— А в чем же ты копалась, например?

Я рассказала:

— Мне было интересно, почему в нашей семье из пяти детей только у двоих появилась магия. Раньше, еще пару сотен лет назад, маги рождались чаще, но сейчас этот магический ген слабеет. Связаны ли с этим камни? Трудно сказать. Способности передаются либо от бабушки к внуку, либо от отца к дочери. Моя мать не имеет магических способностей, а ее мать имела. Поэтому у Сайруса тоже появились способности. Однако ген передался только одному из троих сыновей. Мне же магия перешла от отца.

Дизгария едва удержалась, чтобы не спрыгнуть на землю и не нарисовать на ней веточкой наше семейное древо.

— Получается, если у вас с Эшером будут дети, — вдруг выдала она, — то магия точно будет у ваших дочерей, а вот у сыновей она появится вряд ли, потому что ни у твоей матери, ни у Нессарии нет магических способностей.

Я аж закашлялась от такого неожиданного предположения. Наши с Эшером дети!?

— Эшер наполовину древний, не забывай, — подала скучающим голосом Ривален. — Их дети будут на четверть древними, поэтому шансы на появление магии в их семье чуть выше.

— Действительно, — задумалась Дизгария.

— Кхм-кхм, — негромко покашляла я, чувствуя, как краснеют щеки. — С чего вы решили, что мы с Эшером заведем детей?

— Это же только гипотетически, — хитро улыбнулась Дизгария. — А ты покраснела!

— А я думала, что у вас все серьезно, — вдруг подключилась и Ривален, и ее взгляд устремился на камень-медальон, что дал мне Эшер перед расставанием.

Чувствуя, как пылают мои щеки, я зажала камень между пальцев.

— Я… — слова застряли в горле.

— Ты что, не знаешь? Если древний преподносит в дар девушке свой амулет, это говорит о самой настоящей любви! — Дизгария широко улыбнулась. Ее голос был радостным, словно она хочет поздравить меня. Но с чем?

— Думаешь, Эшер знает что-то о наших традициях? — хмыкнула Ревален. — Он прожил всю жизнь в городе, среди людей.

— Но он не может не знать! — нахмурила брови Дизгария, затем снова послала мне улыбку. Ее взгляд выражал такое странное участие, что мне стало не по себе. — Это традиция, которая укоренилась внутри нашей крови, даже если в его жилах течет лишь пара капель крови древних.

— Могу я поинтересоваться, — осторожно подала голос я. — О какой традиции идет речь?

Ривален и Дизгария переглянулись, не скрывая изумления. Ривален вдруг громко засмеялась, а Дизгария виновато мне улыбнулась:

— Ты не знаешь?

— Конечно не знает! — продолжала смеяться Ривален. В ее смехе была ядовитая нотка, но при этом, кажется, в смехе была какая-то искренность.

Я в ожидании переводила взгляд от одной древних к другой, стараясь сохранять хладнокровие. Наконец увидев, что я жду объяснений, Дизгария объяснила.

— По нашим традициям древний мужчина преподносит в дар древней женщине свой амулет в знак того, что намерен навсегда связать с ней свою жизнь. И завести много-много детей.

— У вас это называется браком, — Ривален поморщилась. — Какое ужасное слово!

— Бр… что? — я почувствовала, что медленно сползаю с лошади, и сильнее схватилась за поводья. — Хотите сказать, что Эшер предлагает мне… стать его женой?

От этой мысли я почувствовала, что легкие становятся слишком тяжелыми, и вот-вот проломят мне ребра. Я и Эшер? Навсегда?

— А ты как будто бы и не рада? — удивленно склонила голову к плечу Дизгария. — Зачем же ты его носишь, если не согласна?

— Я не…

Не знала, что и сказать. Я любила Эшера, но мысль о нашей совместной жизни, детях никогда не приходила мне в голову. А сейчас…

Сейчас не совсем подходящий момент для этих мыслей. Столько всего происходит в наших жизнях. Но что будет, когда все это закончится? Я надеюсь, что все-таки у нас настанет мирная жизнь. Что ждет нас с Эшером после?

Свадьба? Семья? Я прислушалась к сердцу. То пропустило несколько ударов, а потом наполнилось приятным теплом. Кровь резко ударила в голову, и я почувствовала, как губы складываются в улыбку. Да, я действительно этого хочу. Хочу быть с ним навсегда, когда все это закончится!

— Я просто не знала, — покачала я головой, не скрывая улыбки. Посмотрела на камень еще раз. Я любила Эшера, верила в нашу любовь, способную пережить и ураган, и засуху. И у нас с ним так много общего. Мы любим магию, науку, но, что важнее всего, мы действительно любим и ценим друг друга.

Но улыбка померкла так же быстро, как и появилась. А знает ли сам Эшер значение этого дара? Или для него камень — просто талисман. Подарок, который можно преподнести любимой девушке? У нас в столице нередко парни и девушки обмениваются дорогими сердцу вещами в знак вечной любви, но только единицы в конце концов женятся. Вдруг намерения Эшера не предполагают свадьбу?

«Какая свадьба, Айрин? Нам бы пережить все это. Кто знает, чем это закончится. И что будет дальше? Вдруг, когда закончится пурга, у нас не будет ничего общего, кроме истории о потерях и горечи?» — пронеслось в голове во мгновение, и сердце тревожно заколотилось, отбивая по диафрагме виртуозный марш.

Что Эшер имел ввиду? Ведь как я смогу спросить его об этом напрямую? Такой разговор даже в голове звучит странно!

Вот я возвращаюсь в Лигнессу, встречаю его и подхожу к нему:

«Эшер, когда ты дарил камень, ты предлагал пожениться?».

Если вдруг нет?! Вдруг этим вопросом я испугаю его? Если он подумает, что я уже планирую какое-то будущее, а он к этому не готов? И я поставлю нас обоих в неловкое положение.

Но, с другой стороны, если это было предложение, то почему он ничего не рассказал мне? Почему не объяснил, что есть такая традиция. Я что, должна была как-то сама догадаться? А если бы Ривален и Дизгария ничего бы мне не объяснили?!

Столько вопросов, что захотелось буквально схватиться за голову. Какая тут столица!? Я хочу быстро уехать куда-нибудь вглубь рощи рядом с городом, прыгнуть в озеро и кричать!

Наверное, на моем лице было видно всю эту растерянность, поэтому Ривален и Дизгария молча переглянулись, на лицах уже не было улыбок, лишь сомнения. Они ничего не стали мне говорить или советовать. Дизгария постаралась отвлечь меня разговором о науке, но всю оставшуюся дорогу я прокручивала в голове множество вопросов. Что мне теперь делать? Чего ждать от Эшера?

В итоге к стенам города я подъехала утомленная от этих мыслей. Решила, что у меня будет еще время все это обдумать. Сейчас важнее было сосредоточиться на нашей задаче. Если моя голова по итогам этой вылазки останется на пике, то и думать не о чем больше не придется.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Мы оставили лошадей за стенами города. Через ворота нам путь был заказан. Разведка Дизгарии сообщила, что Аквилегия не держала ворота запертыми слишком долго. Она знала, что мы улизнули, взорвав Глухие ворота, а пугать жителей города излишней изоляцией совершенно не было смысла. Однако теперь каждого, кто пересекал ворота города, строго фиксировали. У гостей запрашивали имя, цель визита и обыскивали. Привратники могли легко развернуть и послать восвояси любого человека, который им мог не понравится. А если с ними начинали спорить, то арестовывали и отсылали в замок. Городская тюрьма была разрушена, поэтому заключенные томились в темницах замка. За пару дней королева провела массовые казни убийц и воров, а у кого приговоры были менее серьезными, отпустила с крупными штрафами. Несмотря на то, что из тюрьмы сбежало несколько заключенных, гвардия королевы быстро всех переловила. Город тоже было покинуть не легко, поэтому двоим древним, посланным на разведку Дизгарией, пришлось покидать город через канализации.

— Они заблудились в каких-то невообразимых котлах, и им пришлось проделать несколько дыр с помощью магии. Через них мы и пройдем, — доставая карту из кармана, сообщила Дизгария.

— Надеюсь, королева не обнаружила эти дыры, иначе нас уже ждут, — проворчала Ривален.

— У Аквилегии и без того дел хватает. Если в богатых районах перестанет работать фонтан или прорвет трубу, то на это обратят внимание не скоро, — уверенно заявила Дизгария.