Долгими часами люди томились у дверей, ожидая либо начала судебного процесса, либо вынесения решения, подтверждая своим внутренним состоянием народную мудрость: «Хуже нет, чем ждать и догонять».

Айре и Татенову повезло: суд начался в точно назначенное время.

Седовласый судья с уставшим взглядом небесно-голубых глаз внимательно выслушал обе стороны и спустя всего полчаса огласил решение суда.

Обязать частного предпринимателя Эмирову погасить трехмесячную задолженность по арендной плате, составлявшей согласно договора семьсот долларов в месяц, или две тысячи сто долларов за три месяца, перед ТОО «Тумар», возглавляемого гражданином Татеновым; отклонить ходатайство истца о возмещении морального ущерба; определить срок исполнения данного решения в три месяца с момента вступления решения суда в силу закона.

На дворе стоял октябрь. Задумчивая и величественная в своем одиноком, но гордом увядании осень томила душу какими-то непонятными желаниями, то набрасывая на нее легкое покрывало рассеянности и меланхолии, то будоража обостренным пониманием необходимости скорейших перемен.

Взвесив все «за» и «против», Айра решила уехать в Астану.

В Алма-Ате ее ничто не держало, а в северной столице она могла надеяться начать свою жизнь заново, постаравшись вычеркнуть из памяти все былые обиды, разочарования и нелегкие испытания последних лет, которые так или иначе были связаны с местом ее нынешнего проживания.

Свой долг Татенову за аренду в размере двух тысяч ста долларов она предполагала вернуть, получив на эту сумму потребительский кредит в банке под залог тетиной квартиры, в право наследования которой она официально должна была вступить в середине декабря этого года, но жить в ней могла уже сейчас.

В ночь перед отъездом в Астану Айре приснился необычный сон.

Ее допрашивают. Один следователь сменяет другого, но от перестановки лиц ничего не меняется. Все они, принадлежащие, как сейчас принято выражаться, к титульной нации, одеты в одинаковую темно-синюю униформу, имеют одинаковое бесстрастное выражение лица, задают одни и те же вопросы.

Возможно, на большее унылой полицейской фантазии, не отягощенной творческим воображением, просто не хватает.

Возможно, это просто психологический прием, направленный на подавление морального духа и силы воли подследственного, с тем, чтобы принудить его дать нужные следствию показания.

Как бы то ни было, тяжелое, вынужденное и практически беспрерывное общение с каждым новым следователем для нее равносильно прохождению очередного круга ада.

Это продолжается очень долго. Наконец, настает час, когда всем полицейским разом необходимо удалиться по делам. Однако отпускать Айру они не торопятся и, дабы она в их отсутствие никуда вдруг не исчезла, ее приковывают наручниками к чугунному радиатору.

Айре не верится в реальность происходящего, но изменить что-либо, увы, не в ее силах. К счастью, в этот момент подходит девушка – офицер полиции, и коллеги перепоручают Эмирову ее заботам, то бишь ее надзору.

Айра следует за ней по разным кабинетам и коридорам, удивляясь огромной площади, занимаемой данным ведомством, как вдруг в конце одного из коридоров надзирательница останавливается.

Она нажимает на какой-то пульт, и дощатый пол перед ними внезапно раздвигается, образовав довольно приличное отверстие.

Бросив подследственной «Подождите меня здесь», офицер полиции с бумагами на руках легко вспрыгивает в находящуюся внизу железную корзину, и пол вновь смыкается.

Оставшись одна, Айра начинает лихорадочно размышлять, сумеет ли она найти выход из здания, и удастся ли ей беспрепятственно пройти через дежурную часть, чтобы выбраться на свободу из этого жуткого чистилища.

Сомнения длятся недолго, поскольку случайная охранница, словно угадав ее тайные мысли, возвращается обратно. Выбирать не приходится, и Айра присоединятся к ней.

Пол над ними смыкается, и в кромешной темноте с чудовищным грохотом железная корзина стремительно куда-то несется. Их нещадно трясет, но страха почему-то нет.

Ухватившись за металлические прутья, Айра думает о том, что ощущения пассажиров первых поездов, возможно, были схожи с тем, что испытывают сейчас они, находясь в этом необычном подземном транспорте.

Тоннель закончился, и их средство передвижения, несколько замедлив ход, выруливает на небольшую площадку, освещенную тусклым светом.

На эту площадку выходят два совершенно одинаковых по размеру входных проема. Высокие и достаточно широкие, они расположены наискосок друг от друга.

Но один из них плотно занавешен длинными серебристыми полосками материи, которые напоминают по стилю бамбуковые шторки. За ними царит абсолютная тишина и темнота. А другой проем, напротив, изнутри немыслимо-ярко освещен, оттуда раздаются музыка и смех.

Никаких ступенек или дороги, ведущей к возвышенностям, где расположены оба входа, Айра не заметила, лишь пологий склон отходил от каждого из проемов, что, однако, не помешало их бравой машине лихо въехать на порог того из них, где жизнь била ключом.

Впрочем, данное определение, пожалуй, довольно странно звучало по отношению к тому месту, где оказалась Айра волею случая. Каким-то шестым чувством она догадалась, и ее спутница тут же подтвердила эту догадку, что они с ней находятся на пороге рая.

Понятно, что другой, но темный проем вел в ад. Несколько человек в белых длинных, окантованных золотом одеждах, приветливо улыбаясь, кивками головы пригласили их внутрь.

Прижимая к груди ворох бумаг, офицер полиции понеслась вперед, пообещав в скором времени вернуться.

Айра направилась следом за ней по широкому коридору, по правую сторону которого расположились просторные помещения, окрашенные в светлые тона, и освещенные ярким светом. Все они были разделены между собой перегородками, и везде отсутствовали двери.

В одном из них, собравшись в центре, что-то оживленно обсуждала небольшая группа мужчин и женщин.

Во втором помещении двое мужчин играли за журнальным столиком в шахматы, третий, устроившись на удобном диванчике, откинув голову, что-то внимательно читал.

В третьем зале на невысокой сцене выступала известная российская актриса театра и кино Светлана Немоляева.

На Айру никто не обращал внимания. Все, повстречавшиеся на ее пути обитатели рая, были одеты в современные костюмы, и имели абсолютно довольный и благополучный вид.

Повернув обратно, она обнаружила слева от входа в рай небольшую барную стойку, перед которой расположились несколько изящных черных столиков, в этот момент пустовавших.

Айра осторожно присела на краешек стула. Тотчас же неизвестно откуда возник высокий официант в ярко-желтой униформе и обратился к ней: Вам сок или кофе?

От неожиданности Айра вздрогнула. Официант, улыбаясь, заметил: У всех, попадающих к нам, с непривычки такая реакция. А, между тем, мы живем, как все обычные люди!

Айра с ужасом посмотрела на него и подумала, неужели он не понимает, что все они на самом-то деле мертвые, и только она с той девушкой – здесь единственные живые люди?

Живые… Как здорово было осознать себя живой, проснувшись с первыми лучами солнца, и ощущая себя молодой и красивой.

Айра долго лежала в постели, в деталях восстанавливая приснившийся ей необычный сон, вспоминала свой, насыщенный событиями алматинский период жизни.

А потом вдруг весело подумала, что через ад она, по большому счету, уже прошла, в раю тоже, можно сказать, побывала. Пора ей, голубушке, теперь отправляться на поиски земли обетованной, чтоб начать жизнь с чистого листа.

Северная столица встретила Айру свежим, прохладным ветром и удивительно – ясным небом, от чего душа сразу взбодрилась, настроившись на активную и полноценную жизнь.

В светлой, уютной квартире тети имелось все необходимое, вплоть до солидного запаса хозяйственных товаров, поэтому, исполненная искренней благодарности и легкой грусти по усопшей, Айра, не теряя времени на решение каких-либо бытовых вопросов, прямиком направилась, как изначально и планировала, в редакцию газеты «Курьер».