Благонадежных защищать и злоумышленных карать —
Заслуга высшая царя на этом свете и на том.
Охраной подданных своих себе готовит счастье царь,
Пренебреженьем к ним себя на вечный обрекает ад.
Огня их мук не угасить, пока не будут сожжены
Дотла и жизнь, и род царя, и все сокровища его.
А женщину, на осла посадив, из родного города изгнали».
Эту сказочку рассказав, Видагдхачудамани-попугай сказал: «О божественный, таковы женщины!»
Тут оба птичий облик свой внезапно сбросили с себя
И к дому тридцати богов, став видьядхарами, взвились».
Эту сказочку рассказав, Ветала молвил: «О царь, скажи: кто больше виноват?» Царь Викрамасена сказал:
«Считаю, что во всем винить должны мы женщин, не мужчин.
Мужчину на добро и зло подвигнет женщина всегда.
Больше зла в женщинах, а мужчина редко преступником бывает». Это услыша, исчез Ветала. И там на ветке дерева-шиншипа{287} повис.
ВЕЛИКОДУШНЫЙ РАЗБОЙНИК (9)
И царь снова туда же пошел, с дерева-шиншипа мертвеца на плечи взвалил; и когда он по дороге пошел, тот сказку начал. Ветала сказал:
«Есть город по имени Маданапура, Там царь по имени Маданавира. Там и купец по имени Хираньядатта. У него дочь по имени Маданасена. И она весенней порой с подругами в рощу играть пошла. А туда купец, сын Сомадатты, по имени Дхармадатта, с другом пришел. Ее увидя, затрепетал он: «Ежели эта моей супругой станет, то моя жизнь плодоносна». Так, терзаясь скорбью разлуки, ночь провел; поутру туда же в рощу пришел и ее одну-одинешеньку там увидел. Ее схватив за правую руку, сказал: «Ежели ты моей супругой не станешь, то я из-за тебя жизни лишусь. Сказано ведь:
О девушка, твое чело сверкает молниями стрел.
Кому готовишь гибель ты, напрягши тетиву бровей?
Искусства Манматхи никто из лучников не превзошел:
Телам не нанося вреда, он дух разит, живущий в них».
Она сказала: «Сын Амадатты, купец, через четыре дня меня в жены возьмет». Он сказал: «Силой тобой овладею». Она сказала: «Не делай так! Девушка я, тебе грех будет.
Того, чего стыдится люд, что опозорить может род,
Не сделает достойный муж, хотя б в гортань вступила жизнь».
Он сказал:
«Нет разве в небе дивных дев, как лотос, синеоких,
Что полюбил великий бог отшельницу Ахалью?
{288} Когда от страсти шалашом соломенным пылает сердце, —
Что можно, что запрещено, неясно даже мудрым».
Она сказала: «Ежели так, то подожди. На пятый день моя свадьба будет. Когда повенчана буду, сперва с тобой, к тебе придя, потом с супругом наслаждение любви вкушу. В этом клятву приношу». И он в свой дом пошел.
На пятый день свадьбу сыграли. Когда ее повенчали и ночью ее супруг обнять хотел, она его удержала. Муж сказал: «По какой причине ты меня не хочешь?» Она сказала: «Выслушай мое слово!» Все, что случилось, когда была девушкой, как помнила, так все супругу поведала. Супруг сказал: «Ежели справедливо это, то к нему ступай».
Когда она шла, то по пути ее разбойник увидел. Ее увидя, возликовал разбойник и подумал: «Ее украшения заберу». Разбойник сказал:
«Куда ты в полночь темную, красавица, спешишь?» —
«Туда, где ненаглядный мой возлюбленный живет», —
«Одна ты одинешенька, — как не боишься ты?» —
«Небесный лучник Мадана
{289} со мною путь вершит».
Разбойнику все случившееся она поведала. И разбойник ее отпустил: «Как ее любовную радость нарушу?»
Пришла она туда, где в опочивальне Дхармадатта спал. Он молвил:
Ты якшини иль гандхарви, аскета дочь иль дева гор,
Ночное ль наважденье ты иль Дурга
{290} светлая сама?
Земною женщиной на свет иль апсарой ты рождена?
Кто ты, чудесная, скажи! Откуда ты пришла сюда?
Она сказала: «Хираньядатты дочь, Маданасена я, та, которую ты в лесу силой захватил, которая клятву принесла, — это я, сегодня меня повенчали, и к тебе я пришла. Что тебе угодно, то делай». Он сказал: «То, что случилось, законному супругу поведала?» Она сказала: «Я все поведала». Он сказал:
«Соединенье без любви — без масла пища, без одежд
Все украшения земли или без голоса напев.
Но гибель женщины несут равно в любви и в нелюбви:
Любовь их разоряет нас, а холодность нам губит жизнь.
Все то, что непотребно, все, что безрассудно и грешно,
От женщин можно испытать. Где страх, там наслажденья нет.
Их внешность возбуждает страсть, внутри ж у них —
смертельный яд.
Они природою своей подобны ягодам гунджи.
{291} С тобою говоря, они к другому обращают взор,
А третий на уме у них. Пойми тут, кто их сердцу мил.
Что на сердце, о том молчат, а что и выскажет язык,
Того не делают. Увы, загадочны повадки их!
Из этих демонов любой притворным трепетом ресниц
Ученого перехитрит, что посвященье получил.
Творец для нас установил четыре средства
{292} иль пути,
Нет пятого, которым мы могли бы женщин побеждать.
Чего больше? Я чужую супругу не заставлю себе угождать». Это услыша, ушла она и разбойнику все случившееся поведала. А разбойник, похвалив ее, с украшениями отпустил; пошла она к супругу, все случившееся поведала, с нежностью его обняла. Сказано ведь:
У кокил
{293} голос — красота, у женщин — верная любовь,
У некрасивых — знаний клад, а у аскета — сильный дух».
Эту сказочку рассказав, Ветала молвил:
«О царь, скажи! Из них троих кто более добродетельный?» Царь Викрамасена молвил: «Разбойник самый добродетельный». Ветала молвил: «По какой причине?» Царь молвил: «Узнав, что она о другом помышляет, отпустил ее муж. Из страха царева наказания отпустил ее чужой человек. А у разбойника никакого побуждения поступить хорошо нет. По той причине разбойник выше всех».
