Случилось однажды так, что в том саду собралось великое множество шельмецов, пройдох, плутов и прочих отменнейших мастеров подобного рода. И кого только не надували они притворством своим, умильно жалостливыми лицами, масками и многими-многими другими способами!
И было среди них пятеро самых отменных, слывших вожаками, — Муладева, Кандарика, Элашадха, Шаша и Кхандапана, девка пронырливая; с каждым из мужчин было по пятьсот таких же мошенников, а с Кхандапаной пятьсот распутных и хитрых девок. Затянулись в ту пору дожди, и было душно, и тяжелые тучи закрыли небо над всем царством. Целыми неделями шли дожди не переставая, и вся земля покрылась грязью и слякотью.
Голод и холод одолевали шельмецов, и они приставали друг к другу, нет ли чего поесть и не даст ли им кто какой-нибудь пищи. И сказал тогда Муладева то, что пришло ему на ум: «Пусть каждый перед всей братией расскажет, что с ним доподлинно в жизни случалось, и если кто не поверит в правдивость его слов, то придется тому накормить всех собравшихся здесь. Если же кто сможет доказать Сказанием о Бхаратах, пуранами, Рамаяной{429} и прочими священными книгами, что все сказанное истинно, тот — украшение шельмецов и никого не кормит».
I. РАССКАЗ МУЛАДЕВЫ
Так сказал Муладева, и сам первый вызвался рассказать о том, что с ним было в жизни. Вот что он рассказал.
«Послушайте, что я расскажу вам о днях своей молодости. Был я совсем юным, когда отправился искать удачи. Взял тыкву для воды, зонтик в руку, через плечо одеяло перекинул, пошел и увидел блистающий золотом храм Сканды,{430} бога войны. Вдруг откуда ни возьмись мчится бешеный от течки слон, подобный ревущему повелителю бурь Парджанье,{431} орошающий землю потоками пота, как тот орошает ее медвяными дождями. Испугался я отчаянно при виде разъяренного слона. Осмотрелся — деваться некуда, гибель грозит неизбежная. Бросился я со страха в тыкву.
В ярости кинулся слон, злобно трубя, по моим следам и гонялся за мною в тыкве целых шесть месяцев. «Что же это он от меня не отстает?» — подумал я в ужасе и выскочил из тыквы, словно из ада. Слепой от гнева слон бросился за мной, да зацепился волосками хвоста, выбираясь из тыквы.
Вновь я увидел небесную реку, подобную женщине, груди которой полны молока, переправился через ее поток, словно через коровий след перешагнул, и добрался, наконец, до храма Сканды. Нагой, голодный, мучимый жаждой, стоял я там целых полгода, принимая на свою голову низвергавшийся с небесной тверди Ганг. Затем совершил я поклонение шестиглавому Сканде и пришел сюда, в Удджайини, и радостно встретился с вами, почтенными повелителями мошенников.
Если все это вымысел недостойный, то придется неверящему для всех прочих устроить угощение».
Возразил ему тогда Кандарика: «Кто ж посмеет упрекнуть тебя во лжи? Кто сведущ в пуранах, кто знает Сказание о Бхаратах и Рамаяну, тот подтвердит, что все это истинная правда. Поведал ты нам, что с тобою и слоном приключилось в тыкве. А вот послушай, что жрецы рассказывают. «Из уст творца родились брахманы, из дланей — кшатрии, из бедер — вайшьи, из ног — шудры».{432} Уж если из живота Брахмы весь род людской вышел, то почему же ты не мог со слоном играть в прятки внутри тыквы? Или вот рассказывают, что Брахма и Вишну бежали тысячу божественных лет, но так и не могли достичь оконечности мужской силы Хары, умещавшейся, однако, в чреслах Умы.{433} Кто же посмеет упрекнуть тебя во лжи, когда ты рассказываешь о своем приключении со слоном в тыкве?
А что рассказывает нам почтенный Вьяса{434} о рождении ста кичаков?{435} Вот послушай, что в шастрах и Сказании о Бхаратах говорится. Пошла старшая жена царя Вираты поклониться риши{436} Гагали, ибо не было у нее сына. Дал ей Гагали каши из ячменя, риса и пшеницы и так ей сказал: «Если съешь ты это в беседке, то родится у тебя сто сыновей». Пошла она туда, куда велено было, съела кашу и ушла домой. Гагали же продолжал свои великие подвиги. Случилось ему однажды увидеть, как небесные девы купаются, сбросив свои одежды, и поразили его стрелы Камы, бога любви. Вспыхнуло в нем желание, и изверг он семя, и от первой капли, упавшей на землю, родился Кичака, мощный телом и наделенный мужеством из семени, извергнутого им при виде небесных дев, от капель, в бамбук попавших, родились сто кичаков. Спрятал риши их в колено бамбука, и когда передано было оно царице, то все они стали ее сыновьями. Если сто кичаков ушли в колено бамбука, то никого не удивишь тем, что вы со слоном целый месяц друг за другом гонялись в тыкве! Если Ганг тысячу лет не мог выбраться из волос Шивы,{437} то что это в сравнении с какими-то шестью месяцами, когда ты обманывал слона, спасаясь от него в тыкве?! Выбегая из нее, слон зацепился волосками хвоста; спросишь ты, как это могло случиться? Послушай, брат, что в пуранах говорится.
Во времена потопа все сущее погибло в океане, и лишь один Вишну возлежал на его ложе, и когда начал он творить мир, то из пупа его сначала вырос лотос, а на лотосе появился затем Брахма, в руках держащий палицу и тыкву. Так что ж удивительного в том, что ты и слон вышли из тыквы,? А если слон и зацепился волосками, выбираясь из тыквы, так что же? Послушай-ка, о чем Сказание о Бхаратах рассказывает.
Великий творец Брахма затеял подвижничество сроком на целую тысячу божественных лет. Обуяла богов зависть, и стали они думать, как бы им нарушить это подвижничество.{438}
«К женщинам страсть — вот вернейшее средство! — сказал Индра. — Ведь даже Шива, когда справлялась его свадьба с Гаури и свершалась жертва огню, заметил Уму и так распалился, что изверглось у него семя, упала капля этого семени в горшок, и из нее родился наставник Дрона.{439} Страсть эта поражает всех риши, богов и царей и даже таких могучих повелителей мира, как Хари и Хара. Разве только величайший герой устоит перед соблазном! Даже те, кто наложил на себя жесточайшие обеты, кто свершает неимоверно тяжкие аскетические подвиги, не могут противостоять этой страсти! Кого только не обращают женщины своими чарами в покорных рабов, пораженных стрелами бога любви! Пошлем же к Брахме, прародителю нашему, Тилоттаму,{440} превзошедшую всех богинь красотой. На том и конец его подвигам!»
Тотчас же по велению Индры в прекрасных одеждах пошла Тилоттама и стала распутывать перед творцом нить танца. И чем больше она танцевала в чудесных нарядах, тем сильнее трепетал он телом своим. Бросил творец все свои дела и не в силах оторвать от необычайно красивого ее тела взор любовался ею. Когда она это почувствовала, то, подобная реке, полной нектара и прелести, прошлась в танце направо от него. Он же, очарованный ее красотой и преисполненный пылом любовным, чтобы непрестанно любоваться ее прелестью, сотворил себе другой лик, глядящий к югу, третий, на запад смотрящий, и четвертый, обращенный на север. Когда же проносилась она в прыжке над его головою, создал он себе и пятый лик, направленный кверху. Рудра,{441} однако, отсек ему своим ногтем, как острым топором, пятый лик. Тогда ужасно разгневался Брахма и в ярости создал Ситакундалина, для того чтобы убить Рудру, супруга Гаури.
