В общем, однажды она попала под сокращение, и работы по специальности, то бишь в качестве кассира, уже не сумела найти.

Никакими другими полезными навыками Зинка не обладала, а потому последние два года жила на иждивении у родственников, которые, памятуя о ее недавних заслугах, чувствовали себя по отношению к ней обязанными.

С их помощью на всякий случай она купила себе диплом, но банковское дело ей явно было не по зубам. Пришлось спрятать «корочку» до лучших времен.

Эти времена для Зинки внезапно наступили, когда из Алма-Аты ей позвонила Назигуль и предложила работу менеджера в возглавляемом ею рекламном отделе.

Зинка с радостью согласилась, тем более в южной столице у нее были хорошие знакомые, на проживание в доме которых она вполне могла надеяться.

Открыв рот, и хлопая себя руками по толстым ляжкам, Зинка с восторгом слушала рассказ подруги о достигнутых ею успехах на поприще рекламы.

Конечно, осторожная Назигуль знакомила ее не со всеми подробностями своей работы, но Зинка и сама догадалась по уверенным манерам, модному костюму и снисходительно-прищуренному взгляду Назигуль, что той удалось прыгнуть «из грязи в князи».

Толстуха залебезила перед старыми подругами, не зная, какой из них получше угодить, чтобы не упустить своей выгоды.

Поработав немного, пришла к выводу, что держаться за Назигуль – надежней.

Довольно быстро сообразив, что от нее требуется, беспрекословно выполняла все задания Назигуль, не задавая никаких лишних вопросов, за что в конце каждого месяца, помимо официальной зарплаты, она получала небольшие поощрительные премии, или недорогие подарки.

Неудивительно, что Зинка ценила свое рабочее место, а потому и не стала им рисковать, навещая Айру, о которой после ее ухода с радио Назигуль в угоду Мутных даже перестала упоминать.

Тем не менее свою выгоду с Айры Зинка-толстуха успела поиметь.

Узнав от Назигуль про финт, который та провернула со своей некогда близкой подругой, Зинка последовала ее примеру.

В те добрые дни, когда Айра еще была на коне и возглавляла радио, Зинка попросила у нее старую сумку, поскольку ей якобы не с чем было ходить на работу.

Айре было неудобно за серую сумку из кожзама на длинном ремешке, в которой ничего примечательного не было. Она её купила, когда жила в провинциальном Семипалатинске. Но Зинка-толстуха сумела убедить подругу, что для нее внешний вид сумки не главное.

По стечению обстоятельств или иным мотивам, но только дела у Зинки, впрочем, как ранее и у Назигуль, которая также выпросила у Айры её сумку из кожзама, сразу пошли в гору.

Правда, эти дешёвые сумки они обе не носили, предпочитая держать в них деньги.

Вещи их школьной подруги принесли удачу Назигуль и Зинке. Однако удача в то же самое время отвернулась от самой Айры.

До оплаты за аренду их не очень уютного жилья оставалось всего несколько дней, и Айра надеялась, что подруга примет во внимание ее нынешнее финансовое положения и на этот раз сама заплатит необходимую сумму

А Назигуль вдруг объявила, что она купила трехкомнатную квартиру в новом элитном доме, и завтра они всей своей семьей съезжают из надоевшей им убогой и отвратительной «хрущевки», которая не соответствует ее социальному статусу.

Айра осталась одна. Не имея времени для поиска более дешевого варианта жилья, собрала по сусекам все, что только смогла найти, но этих денег все равно не хватало.

Пришлось заложить в ломбард когда-то подаренные ей мамой золотые украшения. Очень болела душа, но другого выхода у нее просто не было.

Сознавая, что надеяться ей ровным счетом не на кого, Айра постаралась встряхнуться, мобилизовать все свои моральные и физические ресурсы, чтоб не просто выжить, но дать понять всем, кто ее знал, что они рано поставили на ней крест.

Сама Айра поставила отныне крест на женской дружбе, которая, как показала жизнь, яйца выеденного не стоит.

В это безумно сложное для себя время Айра на каком-то интуитивном уровне ощутила, почти явственно осознала, что она будет еще по-настоящему счастлива, и что впереди ее ждет огромный успех. Это только вопрос времени, и не более.

Запершись в своей небольшой квартирке, Айра напряженно думала.

Вернуться опять в Семипалатинск она не могла, поскольку, на ее взгляд, это означало бы, что она расписывается в собственном бессилии, признает свое поражение.

Помимо этого Айра понимала, что социальная, экономическая ситуация в Семипалатинске со времени ее отъезда оттуда не только не улучшилась, а, пожалуй, еще более усугубилась.

Но и в Алма-Ате она была связана по рукам и ногам обещанием, взятым с нее президентом компании Ринатом Ашкаевым во время их последней встречи, что Айра Эмирова, которую большинство алматинцев привыкли воспринимать, как лицо радио «СанаТ», не перейдет на работу на какой-либо из конкурирующих телерадиоканалов, сохраняя имидж его компании.

Отказать Ринату, к которому Айра питала чувство искренней благодарности за его доброе отношение к ней и поддержку в период их совместной работы, она не могла, подвести его доверие или обмануть – тем более.

Получался замкнутый круг: там — плохо, и здесь — ничего хорошего.

Вспомнив услышанную мудрую мысль: «Если ты не знаешь, что делать, просто подожди», девушка решила для начала попытаться найти себе вообще хоть какую-нибудь работу, а уж потом обдумывать свои грандиозные планы по завоеванию Алма-Аты.

Вдохновленная новыми надеждами, Айра отправилась в «Кашалот», но здесь её ждала неудача. Выяснилось, что предприятие, оказавшее ей в свое время неоценимую помощь, уже давно переехало в северную столицу страны.

Айра обошла практически все кадровые агентства города, и лишь в одном ей предложили более-менее подходящую для нее вакансию: место корректора в новой молодежной газете.

После собеседования с главным редактором издания «Мое поколение», Айру утвердили на эту должность. Первоначальный оклад ей установили в размере ста долларов, пообещав через два месяца повысить его на пятьдесят процентов.

В новом коллективе тридцатилетняя Айра почувствовала себя старомодной, даже старой. Ее шефу по виду было 23-24 года максимум. Остальные работники были и того моложе.

Коллеги Айры очень удивляли её. Они запросто приходили на работу в непритязательном виде: наспех причесанные, непонятно во что одетые, говорили между собой на жаргоне и громко хохотали над вульгарными шутками.

В общем, сотрудники газеты вели себя так, как по их мнению, должны были вести себя представители истинной богемы.

Айра Эмирова их не понимала и не принимала. Они отвечали ей тем же.

Между тем, Айра, понимая, что на стодолларовую зарплату ей при всём желании в Алма-Ате никак не прожить, так как аренда даже однокомнатной квартиры превышала эту сумму, предварительно врезав замок в дверь своей комнаты, во вторую комнату – ту, что побольше, впустила квартиранток.

Это были три студентки, приехавшие в город из какого-то дальнего южного района. Айра знала, что хозяйке квартиры – опустившейся сорокалетней женщине, проживавшей вместе с матерью, на пару с которой они гнали и пили самогон, было все равно, кто проживает в ее доме, лишь бы вовремя платили ей деньги.

Девушки – скромные, аккуратные и не очень шумные, пришлись Айре по душе. Сделав предоплату, они въехали в квартиру, но их присутствие в доме почти не ощущалось.

Айра почувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее, а, когда ей удалось еще выкупить в ломбарде мамины подарки, то ощущение счастья не покидало ее несколько дней кряду.

Правда, для этого Айре пришлось проститься с кое-какими добротными вещами из своего гардероба, реализовав их на рынке через старую, добрую знакомую Марину.

Но для нее утрата этих вещей, купленных во время ее работы на радио, была не столь уж важна в сравнении с не покидавшим девушку до того момента чувством страха, что она может лишиться дорогих ее сердцу реликвий.