А я — твой гость. Ведь разного рода кровью наслаждался я: кровью брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр. Она у них соленая, слизистая, и нельзя ею насытиться. Что же до того, кто спит на этом ложе, то кровь его, несомненно, услаждает сердце и подобна нектару. Он ведь не страдает от болезней, ибо постоянно с усердием принимает лекарства и другие целебные средства, предписанные врачами; и ветры, желчь и флегма^{139} у него не несут ущерба. Его наполняют силами приятные, жидкие, искусно приготовленные кушанья, крепкие от примеси сахара, граната и трех приправ^{140} и состоящие из превосходного мяса обитателей земли, воды и воздуха. Впитавшая все это кровь кажется мне подобной жизненному эликсиру. Потому я и хочу отведать ее по твоей милости: ведь она приносит радость и насыщение, благоуханна и сладка». Вошь ответила: «Невозможно это для тех, что обладая, подобно тебе, огненным ртом, живет благодаря укусам. Сказано ведь:

Тогда, упав к ее ногам, он снова начал умолять ее. И с великой милостью она согласилась, сказав: «Да будет так!» Дело в том, что, когда царю читали однажды рассказ Карнисуты,^{141} она, находясь в покрывале, услышала ответ Муладевы^{142} на вопрос Девадатты.^{143} А именно:

И вот, вспомнив эти слова, она согласилась и сказала: «Но ты не должен питаться кровью царя в неподходящем месте и в неподходящее время». Он спросил: «Каковы же подходящие место и время? Я только что пришел и не знаю этого». Она ответила: «Когда телом царя овладеет опьянение, усталость или сон, ты можешь осторожно кусать его ноги. Вот место и время». Клоп согласился с ней. И вот как-то вечером, не зная подходящего времени и мучимый голодом, он укусил едва задремавшего царя в спину. А тот, словно обожженный раскаленным камнем, словно ужаленный скорпионом, словно тронутый головней, тут же вскочил, схватился за спину и сказал, обернувшись: «Ой! Кто-то укусил меня. Изо всех сил ищите в кровати это насекомое». Услышав слова царя, испуганный Дундука убежал и залез в щель кровати. Тут пришли исполнители царских приказаний и по приказу господина, взяв светильник, изо всех сил стали искать. Волею судьбы они настигли Мандависарпини, спрятавшуюся в шерсти одежды, и убили ее вместе с родственниками.

Жил в одном городе купец Сагарадатта. Нагрузив сотню верблюдов ценными одеждами, он отправился в другую страну. И вот верблюд его, по имени Виката, изнуренный непомерным грузом, лишился сил и упал, не в силах двигаться. Тогда купец разделил нагруженные на него одежды, взвалил их на других верблюдов и, подумав: «Опасна эта лесная местность. Нельзя здесь останавливаться», отправился дальше, покинув Викату. Когда же начальник каравана ушел, Виката, еле-еле передвигаясь, начал поедать траву. Так через несколько дней к нему вернулись силы.

А в том лесу жил лев по имени Мадотката, которому служили леопард, ворон и шакал. И бродя по лесу, они увидели этого верблюда, отставшего от начальника каравана. Увидя это незнакомое ему существо, вызывающее смех своим видом, лев обратился к своим слугам: «Спросите у этого невиданного в нашем лесу существа, кто он». Тогда ворон, знавший в чем дело, сказал: «Это верблюд, хорошо известный в мире». Лев спросил: «Эй, откуда ты?» И Виката рассказал, как он отстал от каравана. Тогда лев, пожелав помочь верблюду, даровал ему безопасность. И как-то после этого лев, израненный клыками слона, должен был оставаться в пещере. Так прошло пять или шесть дней, и все они впали в сильную нужду из-за недостатка пищи. Увидя, что слуги его ослабели, лев сказал: «Из-за этой тяжелой раны я не могу, как прежде, доставлять вам пищу. Так приложите усердие ради самих себя». Тогда они ответили: «Что нам пользы насыщаться, когда стопы божественного находятся в таком состоянии?» Лев сказал: «Так! Вы ведете себя как хорошие подданные и преданы мне. Поэтому приносите мне пищу, пока я нахожусь в таком состоянии». И когда они ничего не ответили, он сказал: «Ну, довольно! Не робейте! Выследите какое-нибудь животное, и, несмотря на свою рану, я доставлю пищу вам и себе».

Тогда те трое пустились на поиски. Когда же они ничего не нашли, ворон с шакалом стали советоваться, и шакал сказал: «Эй, ворон! К чему долго бродить? Этот Виката доверяет нашему господину. Поэтому, убив его, мы добудем средства для поддержания жизни». Ворон ответил: «Ты верно сказал. Но ведь господин даровал ему безопасность и не может убить его». Шакал сказал: «Это верно. Все же я поговорю с господином и сделаю так, что он захочет убить его. Поэтому оставайтесь здесь, а я тем временем пойду домой и принесу вам оттуда слова господина». Сказав так, шакал быстро отправился к господину. И придя ко льву, он сказал: «Господин! Мы обошли весь лес и теперь, охваченные голодом, не в силах даже шевельнуть лапой. А божественному нужна подходящая пища. Поэтому, если будет на то воля божественного, употребим для очередной трапезы мясо Викаты». Услышав эту жестокую речь, разгневанный лев сказал: «Тьфу, тьфу, низкий негодяй! Если ты еще раз повторишь это, я немедленно убью тебя. Как я могу сам убить его, когда даровал ему безопасность? Сказано ведь:

Услышав это, шакал ответил: «Господин! Если, даровав ему безопасность, ты убьешь его, то будешь виноват. Если же он сам из преданности отдаст свою жизнь стопам блаженного, то не будет на тебе вины. Поэтому, если он сам предоставит себя для убийства, убьем его. Иначе придется съесть одного из нас. Ведь господин нуждается в подходящей пище и перейдет в иной мир, если не утолит голода. Какая польза будет тогда от наших жизней, раз они не смогут принести пользу господину? Если со стопами божественного случится что-нибудь нежеланное, мы должны следовать за ним и в огонь. Сказано ведь:

Услышав это, Мадотката ответил: «Если так, делай как знаешь». Услышав это, шакал быстро пошел к товарищам и сказал: «Увы! Господин близок к гибели. Его жизнь стоит у кончика носа. Кто без него станет защищать нас в этом лесу? Пойдемте же и сами отдадим ему свои тела, раз голод посылает его в другой мир. Тогда мы отплатим господину за его милости. Сказано ведь: