Тогда глаза их наполнились слезами, они все подошли к Мадоткате, поклонились и сели. И видя их, Мадотката сказал: «Эй, эй! Поймали вы или видели какое-нибудь животное?» Тогда ворон ответил: «Господин! Мы обошли все места, но никого не поймали и не видали. Поэтому пусть господин поддержит сегодня свою жизнь, съев меня. Тогда божественный насытится, а я достигну неба. Сказано ведь:
Кто жизнью жертвует своей, чтоб повелителя спасти,
Тот смерть и старость победит, достигнув блага высшего».
Услышав это, шакал сказал: «Ты невелик телом, и, съев тебя, господин не сможет поддержать жизни. Кроме того, он совершит проступок. Сказано ведь:
Объедки не приносят сил, негодно мясо ворона,
Какая польза в пище той, что насыщенья не дает?
Ты показал уже свою преданность господину и приобрел почет в обоих мирах.{145} Отойди же, чтобы я поговорил с господином». Вслед за тем шакал почтительно поклонился и сказал: «Господин! Поддержи сегодня свою жизнь моим телом, чтобы я достиг обоих миров. Сказано ведь:
За деньги слуги куплены, их жизнь в руках хозяина,
Нет преступленья у слуги отнять существование».
Услышав это, леопард сказал: «Эй, хороша твоя речь. Однако и ты невелик телом, и нельзя ему тебя съесть, потому что ты принадлежишь к той же породе и подобно ему сражаешься когтями. Сказано ведь:
Пусть жизнь у горла держится — нельзя запретной пищи есть.
Кто этот преступил закон, тот оба мира потерял.
Ты показал уже свою преданность. Хорошо ведь говорится:
За то в почете у владык благочестивый человек,
Что от начала до конца все те же мысли у него.
Отойди же в сторону, чтобы и я мог умилостивить господина». Вслед за тем леопард поклонился и сказал: «Господин! Воспользуйся сегодня моей жизнью, чтобы поддержать свою жизнь. Доставь мне вечное обиталище на небе и великую славу на земле. Нечего здесь сомневаться. Сказано ведь:
Хороший, преданный слуга, на службе остающийся,
На небе вечность обретает и на земле прославится».
Услышав это, бедный Виката подумал: «Все они произнесли прекрасные речи, и ни один не был убит господином. Обращусь-ка и я к нему, раз подошло время, чтобы эти трое возразили мне». Решив так, он сказал: «Эй, хороши твои слова. Но ведь и ты сражаешься когтями. Как же съест тебя господин? Сказано ведь:
Кто даже в помыслах своих захочет родича убить,
Лишится этих двух миров и станет грязным червяком.
Отойди же в сторону, чтобы я поговорил с господином». Вслед за тем Виката выступил вперед, поклонился и сказал: «Господин! Ведь ты не можешь съесть их. Пусть поэтому моя жизнь поддержит твою, чтобы я достиг обоих миров. Сказано ведь:
Ни жертвы приносящие, ни йогины
{146} не превзойдут
Тех слуг, что жизнью жертвуют за господина своего».
Вслед за этими словами леопард и шакал с позволения льва распороли ему живот, ворон выклевал у него глаза, и бедный Виката лишился жизни. А они, мучимые все сильным голодом, съели его.
ОБЕЗЬЯНА И ПТИЦА (I.25)
В окрестностях одного леса жила стая обезьян. Однажды зимой, совсем обессиленные, они с наступлением ночи заметили светлячка. Увидев его, обезьяны подумали: «Это — огонь», — осторожно взяли светлячка, покрыли сухой травой и, приблизив к нему руки, плечи, животы и груди, стали почесываться, словно в самом деле наслаждаясь желанным теплом. И была среди них одна особенно замерзшая обезьяна; она то и дело поддувала траву и вся была поглощена этим. Тогда птица, по имени Сучимукха, спустилась, гонимая судьбой, с дерева и на свою погибель сказала ей: «Дорогая, не трудись. Это не огонь, это светлячок».
А обезьяна между тем, не обращая внимания на ее слова, продолжала дуть и не прекращала, несмотря на неоднократные уговоры птицы. К чему много слов? Приблизившись к самым ушам обезьяны, птица так досаждала обезьяне, что та, наконец, схватила ее и, ударив о камень, раздробила птице клюв, глаза, голову и шею, так что Сучимукха отошла в небытие.
МАЛЬЧИК И ВЕСЫ (I.28)
Жил в одном городе купец Надука. Истратив свое состояние, он задумал отправиться в другую страну. Ведь:
Кто, все богатства потеряв, желает в том же месте жить,
Где прежде он в довольстве жил, тот самый низкий из людей.
А также:
Кто жить остался бедняком там, где он долго перед тем
В веселье время проводил, тот всеми порицается.
А дома у него были весы, сделанные из тысячи пал{147} железа, доставшиеся ему в наследство от предков. И, отдав их на хранение начальнику купцов Лакшмане, он отправился в другую страну. Долго бродил он, где хотел, по чужим странам и, снова вернувшись в свой город, обратился к начальнику купцов: «О Лакшмана! Верни мне весы, которые я отдал тебе на хранение». Тогда Лакшмана ответил: «О Надука! Твои весы съели мыши». Услышав это, Надука сказал. «Не виноват ты, Лакшмана, что их съели мыши. Таков ведь круговорот этой жизни. Ничто на земле не вечно. Что же, пойду-ка я к реке совершить омовение. Пошли со мной своего сына Дханадеву, чтобы он понес принадлежности для омовения». А Лакшмана, обеспокоенный своим мошенничеством, сказал сыну: «Дитя! Этот Надука, брат твоего отца, пойдет к реке омыться. Иди же вместе с ним и захвати принадлежности для омовения». Да! Хорошо ведь говорится:
Никто не делает добра, одной любовью движимый,
Без страха, искушения иль без особых поводов.
А также:
Где без особенных причин забота проявляется,
Там надо быть настороже, чтоб избежать опасности.
И вот сын Лакшманы с радостью пошел вместе с Надукой к реке, захватив принадлежности для омовения. А Надука, омывшись в реке, посадил сына Лакшманы Дханадеву в горную пещеру, загородил вход в нее большим камнем и вернулся в дом Лакшманы. Лакшмана спросил его: «О Надука! Скажи: где остался сын мой Дханадева, который ушел с тобой?» Надука ответил: «О Лакшмана! Сокол унес его с берега реки». Лакшмана сказал: «О лживый Надука! Как мог сокол унести Дханадеву? Ведь он уже большой». Надука сказал: «О Лакшмана! Неужели мыши съели весы из железа? Верни же мне весы, если тебе нужен сын». Так споря, оба они подошли к воротам дворца. Там Лакшмана громким голосом произнес: «Увы! Какая несправедливость! Этот Надука похитил у меня сына Дханадеву». Тогда судьи сказали Надуке: «Эй, верни сына Лакшманы». Надука ответил: «Что мне делать? На моих глазах сокол унес его с берега реки». Они сказали: «О Надука! Неправду ты говоришь. Как может сокол похитить пятнадцатилетнего мальчика?» Тогда Надука со смехом сказал: «О, послушайте мои слова:
