— А я уж думала, что рассказы моей матери — сказки, — задрала голову женщина-гарпия и засмеялась по-птичьи. — Когда к нам приходили и просили камни из недр пещер, чтобы выменять их на деньги…

— Мы пришли не за деньгами, — резко покачал головой Риливикус.

— Так зачем? — мужчина-гарпия так сильно повис над нами, что, казалось, может легко дотянуться острым подбородком до головы Риливикуса. Что-то я представляла нашу встречу более радушной.

— Мы бы хотели обсудить это лично с Избранной, — настаивал на своем Риливикус, чем, явно, раздражал гарпий. Сам он тоже раздражался, сказывался весь день, проведенный в пути.

— Слушай, они мне не нравятся, — зашипела женщина, косо поглядывая в нашу сторону.

— Избранная говорит только когда считает нужным, и мы не вправе отвлекать ее на всяких кочевников. Идите дальше, — сказал мужчина-гарпия, и выразительно глянул на пропасть. — Может, наши соседи вам помогут.

Риливикус сжал кулаки, но старался говорить спокойно, чтобы ничего не выдало его раздражения.

— Мы проделали этот путь с надеждой на сотрудничество, а вы даже не хотите выслушать нас…

— Вы даже и не пытаетесь сказать, что же вам нужно, — с высока продолжала смотреть на него гарпия-женщина.

Я переглянулась с Эшером и взяла его за руку. Авеликус одними губами сказал: «Да, что-то не заладились у нас переговоры».

— Нас прислал сюда вождь, Хеленикус. Может, вам что-то говорит это имя? — продолжал стоять на своем Риливикус.

— Нет, — мужчина-гарпия прищурился. — А даже если бы и что-то говорило, то что-то не вижу его среди вас. Пускай приходит сам и говорит от своего имени.

Кажется, Риливикус начинал терять терпение, как и остальные. Конечно, так долго взбираться на гору, и уткнуться в тупик.

— Ради Элипсоны, да скажи им, зачем мы здесь! — первым не выдержал Авеликус.

— Простой охране? — повернулся к нему Риливикус.

— Как ты нас назвал? — донеслось с неба.

Еще чуть-чуть, и дойдет до словесной перепалки, а там и до драки недалеко.

— Что здесь происходит? — с неба донесся величественный голос.

Мы все разом подняли голову, и увидели красивую гарпию с белоснежными крыльями. Гарпия-мужчина и гарпия-женщина тут же склонили перед ней голову.

— Меня зовут Дитта, я вхожу в совет пяти, — она приземлилась между стражей и вышла вперед. — Гости, в столь поздний час? Что вы здесь делаете?

— Меня зовут Риливикус, мы здесь по посланию Хеленикуса. Нам нужна помощь гарпий, вашего совета и Избранной, — выпалил на одном дыхании Риливикус и сделал новый поклон.

Я вгляделась в гарпию. Женщина, очень красивая, начиная с лица с высокими и подчеркнутыми скулами, и заканчивая ровным белым оперением, как у лебедя.

— Хеленикус? — задумчиво повторила она. — Я помню его. Сколько уже зим прошло... — она прикрыла глаза. — Он хороший древний, — она с беспокойством посмотрела на нас. — Он говорил, что не побеспокоит нас, только если придет такая беда, что будет грозить целому миру. Неужели, этот час настал?

— Прискорбно говорить об этом, но да, — склонил голову Риливикус. — Это действительно угрожает всем нам. И людям, и древним, и гарпиям. У нас есть просьба, и она весьма необычна, и мы очень надеемся, что ваш клан Гарпий поможет нам.

Дитта задумчиво посмотрела на каждого из нас. Когда она остановила взгляд на мне, я забыла, как дышать. Показалось, что своим взглядом она ощупывает мое лицо.

— Я пропущу вас, но только потому, что верю Хеленикусу. Однако, если своим приходом вы несете в наш уклад неприятности, то уходите, пока не поздно. Потому что потом будет поздно.

— Я искренне заявляю, что мы пришли сюда не затем, чтобы приносить скорбь и неприятности, — горячо сказал Риливикус.

Пара гарпий, что встретили нас, переглянулись, на лицах у них было сомнение. Но после того, как Дитта обернулась к ним и приказала спустить лестницу, они послушно выполнили ее указания.

— Я поверю тебе, древний с именем Риливикус. Надеюсь, ты держишь слово не хуже того, что зовется Хеленикусом.

Мы еще некоторое время поднимались по лестницам, приближаясь к вершине горы. За это время солнце уже покинуло небосвод, и над нами раскинулся звездный ковер. В городе такого не увидишь, и если бы не приходилось взбираться на опасную высоту по горам, и не риск свернуть себе шею, я бы остановилась подольше, чтобы полюбоваться этими местами.

Гарпия Дитта подозвала несколько соплеменников, чтобы они подсвечивали нашу дорогу факелами. Вскоре нам стали попадаться первые «гнезда» — так гарпии называли свои дома. Жилища действительно чем-то напоминали гнезда — дерево, походившее на маленькие прутики, окружало небольшие полости в горе. Некоторые, как я догадалась, были не просто небольшими пещерами, а вели к сети туннелей внутри горы. Если так подумать, то жилище гарпий походило на настоящий муравейник. И все-таки на вершине горы, когда мы ее наконец достигли, было немало и укреплений, отдалено напоминающие обычные здания. Посреди всего этого стоял величественный деревянный храм, освещенный большими чашами с огнем, а над входом висели бронзовые крылья.

— Простите, что не можем оказать вам достойного приема, — Дитта опустилась на землю и неторопливо шла рядом с Риливикусом. У нее были короткие ноги, и в ее походке было нечто птичье, но она все равно была высокой, хоть и едва не доставала макушкой до плеча высокого древнего. — Сейчас уже многие гарпии отдыхают. Мы трудимся с рассвета, а после заката отходим ко сну после песни.

— Песни? — заинтересовано посмотрел Риливикус на гарпию.

— Да. Наше обращение к предкам, обязательный каждодневный ритуал. Если бы вы пришли на несколько минут раньше, то могли бы застать его кульминацию.

— Очень жаль. Наверное, это очень красивое зрелище, — дипломатично ответил Риливикус.

— Нет, хорошо, что вы явились, когда песня уже была допета, — на губах Дитты появилась усмешка. — Прерывать ритуал — значит навлечь на себя гнев всего клана.

Риливикус сглотнул и нервно улыбнулся.

— Тогда рад, что мы не помешали вам. И простите, что не предупредили.

— Да-да, вы слишком спешили, вы уже говорили, — Дитта усмехнулась громче. — Я уже сообщила Избранной о вашем приходе, и она ждет вас в храме. Совет тоже уведомлен, — она обратила взор на остальных. — Мы пропустим всех, но с условием, что вы оставите оружие и пообещаете вести себя согласно нашим традициям.

— Конечно, — почтительно отозвался Риливикус. Дитта засмеялась тихим смехом.

— Соглашаетесь, но даже не знаете, что за традиции? — она лукаво посмотрела на Риливикуса. Мы же все смотрели на гарпию. Риливикус постарался скрыть смущение.

— Этот разговор нужен нам, поэтому мы готовы на любе условия приема хозяев этого места.

— А если вам скажут облиться смолой и поваляться в перьях? — послышалось слева от нас. Мы повернули голову, и увидели внушительного мужчину, тело которого было полностью усыпано черными и серебряными крыльями. В его серых глазах плавали осколки льда, но на губах была улыбка, которая могла бы даже показаться теплой.

— Видеред, а вот и ты, — улыбка тут же растаяла на губах белокрылой Дитты. На ее лице я прочитала нелюбовь к сородичу, которую она даже не пыталась скрывать. — Как всегда, торопишься обо всем узнать первым?

— Да, но ты, Снежинка, уже меня опередила, — хмыкнул Видеред. Дитта приподняла крылья, словно ощетинилась.

— Ты забываешься, Видеред. Мое имя — Дитта! — Она вскинула голову, и в ее голубых глазах отражался смертельный холод. — И я, как раз, собираюсь отвести гостей к Избранной, которая уже ждет нас, — голос ее оставался таким же холодным, как снег.

— Тогда не буду задерживать, — он отвесил ей поклон, в котором чувствовалась издевка. Дитта отвернулась, и кинула нам через плечо:

— Извольте следовать за мной.

Мы решили не задерживаться, и всей компанией поспешили за гарпией. Я мысленно обдумывала разговор сородичей. Может, об этих дрязгах упоминал Мортекус во время подъема в гору?