Вскоре они вошли в комнату, в которой сидело пятеро мужчин и одна женщина. В среднем всем было около сорока или пятидесяти лет, но был и один совсем молодой мужчина, бывший студент. Столы перед ними ломились от листов бумаги, исписанными разными символами. На стене была доска, на которой была нарисована грамматическая схема. Ануир не думал, что перевод может потребовать столько людей и усилий.

Главным переводчиком был самый старший мужчина. На его голове блестела лысина, зато борода была густой, немного не аккуратной. Увидев королеву, он глубоко поклонился и поспешил подойти.

— Ваше Величество, вы решили проверить, как идет наша работа?

— Совершенно верно, — Аквилегия кивнула. С ее лица снова стерлись эмоции. Для простых людей видеть маску Аквилегии было нормой. Но Ануир знал ее больше, видел в ее глазах и страсть, и злость, поэтому для него всегда видеть королеву такой было непривычно. — Доложите, профессор Хкарлус, как идет перевод?

— Отлично. Сегодня мы очень хорошо продвинулись, — с энтузиазмом твердил Хкарлус. Ануир же посмотрел на остальных людей. Выглядели они устало, явно использовали не один бодрящий бальзам, чтобы не уронить голову на кипу бумаг. Удалось ли хоть кому-то из них поспать с момента, как Аквилегия поставила перед ними задание?

Хкарулс тем временем продолжал:

— Всем этим табличкам свойственен один слог, и многие фразы повторяются. Если мы расшифруем одну, то сразу же поймем, о чем говорится в остальных. Есть, конечно, несколько слов, что никогда раньше не встречались, но мы работаем над этим.

— Главное, будьте внимательны, — кивнула Аквилегия. — Не должно быть разночтений, вы понимаете?

Хкарлус закивал. Ануир же подумал, что будь разночтение, то промывка мозгов при ошибке могла легко превратить короля в лягушку. Или гигантского монстра-бомбу. Ануир пробрала дрожь от мысли об этом. Вся надежда была на этих людей, что трудились над переводом табличек. Что будет с ними потом? Ведь они будут знать секрет камней. Убьет ли их Аквилегия? Ануир не удивился бы, хотя, возможно, что он слишком уж сгущает краски, и королева не будет казнить людей науки.

— Хочу посмотреть на таблички еще раз, — заявила королева, и их поспешили проводить в огромный учебный зал, который теперь был временно закрыт, если судить по табличке. Когда они вошли, Ануир понял, почему.

Вся комната сверху донизу была заставлена стеллажами, на которых покоились каменные плиты, в которые были плотно впечатаны деревянные таблички с удивительными символами. Для Ануира это был просто набор непонятных закорючек, не похожих ни на один язык, существующий в мире.

Аквилегия подошла к ближайшей табличке и положила руку. Символы были рельефные, и королева пальцем обвела каждый из них.

— Будьте осторожны, ваше величество, — обеспокоенно сказал Хкарлус. — Достаточно немного изменить символ, и вся фраза потеряет смысл.

— Расскажи мне про этот язык, — потребовала королева, игнорируя просьбу Хкарлуса.

— Это древний язык, — поспешил объяснить ученый. — Он старше даже наших предков, и предков древних тоже. Вы знали, что есть концепция, говорящая о том, что древние и люди произошли от одного вида? — он бросил взгляд на Аквилегию, но не увидев у нее интереса, поспешил перейти к сути. — Если концепция верна, хоть в ней и имеются не состыковки, именно этим языком и обладал тот вид. А значит тот язык, на котором говорит большинство населения нашего материка, не считая отдаленные районы, и язык древних образован от этого языка, который также можно назвать языком наших прародителей.

— Получается, они и написали все эти таблички? — в глазах Аквилегии появилась искорка интереса.

— Может, они. А может, если верить теории о божественном происхождении камней, их написали тем языком, какой существовал на тот момент. Как бы оно там ни было, ценность этих табличек необычайно велика. По ним мы могли бы узнать тайну нашего происхождения. Откуда на самом деле появились люди, древние и все другие. Откуда произошла магия, и почему наш мир такой, каким мы его видим сейчас.

Королева покачала головой.

— Это все прекрасно, но ваша первостепенная задача — перевод.

— Да, конечно, — низко поклонился профессор Хкарлус. — Это мы и сделаем. А потом, если вы позволите, мы посветим время на изучение нашей истории. Пройдут не годы и даже не десятилетия, но работая над ними, мы узнаем то, как устроен наш мир, и тогда…

Глаза Хкарлуса горели. Ануир же был настроен более скептично. Ни к чему хорошему знания эти не приведут. Ему это подсказывала интуиция. Королева, кажется, тоже думала о чем-то подобном.

«Если они найдут то, что ей нужно, она воспользуется этим. Ключ к бессмертию или что она там ищет. И больше она никому не отдаст этот секрет» — думал Ануир, глядя на Аквилегию. А еще он увидел в ее глазах блеск, которого раньше не замечал. Страх.

«Не сведет ли меня с ума правда. Не сведет ли с ума то, к чему я так долго стремлюсь?». Возможно об этом думала королева. Но Ануир не мог знать наверняка. Он видел в Аквилегии больше, чем другие, потому что она открылась перед ним, он один из немногих смертных, кому посчастливилось увидеть ее искреннюю улыбку. Но он все еще плохо понимал эту женщину.

— Это все очень увлекательно, — довольно сухо сказала Аквилегия. — Но в первую очередь сосредоточьте внимание на значении текста. А глубинный смысл нашего прошлого подождет своего часа.

— Все верно, ваше Величество, — снова поклонился Хкарлус, но его глаза горели, как у любого исследователя. Он готов копать в поисках ответов на вечные вопросы, даже если раскопает себе тем самым могилу.

Королева еще раз осмотрела таблички одним взглядом, затем развернулась.

— Я довольна увиденным. К открытию банка перевод должен быть полностью готов. У вас месяц.

Ануир уловил своим острым слухом, как тревожно сглотнул Хкарлус, и как ком застрял в его горле. Видимо, месяца для них было мало. Но Ануир был уверен, что они что-нибудь придумают, чтобы ускорится. Может, наймут дополнительных людей. Каждому дорога их голова на своей шее.

Аквилегия посмотрела на него взглядом, говорящим следовать за ней. Попрощавшись с ученым, Ануир с королевой пошли вдоль коридоров университета к выходу. Наемник ничего не говорил, не желая отвлекать Аквилегию от своих мыслей. Хотя гнетущая тишина этого здания заставила Ануира чувствовать себя не в своей стихии. Почему-то этот дворец мудрости казался в этот час наводненным зловещей тишиной. Наконец, Аквилегия заговорила, заставляя Ануира выдохнуть. Но ненадолго, пока смысл сказанных слов не дошел до него.

— Ануир, — обратилась Аквилегия к нему, — я очень мало о тебе знаю. Как житель подводного царства стал наемником? Это должно быть необычайно увлекательная история, потому что, насколько я знаю, твой случай — абсолютно исключительный.

Ануир склонил голову, не зная, что и сказать.

— Я… я никогда не жил под водой, Аквилегия, — тихо сказал он, вслушиваясь, как его голос гуляет эхом по коридорам университета. — Если бы родился под водой, то тут же умер бы. Я…

Он сделал вздох, чтобы добавить что-то еще, как услышал тихий треск откуда-то над головой. Ануир резко остановился и поднял голову.

Полукровка не замечал до этого момента, что потолки в университете даже выше, чем во дворце. Но стены не доходят до конца, оставляя небольшие бойницы под самым потолком. «Это для птиц» — подсказал разум Ануиру, который в библиотеке гильдии прочитал много книг. Библиотека гильдии вообще была богата на разные знания, большинство были посвящены биологии: ядам, строению организма разных существ. Но было место и другим книгам.

В одной из них говорилось, что когда-то в городах жили голуби, которые разносили письма. А около сорока лет назад все они резко вымерли от какой-то болезни. На место голубей пришли воробьи, но их так и не смогли обучить разносить почту. А маленькие окошки в старых домах так и остались.

Все это разом пролетело в голове Ануира, когда он увидел маленькие окошки. Они издалека казались маленькими, но, прикинув, понял, что в них вполне мог пролезть маленький человек. Кто-то намерено увеличил окошко с помощью магии, и оно замыкалось прямо на его глазах.