— Они могут излечить от всех болезней, сделать бессмертным, все зависит от того, как они будут стоять, — Аквилегия пристально смотрела в его глаза. — Они помогут нам завести наследника.

Сайбл застыл, вслушиваясь в ее слова. Наследник. Да, это то, чего он хочет больше всего на свете. Здорового сына. Или дочку.

— Это что, волшебные камни? — тон Сайбла изменился, из него растворилась злость, но появилась настороженность.

— Конечно. Ты же знаешь, семьдесят лет назад в землях Лойрана жили маги, творившие заклинания…

— Черную магию, — вспомнил Сайбл. Аквилегия стиснула зубы, ей не нравилось, когда ее перебивали.

— …Так говорят старожилы самого Лойрана, это верно. Но они ведь не понимали, какую магию творил народец, живший до них. Их просто пугала неизвестность. Но я проверила информацию и проконсультировалась с лучшими учеными из университета. На этих камнях нет и следа темной магии. Так что они действительно подарят нам ребенка. То, чего мы оба так хотим.

Нет, все это звучало слишком невероятно. Сайбл помотал головой.

— А какая цена? Не верю, что все это положено нам даром?

В глазах Аквилегии блеснул блеск ярости. Она с трудом сдержала ее.

— Ты король, забыл? Для тебя нет цены. А если уж тебе так важно, то вспомни, что Винсент пал за них…

— Так вот что случилось! — всплеснул руками Сайбл. В его голове картинка стала складываться. — Винсент нашел их, а ты отняла!

Лицо Аквилегии было беспристрастно. Но черные, как зеркала, глаза выдавали все эмоции.

Как же они ненавидели друг друга, и корни этой вражды начали, как песчинки, складываться с самого начала, превращая их совместные чувства в выжженную пустыню. Кажется, все началось в тот момент, когда Аквилегия отказалась от свадьбы без уговора, лишающей всякой свободы в отношении ее земель. Но да ладно, это еще можно было назвать справедливым. Но Аквилегия никогда не любила его, даже не пыталась. Наверное, сердцем чувствовала, что Сайбл вообще не способен иметь теплых романтических чувств к кому-либо, ни к женщинам, ни к мужчинам. Но и это можно было бы пережить.

Они почему-то с первого взгляда невзлюбили друг друга, словно были разными полюсами планеты. И все эти годы, что они были вместе, они только мучали друг друга, ожидая, кто первый не выдержит и приведет к гибели второго.

И выиграла Аквилегия.

— Все точно готово? — бросила она бесстрастно в сторону наемника Ануира. Тот кивнул. Сайбл сжал кулаки. Королеве как будто резко стало скучно в его присутствии, и она отвернулась от него, теряя всяческий интерес.

— Мы не договорили! — вспыхнул пламенем зарева король, и схватил Аквилегию за руку. Но та вдруг толкнула его каким-то заклинанием, и он упал. Упал прямо в центр круга, образованный камнями. — Ты пожалеешь об этом, Аквилегия! Я объявляю тебя государственной преступницей. Стража, взять ее!

Но одним легким взмахом руки королевы-колдуньи гвардия, что пришла с ним, разлетелась по комнате, как тряпичные куклы. Король сам попытался встать, но тут почувствовал, как все его тело парализовало. По позвоночнику поднялась холодная дрожь, и она обволакивала все его тело. Сердце короля испуганно сжалось. Что происходит. Неужели камни…

Камни сияли. Ярче всех, конечно же, «осколок» солнца. Он словно делился своей энергией с остальными камнями, а цепочку замыкал его «брат-близнец», камень тьмы и холода. Пелена застелила глаза, но Сайбл все равно мог видеть лицо королевы. Она смеялась над ним.

— Ты… так просто… меня не убьешь. После моей смерти… народ… станет неуправляемым… — прокряхтел он. Мысли бросились в сторону сестры. Точно, Сабрина отомстит за него!

— Ты так уверен, что после твоей смерти что-то изменится? — делано изумилась Аквилегия. Она сделала невыносимое лицо, как будто говорила с ребенком, а не с королем. — В любом случае, я не собираюсь тебя убивать. Твоя тушка еще пригодиться.

Тысячи иголок впились в его голову. Казалось, весь череп наполнился холодной водой. Разум Сайбла кричал вне себя от ненависти.

«Я казню ее, казню!»

Говорить он не мог, только лежать. Его глаза бегали, как будто в припадке. Аквилегия улыбалась. Торжество сияло на ее лице. Но дело было не только в том, что король лежал на мраморном полу, поверженный. Камни работали!

— Ваше величество, они действительно работают, — Ануир зачаровано смотрел, как король дергается, лежа меж сияющих камней. К горлу подкатило вдруг что-то вроде страха, но Ануир ненавидел это чувство, и загнал в самый дальний угол своего сознания. Он посмотрел на Аквилегию.

Ее лицо, омоложенное тысячью эликсиров, сияло как-то по-особенному. Счастьем, искренней радостью, чего он раньше за королевой не замечал. Глаза выдавали даже больше, чем лицо. Она повернулась к Ануиру и засмеялась, как молодая девушка.

— О да, у меня получилось. У нас получилось!

Она вдруг подошла к наемнику и сжала в объятьях, награждая длинным поцелуем, от которого перехватило бы дыхание даже у амфибии, а ведь им дышать не нужно. Король, лежащий на полу, яростно зашевелился, но так и не смог встать.

«О, Пантеон. Я доберусь до тебя Аквилегия даже из-за черты! Я казню тебя, казню! Твоя голова будет висеть на пике! Я убью тебя собственными руками…»

Эта последняя пылкая мысль была потушена водой, которая промывала весь его разум. Потом волны схлынули, боль прекратилась, и Сайбл снова смог дышать. Он открыл глаза и осторожно встал, еще шатаясь, как матрос, шагнувший на сушу после плаванья. Аквилегия сделала шаг назад, на лице была настороженность.

«Аквилегия. Аквилегия» — стучало в его голове. Так стучит его сердце.

Любовь. Нет, не любовь, обожание! Его великая королева, дороже всего на свете! Он ловил каждый ее вздох, каждый ее взгляд. Сайбл и забыл, что секунду назад хотел ее убить. Сейчас он сам бы умер за нее.

Сайбл встал на одно колено перед ней и склонил голову.

— Я готов вам служить, моя королева! Я положу к вашим ногам весь мир!

Светлые волосы.

Возможно, это было наваждение, или тепловой удар, потому что меня от Лойрана до столицы везли в клетке под открытым небом… Но, когда мы с Эшером ехали вдоль улиц, и толпы народа наблюдали за нашим картежом с любопытством, я увидела среди моря людей светлые волосы своего брата Сайруса.

И на короткое мгновение в моем сердце загорелась надежда. Может, маме и братьям удалось убежать? Может, они живы? И это еще один повод, чтобы выбраться отсюда.

— Алан, — позвала я, снова сидя у стены в своей темнице. В голове все еще прокручивала увиденный сон.

— Что? — отозвался сосед, когда я уже не надеялась услышать его голос.

— Говоришь, ты устроил восстание на рудниках?

— Было дело, — согласился голос. — Но не я один. Можно сказать, что я в это дело ввязался по воле случая. Организаторы решили использовать меня, думая, что раз я такой большой, то глупый, и без вопросов полезу на рожон… В целом, я согласился, поэтому, возможно, они были правы.

— Почему это глупый? — удивилась я.

— Потому что это было самоубийство, — усмехнулся голос. — Пока стража избивает меня, остальные берут оружие и совершают переворот. В общем, поставили меня в первых рядах.

— Ты согласился на это, прекрасно понимая, на что идешь. Но это говорит не о глупости, а о храбрости, — сказала я, почему-то решив утешить собеседника.

— Ты чего-то хочешь? — усмехнулся голос за стеной.

Я сомневалась, что действительно собираюсь ему предложить.

— Я собираюсь сбежать отсюда, чтобы спасти мир, — сказала я так, будто это было что-то само собой разумеющееся, наподобие: «Мне нужно сходить в библиотеку, буду к ужину». Почему-то моего собеседника заставило это заявление засмеяться сквозь кашель. Наверное, тон, каким я это сказала, заставило подумать, что я шучу.

— Хорошо, сбегай. Я слышал, перед выходными стражники оставляют тюрьму открытой. Отличная возможность для побега.