— Но она должна быть свежей, — заметил Лиобронд, убирая оставшиеся завалы.

— Я буду очень быстрой, — ответила Хардавальда, царапнула ножом по своей руке, затем взяла кровь Алана и Лиобронда. Теперь их перемешанная кровь хранилась в колбе, и оставалось только надеяться, что это поможет. — Уходите отсюда, я дальше справлюсь сама!

Хардавальда быстро бежала вперед, через бурю. Она споткнулась об камни, оцарапала колени, но, стиснув зубы, снова поднималась и бежала. Перед мыслимым взором крутилась смерть Дитты в буре, и Харда поклялась себе, что не допустит, что та погибла напрасно.

— Харда! — Эшер пытался перекричать ветер. Она даже не видела мага, и не знала точно, с какой стороны раздается голос. — Быстрее. Я долго их не сдержу!

— Я пытаюсь! — крикнула Хардавальда в ответ. Сквозь белую пелену она увидела тело мертвого Ануира, лежащего на камнях. Еще несколько шагов, и полукровка различила фигуру Эшера, который пытался защищаться от заклинаний Аквилегии. Шансы его были невелики, и это скорее напоминало не дуэль между волшебниками, а попытку Эшера Лойран не умереть. Но он держался. Молодой маг помнил Винсента, и то, как Аквилегия с ним поступила. Это воспоминание придавало ему твердости.

Харда, конечно, была не в курсе их прошлого, только по обрывкам историй, которые она услышала в поселении древних, да на привалах. Когда она вернется домой, то расскажет о безумии, которое тут творилось. А Хардавальда решила, что обязательно вернется.

Девушка быстро вылила флакон с еще не успевшей свернуться кровью на камни. Снег опустился следом, и оставалось только ждать, что произойдет.

Я чувствовала, как снежная пурга окутывает все внутри банка. Как будто яростная зима тоже решила поучаствовать в сегодняшней битве. Сквозь метель я двинулась вперед, чтобы найти Эшера.

Я увидела, как он дерется с Аквилегией. Отвлекает от Хардавальды что есть сил, пока полугарпия проливает на камни кровь из флакона. Я подбежала к Эшеру и встала рядом с ним.

— Все беды пройдут со снежной пургой..., — улыбнулась я и создала перед нами щит, пока ледяной луч Аквилегии не пронзил нас насквозь.

— …и вместе всегда я буду с тобой, — заключил он. И быстро добавил: — И быстро нам надо отсюда бежать.

Я взглянула на камни. Хардавальда пролила последнюю каплю из склянки и выбросила ее прочь. Затем махнула нам рукой и скрылась где-то в снежной буре. А что же камни? Хоть что-то произойдет?

Сначала ничего не изменилось. Аквилегия продолжала насылать на нас заклинания, хотя видимость из-за снежной бури стремилась к нулю. Я чувствовала, как накатывает паника. Неужели все было зря?

А затем я получила ответ.

По земле прошла дождь, воздух на мгновение застыл, а камни рассыпались, превратившись в песок. Яростная буря закружилась вокруг нас с двойной силой, развевая каменную пыль по ветру. Аквилегия в ужасе смотрела на прах одиннадцати камней.

— Нет! — закричала она. — Как вы посмели? Эти камни обладали огромной силой. Я с их помощью могла бы изменить мир!

Аквилегия послала в нас яростные молнии, но теперь она не обладала и половиной той силы, что прежде. Она задыхалась от слез.

— Ты бы погубила мир. И себя вместе с ним, — спокойно ответила я, а затем взяла Эшера за руку. — Уходим!

Аквилегия потеряла нас в буре, но я слышала ее крик, он кружился вокруг вместе с ветром.

— Правильно. Бегите! Вы думаете, что стали героями? Но все будут проклинать вас. В истории вы будете злодеями. Не я!

Нам с Эшером было все равно. Мы пришли сюда не за тем, чтобы становится героями. Нашей задачей было покинуть это место, пока не поздно. Кажется, с каждым мигом буря только нарастала, и вскоре всю столицу мог накрыть снег. С другой стороны, буря скрывала нас и помогла бы незаметно покинуть город.

Прежде, чем мы ушли далеко, я крикнула в снежное пространство:

— Дизгария! Риливикус! Где вы!

Эшер не отпускал мою руку, чтобы не потерять в снежной буре.

— Ты думаешь, что они еще живы?

Я не знала, но хотела найти их. После уничтожения камней, заклинание Аквилегии должно было быть снято. Но я не до конца была в этом уверена.

— Риливикус! Дизгария! — выкрикивала я имена древних, что успели стать моими друзьями. Кричала, надрывая голосовые связки.

— Подожди, — Эшер нарисовал в воздухе какой-то символ, и из его пальцев вырвалась синяя стрела. — Мы сможем найти их с помощью компаса.

— Разве это заклинание так работает? — спросила я, наблюдая за стрелой, та летала, как безумная муха.

— Если я знаю, что рядом со мной кто-то есть, то стрела покажет спрятавшегося человека. Не совсем то, но должно помочь.

Наконец стрела остановилась, и стала показывать куда-то вперед. Мы с Эшером поспешили за стрелой, пока не успели потонуть в снежном плену. Я на всякий случай продолжала выкрикивать имена друзей. Наконец стрела остановилась, и мы увидели фигуру среди снегопада.

— Кто это? — удивилась я.

Мы осторожно подошли ближе, и увидели подростка шестнадцати лет, который восхищенно смотрел на снежинки. У него были большие синие глаза, и в них стоял детский восторг, будто подросток никогда не видел снега.

— Вот значит, как выглядит мир, — прошептал он. Увидев нас с Эшером, он легонько помахал нам рукой. В руках подросток сжимал конверт. — Эй, вы Эшер и Айрин? Вы очень на них похожи.

Мы переглянулись с Эшером, и, не смотря на метель и холод, замерли, наблюдая за незнакомцем. Он нам улыбался. Улыбка выглядела так знакомо. Холодные мурашки пробежались по позвоночнику.

— Да, я Эшер, это Айрин, — маг осторожно подошел к подростку. — А ты кто?

— Меня зовут Алварикус, меня так назвали родители в честь одного из предков.

Эшер был глубоко огорошен. Это же имя его отца! Алварикус немного робко протянул письмо.

— Возьмите. Папа просил передать, если я встречу кого-нибудь из его друзей.

Я взяла конверт и убрала в сумку, не желая, чтобы снег и вода испортили письмо. Затем осторожно взяла подростка за руку, боясь, что сильный ветер подхватит его и унесет прочь.

— Пойдем с нами, — сказала я негромко, второй рукой взяла Эшера. И мы пошли вперед, сквозь снежную бурю.

На этом подошла к концу история одиннадцати камней. Мы узнали их загадку, смогли уничтожить, и, я верю, предотвратили нечто ужасное. Но какой ценой? Оглядываясь назад, я понимаю, что цена была огромной.

Первой была Нералида, моя наставница, которая многому меня научила и спасала множество раз. За ней ушли Винсент и Алинария, жертвы чужих амбиций. Рювоникусу, брату Ривален, пришлось погибнуть, чтобы выполнить приказ Хеленикуса, хотя он никогда не думал, что придется отдавать жизнь за людей. Погиб Ануир, которого я когда-то ненавидела все душой, но потом увидела, что он не злодей, просто у него, как и у многих, судьба не смогла сложиться иначе. В битве отдали свои жизни Жан и Дитта, храбрые гарпии, которые, не смотря на убеждения своего народа, все равно пожертвовали собой ради людей и древних. Да и мы с Эшером тоже побывали за Чертой.

Дизгария и Риливикус в каком-то смысле тоже погибли в тот день. Для нас прошло несколько минут, для них — целая жизнь.

В письме Риливикус писал, что они оказались в пустом мире, который был похож на наш. Тут были еда, вода, дома, но ни единого живого существа. Тем не менее, эти двое не поддались отчаянию. Они ждали нас до последнего. У них родился сын, которого они назвали Алварикусом. К сожалению, Дизгария умерла после родов, и Риливикусу пришлось растить ребенка одному. Чтобы не сойти с ума, он посвятил всю свою оставшуюся жизнь ребенку. Когда Алварикус немного подрос, Риливикус много рассказывали ему о своих друзьях, о том другом мире, который сам пытался не забыть. Когда Алварикусу исполнилось тринадцать, Риливикус понял, что скоро умрет, здоровье начало его подводить. Понимая, что скоро отправится вслед за Дизгарией, написал письмо, в котором поделился этой историей и отдал его Алварикусу. Риливикусу было страшно за сына, что он останется в этом мире в одиночестве, но Алварикус отвечал, что раз он дает ему это письмо, значит верит, что скоро их друзья вернутся.