— Тут кто-то есть, — прошептал одними губами Ануир и машинально подошел к королеве ближе, зная, что должен будет защищать ее в случае нападения. Аквилегия удивленно посмотрела на Ануира, затем проследила за его взглядом. Но уже было поздно, потолок не представлял никакого интереса.

— Ты увидел птицу? — нахмурила брови Аквилегия. Она была ребёнком, когда голуби были еще живы, и легко поняла, зачем нужны эти окошки под потолком.

Ануир хотел было сказать, что заметил отблеск магии, что в университете сейчас явно кто-то посторонний. Но что-то внутри наемника заставило его замолчать. Что, если ему показалось? Ануир не был уверен.

— Да, действительно, это была птица, — наконец сказал он.

Через пять минут они покинули территорию университета. Но незваные гости еще оставались. И это были не птицы.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Я остановила взгляд на вечернем городе. Столица показалась на горизонте, и в это сумрачное время суток от Вестеймграда исходило сковывающее чувство ностальгии. Огни, горевшие в окнах домов, напоминали о том, что когда-то здесь был мой дом, но теперь все изменилось, и вряд ли станет прежним.

— Айрин, — окликнула меня Дизгария и поравнялась вместе со мной на лошади. Лошади, что везли нас, были хиленькими и старыми, но наш «денежный фонд» по спасению королевства и мира от Аквилегии располагал не самыми огромными средствами, поэтому мы арендовали в конюшне, не доезжая до Лойрана, несколько старых лошадей, цену помогло сбить красноречие Ривален, прикрепленное магией и обещанием, что мы вернем животных целыми и невредимыми. Древние предпочитали ходить пешком, но в нашем случае была высока вероятность, что мы из столицы будем убегать, а лошади, даже такие старые, более надежней, чем ноги.

— Да, Дизгария? — повернула я голову к древней. В ее глазах в вечернем сумраке отражался свет факела, который освещал нам путь, карие очи светились любопытством, она явно что-то хотела у меня спросить.

— Мне не дает покоя вся эта история с камнями. Получается, эти одиннадцать камней стали причиной того, что магия угасает. Причем, говорят, что за эти годы угасания магии люди были более подвержены. На наших сородичах это не так сильно отразилось, как на вас. Говорят, что теперь продолжительность жизни магов почти такая же, как и у всех простых людей.

Я кивнула, еще не зная, к чему клонит Дизгария.

— Да, если мы все правильно понимаем, то так оно и есть. Люди, открывшие пещеры Лойрана, выпустили на волю силу, которая вступила в противостояние с нашей магией и теперь одерживает вверх.

— Типичные люди. В погоне за богатством приносят только разорение и сами копают себе могилу, — пробормотала тихо Ривален, она ехала сзади.

— Знаешь, на что еще похожи камни? — Дизгария склонила голову к плечу. — На тот блокирующий магию ошейник, что был у тебя на шее. Он ведь тоже отрицательно влияет на магию. И поэтому я подумала… Что, если они как-то связаны? И если да, то мы можем уничтожить эти камни так же, как Кайтария уничтожила и сняла твой ошейник?

Я с интересом посмотрела на Дизгарию. Сама того не замечая, отвечая на ее вопросы, я почувствовала себя так же, как в далекие времена, когда вела научные диспуты с Нералидой. Мы с ней могли часами болтать, перебирая все научные теории от химических элементов до генной науки. И, как-то получилось, что во время разговора до самих врат столицы, мы говорили с Дизгарией о науке. Ривален перестала слушать где-то на середине, если судить по ее скучающему лицу.

— Не думаю, что как-то связаны, — начала я. — Ошейник состоит из металла, который открыли около семисот лет назад, его назвали латариум. В те годы он не сыскал большой популярности, потому что в чистом виде был опасен — при длительном контакте мог даже убить, не важно, маг тот или обычный человек. Его использовали (и до сих пор используют) только в лекарствах и ядах. Латариум стал нужен только двести лет спустя, когда в королевстве Химлен началась охота на магов. Если до этого опасных магов убивали на месте, то тогда инквизиции было необходимо что-то вроде шоу. Публичные суды и казни, и все это стало возможно благодаря этим ошейникам.

Я потерла шею. Как ужасно было ощущать на себе этот ошейник, и дело не только во внутренних ощущениях, когда не можешь даже искру наколдовать. Было еще и чувство унижения. Я не опасный маг и не живу в те старинные времена, а на меня все равно нацепили ошейник. Качнула головой, стараясь об этом не думать.

— Положение магов вообще было стабильным только последние лет двести-триста, да? — поддержала беседу Дизгария. — До этого что с вами только не было. Сначала вас боялись, потом обожали, затем насмехались, а после ненавидели и преследовали. В какой-то момент все изменилось…

— Да. Все в том же Химлене, — кивнула я. — Была там одна противоречивая фигура, которая провела реформы. Они дали результаты только спустя много лет и привели все-таки к стабильности на всем континенте, но тогда эту женщину, Кэйлу Могучую, считали тираном, пытались много раз убить, и, в итоге, кто-то все-таки ее убил. Не обошлось без пары предательств, — покачала головой. — История — не моя специальность, уж извини. Могла что-то напутать.

— Нет, все правильно. Я тоже читала эту историю, — улыбнулась Дизгария. — Ты уж не подумай, что мы, древние, сидим в лесу и ничего не знаем, умеем считать до десяти и этим только довольны. Да, нас не учат в университетах, все знания мы добываем сами.

— У тебя вообще вся комната заставлена украденными книгами. Ты просто не можешь вернуться с разведки, не прихватив парочку томов, — усмехнулась Ривален. Дизгария вскинула брови.

— Да, я люблю читать! Это что, так плохо!?

— Ты читаешь слишком много про людей. Чего интересного в этих существах, живущих в каменных коробках? — отвернулась Ривален. Дизгария закатила глаза и шепнула мне на ухо, подъехав ближе.

— Она только делает вид, что ненавидит людей. В основной массе да, но не так сильно, как пытается показать. Не знаю, зачем…

Я пожала плечами. Не знаю, да и не сказать, что очень уж меня волнует отношение этой древней к людям.

— Так на чем мы остановились? — чуть громче сказала Дизгария, лошади под нами шли медленно, и нужно было как-то скрасить поездку.

— На том, что ошейник сделали из обработанного латариума. И он получился так хорош, что используется до сих пор, спустя пятьсот лет после своего изобретения. И хоть инквизиция уже давно ушла на покой, их изобретения имеют популярность и по сей день.

— Значит, латариум. Металл, блокирующий магию? — потерла подбородок Дизгария. — Получается, что…

— Я поняла, о чем ты, — перебила я Дизгарию. — Нет, в этих камнях нет латариума. Мы с Эшером провели много времени, изучая камни, в них множество соединений, но не следа латариума. Иначе открытие не было бы для нас сюрпризом.

— Странно, — задумчиво протянула Дизгария. — Это было бы вполне логично увидеть в камнях, которые привели к проблемам магов, хотя бы частичку этого металла.

— Логично, но в магии гораздо больше белых пятен, чем в других науках. Особенно в такой старой магии, — отметила я. — Мы не знаем, откуда появились эти камни. Их могли создать боги, и не обязательно из того материала, что был у них под рукой.

— Ты думаешь, камни могли сотворить боги? — склонила голову к плечу Дизгария. Я пожала плечами.

— Мы слишком мало знаем о нашем мире, чтобы утверждать наверняка. Раньше я не особо верила в богов, а потом побывала в мире, куда уходят наши души после смерти, превращаясь во что-то странное и стихийное. Там встретила свою знакомую из университета, которая сохранила память, потому что была избрана Титанией. Я воспринимаю наш мир как данность и не ищу причину появления. Не должны мы этого знать.

Дизгария округлила глаза.

— А я думала, что вы ученые склонны на все искать ответ!

— Это исключение, — покачала я головой. — Во всяком случае, в этом я не копалась.