Тогда, сам не зная зачем, Андрей открыл шкаф, где на полках хранилась используемая лишь по большим праздникам дорогая посуда, и, перебирая разного размера коробки, неожиданно наткнулся на свою куртку. Однако в нее было что-то завернуто.

Развернув одежду, Андрей не поверил своим собственным глазам.

Внутри куртки лежал пакет со множеством нераспечатанных пакетиков с порошками, и еще какими-то другими лекарствами, прописанными Пал Палычем для лечения Насти, которые он самолично приобретал почти год назад в аптеке, вон даже фирменный аптечный пакет сохранился.

Похоже, к этим медикаментам никто и не прикасался.

У Андрея потемнело в глазах, он тяжело опустился на стул.

Вдруг вспомнил, что процессом лечения смертельно – больной, по словам доктора, Насти руководил только один человек – этот же самый врач, практиковавший в какой–то частной клинике. Ни к какому другому доктору, кроме Пал Палыча, Настя категорически не хотела обращаться.

Чтобы не травмировать жену нервными стрессами, Карин тогда согласился, хотя лечащий врач лично у него особого доверия не вызвал.

Припомнил, что заболела супруга как–то неожиданно и именно в его отсутствие, после того, как он подал на развод, а потом вдруг также неожиданно начала выздоравливать.

Спрашивается, чем же Настя тогда лечилась, если все, рекомендованные для лечения, препараты на месте? На душе было мерзко от столь явного и гнусного обмана.

Очнулся Андрей от громкого голоса Ларисы:

— Ну, Настюха, ты даешь! При твоей-то бурной молодости так классно устроиться в жизни, это же надо уметь! Я смотрю, благодаря своему благоверному, ты тут, подруга, катаешься как сыр в масле, не то что я – перекати-поле.

— Ой, да какой уж там сыр? — заскромничала Настя. — Конечно, живем неплохо, я ни на что не жалуюсь. Но ведь, сколько пришлось перенести – перетерпеть, пока мы с Андреем нынешнего положения добились, вспоминать не хочется!

— Кто бы говорил, кто б жаловался, Настюха! – не унималась захмелевшая подруга. – Ты лучше вспомни, как в студенческие годы ты из одной койки в другую так резво прыгала! Думаешь, кто-нибудь из тех кавалеров на одну ночь горел желанием взять тебя замуж? Повезло, что Андрей подвернулся.

— Ой, не говори, Лорка, я так рада, что мы оттуда уехали, а то раньше боялась с мужем по улице под ручку пройтись. Не дай Бог, кто-нибудь из тех охламонов бы встретился, и что тут объяснять? Так ведь у кого, скажи, не было ошибок в молодости, верно? Зато сейчас я — образцовая жена!

— Образцовые – то еще быстрее надоедают, — брякнула Лариса.

— Лорка, ты у меня смотри! – не на шутку обиделась Настя. — Я своего, ты знаешь, упускать не люблю, если что учую – не посмотрю что подруга, руки – ноги переломаю.

— Да ладно – ладно, Настя, — примирительным тоном заговорила гостья. – Охмурила приличного мужика, и радуйся, мне–то что? Я вот тебе скажу, мужики ко мне сами, словно мухи на мед слетаются. Так что мне бы со своими разобраться…

Не желая больше слушать этот бред, Андрей Карин направился в столовую, рывком открыл дверь. Лариса ничуть не смутилась и, не переставая играть глазами, уставилась на мужчину, с явным интересом ожидая дальнейшего развития событий.

Враз протрезвевшая хозяйка дома побледнела, и от испуга даже приоткрыла рот.

Андрей положил фирменный аптечный пакет вместе со всеми лекарствами на стол перед самым носом жены и негромко произнес:

— Привет Пал Палычу, и — прощай!

Затем стремительно развернулся и вышел.

Настя неожиданно заголосила высоким тоненьким голоском и, путаясь в полах длинной юбки, бросилась вслед за мужем. Наступив на подол, нелепо растянулась на полу столовой, пока поднялась, да добежала до входной двери, Андрея уже и след простыл.

Поселившись на несколько дней в местной гостинице, он скрупулезно привел все дела в порядок, передал их сыну, и уехал в Алма–Ату, где жила женщина его мечты.

Тимур готов был рвать на себе волосы от горя. Неделю назад ему позвонила из южной столицы мама Роза, и попросила его как можно скорее приехать из – за ухудшения ее самочувствия.

Однако неотложные дела задержали Назарова в Астане, и вот теперь он находился у смертного одра своей приемной матери.

Перенесенный ею по осени грипп, неожиданно дал сильнейшее осложнение на почки. Роза по привычке переносила болезнь на ногах, но однажды ее увезли на скорой помощи прямо из ателье, где она проводила еженедельную рабочую планерку.

В больнице Роза провела три недели, ее постоянно навещала там подруга Сабина, да время от времени заходил кто-либо из сотрудников ателье. Заболевание женщины носило серьезный характер, и ее состояние никак не улучшалось.

Почувствовав, что приближается смертный час, Роза отказалась от дальнейшего пребывания в стенах госпиталя и вернулась домой. День и ночь за ней с трогательной заботой ухаживала Сабина, внезапно осознавшая хрупкость человеческой жизни и свое одиночество в этом огромном, холодном мире.

Полгода назад ее дочь Аида вышла замуж и уехала вместе с мужем в другой город.

Никаких близких родственников или задушевных подруг, что у Сабины, что у Розы никогда не было, как, впрочем, не было и полноценной семьи. Жили сегодняшним днем: редкими радостями, да большими заботами. Так прошли годы.

И вот подруги юности оказались подругами по несчастью, то бишь одиночеству. Последние полгода они хорошо общались, вместе встречали праздники, вместе решали все проблемы.

Но даже Сабине не хотела доверить Роза свою сокровенную тайну, терзавшую ее на протяжении многих лет. Она не могла себе позволить унести ее вместе с собой в могилу, и потому с особым нетерпением ждала приемного сына.

Ей нужно было покаяться, исправить свою ошибку, пока не поздно.

Эта тайна заключалась в том, что у Розы имелась родная дочь, на год с небольшим моложе Тимура и его сводная сестра. Так получилось.

Много – много лет тому назад, когда были живы родители Тимура, а Роза с Сабиной и Лаурой проживали под одной крышей, вместе воспитывая маленького Тимку, однажды вечером к ним в дом неожиданно заглянул его отец Руслан, тогда даже не подозревавший о существовании сына.

Лаура с Сабиной и малышом отправились на день погостить на даче у своих знакомых. Поскольку Розе нужно было подготовиться к экзамену, она от этой поездки отказалась. Увидев на пороге дома предмет своей неразделенной любви, Роза забыла обо всем на свете.

Руслан был слегка навеселе и от приглашения зайти на чашечку кофе не стал отказываться. До глубины души взволнованная встречей, девушка предложила немного выпить, дабы привести свои чувства и мысли хоть в какой–то порядок.

Никаких намерений относительно Руслана она не ставила, ей просто хотелось чуть–чуть побыть наедине с любимым человеком, радуясь их пусть недолгой, но духовной близости. Незаметно наступила ночь, и духовная близость сама собой переросла в физическую.

Это была самая счастливая ночь в горемычной судьбе Розы. Еще до рассвета Руслан ушел, а без памяти влюбленная девушка с упоением вспоминала его головокружительные горячие поцелуи, нежные прикосновения рук, крепкие, надежные объятия и глубокие, сильные погружения в нее.

Руслан стал первым и единственным мужчиной в жизни Розы.

Она металась в своих чувствах: то неистово, до зубовного скрежета, до слез, любила его, то смертельно ненавидела за те страдания, что причиняла ей ее запретная любовь.

Конечно, подруги ни о чем не узнали, а потом драматические события завертелись – закружились так, что о личной жизни и думать – то было некогда.

Уже после трагической гибели Руслана Роза узнала, что она ждет ребенка.

Срок беременности оказался немаленьким, и аборт ей делать было поздно.

Фигура сухопарой Розы почти не изменилась. Так никто из окружающих не догадался о ее интересном положении.

Между тем удары сыпались на бедную девушку один за другим.