанья.
Вместе с нею он свалился, как в колодец, в огромную пропасть, окруженную скалами. Благодаря куче листьев и достаточной глубине воды, он остался невредим. Выбравшись из воды, он стал карабкаться в различных направлениях, но не нашел нигде выхода. Чувствуя, что здесь ничто не спасет его от скорой смерти, он потерял всякую надежду на жизнь, и слезы скорби оросили его печальное лицо. Пронзаемый, как копьем, острым отчаянием, совершенно павший духом, он рыдал, одолеваемый мучительными размышлениями:
«Свалившегося в пропасть в глуши лесной, безлюдной, кроме смерти, кто меня увидит здесь, даже пытаясь разыскать?
Покинутого родными и друзьями и ставшего лишь пищей для москитов, попавшего, как дикий зверь, в ловушку, кто вытащит меня отсюда?
Садов, лесов и рек многообразную красу и драгоценными камнями звезд рассыпанных сверкающее небо — увы! — весь мир скрывает от меня мрак этой ямы, непроглядно-темный, как ночь безлунная!»
Не переставая рыдать таким образом, человек провел там несколько дней, поддерживая себя водой и упавшими вместе с ним плодами тиндуки. Меж тем великая обезьяна, блуждая по лесу в поисках пищи, зашла в то место, словно призываемая колеблемыми ветром кончиками веток дерева тиндуки. Взобравшись на него и заглядывая в пропасть, она увидела человека с провалившимися от голода глазами и щеками, с бледным и худым телом, страстно желающего, чтобы кто-нибудь заметил его. Великая обезьяна, тронутая несчастным состоянием этого человека, бросила поиски пищи и, пристально разглядывая его, сказала человеческим голосом:
«Находишься ты в пропасти, что недоступна для людей. Скажи ж мне, кто ты и откуда?»
Тогда тот человек с выражением страдания поклонился обезьяне и, глядя на нее со сложенными просительно руками, сказал:
«Я — человек, о Великоблаженный, заблудился, бродя по лесу; плодов желая, я с дерева того свалился и вот попал в беду.
Лишенный родственников и друзей, в великую беду попал я. О покровитель обезьян, будь мне защитой».
Услышав это, Великосущный проникся великим состраданием.
В беду попавший, друзей лишенный и родных, просительно сложивший руки, смотрящий удрученно, даже врагов заставит сострадать, а сострадательных особенно сочувствовать заставит.
И Бодхисаттва, проникнутый жалостью, стал ободрять его ласковыми словами, которые тот вряд ли ожидал услышать в такой момент.
«Не скорби о том, что одинок ты и потерял все мужество, свалившись в пропасть. Все, что сделали бы для тебя друзья, я тоже сделаю. Так перестань бояться!»
Сказав так, Великосущный тем подбодрил человека и, принеся ему много тиндуки и других плодов, ушел в другое место — упражняться с камнем весом в человека, проверяя, сможет ли он его вытащить. Затем, испытав меру своей силы и убедившись, что сможет вытащить его из пропасти, он спустился на дно и, движимый состраданием, сказал тому человеку:
«Пойди сюда, садись ко мне на спину и крепко за меня держись. Тебя извлекая, я пользу извлеку из тела бесполезного сего.
По мнению добрых, только в том и польза от тела бесполезного, что с помощью его приносят благо ближним мудрые».
