Нажрались все мошенники до отвала и дружно восхваляли ее: «О Кханда, только ты и преуспеваешь в жизни. Благодаря твоему умению ты одолела в споре опытных и хитроумных мошенников и накормила всех разными прекрасными и обильными яствами и кушаньями».

Истинно сказано: «Высокоученые и мудрые люди не могут сказать столь умное, как иной раз невежественные женщины скажут без всякой подготовки». И правильно сказано еще: «Даже прочитав все шастры и тщательно разобрав их, мужчина не скажет того, что женщина скажет безо всякой подготовки».

На том и конец «Повести о плутах».

Здесь, в Индии, в священном городе Шрипура, был царь Махипати. И жил там именитый купец по имени Дханада, превзошедший бога Дханаду^{508} своим богатством, самый видный человек во всем городе. У него была жена по имени Сурупа,^{509} превзошедшая красотой красоту всех Мудрых Жен;^{510} и именитый купец ее особенно нежно любил.

Однажды в дом этого купца пришел за подаянием монах по имени Джхагатака. И когда Сурупа подавала ему милостыню, монах при виде ее необычайной красоты от изумления широко раскрыл глаза и на нее уставился. Это увидя, именитый купец в гневе сказал: «Ай, дурак, негодный попрошайка, бесстыдник! Зачем ты так долга на мою жену глядишь?» Тогда и тот разгневался и ответил: «Эй, купец, коли ты так ревнив, что бранишь меня за нечаянный взгляд, так вот: уйду из твоего дома, только взяв твою жену, — хотя бы силой, — не иначе». Так сказал и, сев в доме, начал поститься. И хотя купец его бранил и поносил, с места не двигался. Так постился он много дней.

Тогда купец, смеясь, поведал о том, как монах добивается его жены, своему другу, царскому надсмотрщику, царскому советнику и царю. Тогда все они сказали: «Ох, купец, во всяком случае тебе невозможно отдать твою жену. Этот дурак где-нибудь на ветру лежал; потому он и болтает вздор». Купец сказал: «Он от поста умрет. Тогда что?» Друг и остальные сказали: «Пусть он хоть и сейчас умрет. В том, почтенный, нет твоей вины. Кто же это так раздает своих жен, кому попало, только его попросят?» Это услышав, купец порадовался.

Но потом, испугавшись долгого поста, купец подумал: «Если бы он умер, поддержали бы меня мой друг и остальные хотя бы одним словом или нет? Посмотрю-ка. Ибо:

Так, чтобы разузнать, купец сперва другу сказал: «Ох, друг, долгокосый-то^{512} с голоду умер. Что делать? Пойдем со мной, царскому надсмотрщику поведаем». Тогда друг сказал: «Ох, купец, ты неподобное сделал. Почему ты ему дал умереть? Почему не поколебал его каким-нибудь способом? В этом, почтенный, твоя великая вина. Если царь об этом узнает, то тебе грозит большая беда». Купец сказал: «Я, почтенный, тебе раньше говорил: «Что, если он от поста умрет?» А ты, почтенный, мне сказал: «Если умрет, так пусть умирает». Так по твоему совету я его не трогал. Поэтому пойди со мной. Все как было царскому надсмотрщику и другим поведаю. Не то они от людей об этом деле узнают и меня осудят». Тогда друг подумал: «Так как он совершил преступление, а я его поддерживал, то и мне грозит пеня или что другое. Так лучше я сейчас убегу». Так рассудив, сказал: «Ох, купец, ступай вперед! А я за тобой пойду». Но когда купец пошел, он убежал.

Тогда купец подумал: «Ахти мне, пришла беда! Друг мне недругом стал». И вот купец рассказал то же самое царскому надсмотрщику и советнику. И они тоже купца очень порицали. Тогда он царю рассказал. Тогда и царь сказал: «Ох, купец, в моем городе ты ведь первый среди почитающих законы, пользуешься большим почетом, — как же ты беззаконие совершаешь? Тогда кто же законы соблюдать будет? Ведь ты наверное сам его из корысти в свой дом заманил и уморил. А передо мной подымаешь притворный вопль. Не иначе. Разве кто-нибудь станет добиваться чужой жены? Посему ты достоин наказания». Тогда царь своим воинам сказал: «Эй, воины, свяжите этого негодного купца, злодея, убийцу монаха. Все, что есть лучшего в его доме, сюда принесите».

Тогда купец в унынии подумал: «Ах, и они мне раньше тоже говорили. А теперь обратное тому говорят, о своей выгоде заботятся и чужому несчастью радуются. Все ведь люди себялюбивы, в счастье сопутствуют другому, а не в беде. Ибо:

Тогда купец царю сказал: «Ох, владыка, повремени немного! Еще раз домой пойду и хорошенько посмотрю. Если случайно он жив еще, то окажу ему почести и постараюсь его поколебать. Он еще дышал, когда я его оставил». Так купец, не видя другого исхода, в свой дом пошел и уговорил монаха встать, припав к его ногам и говоря ему вежливые речи. И сказал: «Ох, возьми мою жену, украшенную лучшими драгоценностями. И вкуси пищи. Возьми и денег и прочее». Тогда монах, впивая нектар этих вежливых речей, встав, купцу сказал: «Ох, мне нет никакой нужды в жене и деньгах! Я храню обет целомудрия, чужд желаний, питаюсь подаяньем. Только твоими, почтенный, речами оскорбленный, решился я поститься». Потом он вкусил пищи и пошел к себе домой. Был счастлив купец. А царь и остальные восхищались его умом.

Это — первая история.

В деревне Нанди жил монах по имени Дурмати; жил он, побираясь у людей. Раз он осенью пришел за подаяньем в дом одного земледельца. И жена хозяина дала ему вволю очень холодной простокваши за помин душ предков. Поэтому он ночью очень крепко заснул. И вот во сне он видит: вся его келья полным-полна различными готовыми яствами, закусками, напитками, сочнями и прочим. Тогда, пробудясь, он подумал: «Келья моя вся полна едой. Один, что я сделаю со всей этой едой? Как бы не пропало все зря! Так сегодня всех моих щедрых радетелей приглашу на пир и угощу даром».

И вот встал, келью запер и созвал на пир всех жителей с их семьями. По всей деревне, во всех домах все очаги залили водой. И вот в полдень весь люд собрался, желая поесть. Приготовили сиденья. Сели рядком.

Тогда монах, открыв дверь кельи, смотрит и ничего не видит. Пустая ведь келья. Тогда он, хлопая глазами, ищет там и тут, по всем углам. Но ничего не находит. Тогда в спальне одеяло постелил и заснул, чтобы увидеть сон.