Отблагодарив любимого нежным поцелуем за внимание, Айя небрежно заметила, что, согласно народным поверьям, жёлтый цвет означает разлуку. Но Тимур покачал головой: жёлтые хризантемы — любимые цветы Лейлы.

Добравшись до места назначения, Тимур расплатился с водителем и попрощался с Аидой.

Но, стоило ему только скрыться в подъезде, как она, потребовав назад деньги за неиспользованный проезд по дальнейшему маршруту, бросилась следом за ним.

На первых двух этажах царила кромешная темнота. Аида на ощупь, осторожно пробиралась наверх, догадавшись по стуку в дверь, что Тимур находится на одном из верхних этажей.

Она не ошиблась. Её любимый с отчаянием звонил-стучал в дверь одной из квартир на четвёртом этаже, окна которой, как машинально отметила про себя Айя, выходили во двор.

Отчаявшись дождаться какого-то ответа из-за безмолвной двери, Тимур принялся поочередно набирать на мобильном номера сотового и квартирного телефонов Лейлы, но всё было безрезультатно.

Так прошло минут тридцать-сорок. Наконец, совершенно вымотанный и опустошённый, Тимур начал медленно спускаться вниз. Также поступила Аида.

Внизу, чтобы не выдать своего присутствия, девушке пришлось едва ли не вжаться в стену, пропуская любимого вперёд себя.

А в тишине тёмной квартиры на широкой тахте лежала, захлёбываясь горькими рыданиями, Лейла.

Она так ждала этот день, верила, что именно сегодня произойдёт объяснение между ней и Тимуром, точнее, их взаимное признание в любви! Она так хотела сказать ему, что он — тот единственный, которого она искала все эти долгие годы до их счастливой встречи...

Вернувшись домой, Аида обнаружила весёлую компанию. Мать с двумя товарками распивала коньяк под старые хиты Ирины Аллегровой о нелёгкой бабьей доле.

Поддержав со своей стороны общество, Айя отправилась в спальню.

Задёрнула плотные шторы, включила настенные светильники, расположенные по обе стороны от огромного зеркала и широкой низкой кровати ручной работы – всё из приданого её покойной бабушки, по воспоминаниям матери, отчаянной сердцеедки. Поставила свою любимую запись, и под негромкую музыку медленно разделась, не отрывая глаз от зеркала.

С восторгом оглядела своё восхитительное, гибкое тело.

Без ложной скромности Аида должна была признать, что нравится себе вся, так сказать, целиком и полностью. Айю абсолютно устраивали её рост и вес, объём груди, аппетитная округлость бёдер и даже этот пышный чёрный холмик в месте их соединения.

В юности она ужасно страдала из-за своей чрезмерной для девушки волосатости, боролась с этим явлением всеми доступными ей способами, перепробовала множество разных средств, и всё-таки нашла подходящий ей крем, благодаря которому её руки – ноги выглядели идеально в любое время года, а вот лобковую часть с некоторых пор она решила оставить в покое.

После просмотра энного количества порнофильмов Аида пришла к выводу, что столь вызывающе-пышная растительность в этом сокровенном месте придаёт её облику определенную пикантность и весьма-таки своеобразный сексуальный шарм.

Обнажённая Аида под музыку прошлась по комнате, разглядывая себя со всех сторон.

Подошла к туалетному столику, взяла овальной формы зеркало, которым она обычно пользовалась при наложении грима и, повернувшись к настенному зеркалу спиной, до пояса наклонилась, внимательно изучая свои ягодицы.

Данный осмотр никаких нареканий с её стороны не вызвал. Балуясь, Аида повертела попой, и это невинное занятие её вдруг очень возбудило.

Она направилась было к кровати, но тут её взгляд упал на мобильный телефон, небрежно брошенный на ковёр во время её самодеятельного стриптиза. Злорадно улыбаясь, она набрала номер своей хорошей подруги.

Ирина, несмотря на поздний час, ответила сразу, словно ждала её звонка.

После взаимных приветствий и поздравлений с праздником выяснилось, что ждала она какого-либо сообщения от мужа, проявлявшего по отношению к ней в последнее время такое внимание и предупредительность, которые ей раньше и не снились, и вдруг в День святого Валентина оставившего её одну.

Женская интуиция безошибочно подсказывала Ирине, что что-то стряслось, а вот что именно – она не могла понять.

Аида, не указывая источника своей информации, хладнокровно сообщила подруге, что Игорь знает о её изменах, вследствие чего она, Айя, тут же поспешила поставить Иру в известность о надвигающихся на неё проблемах с тем, чтобы та успела предпринять какие-нибудь меры, или хотя бы продумать тактику своего поведения при встрече с супругом, который, по сведениям Аиды, в негодовании мечет громы и молнии, и даже собирается подать документы на развод, как и подобает настоящему мужчине в подобной ситуации.

Аида увлечённо лгала, приписывая Игорёше слова, которых он не произносил, рассказывая о тех действиях, которые он, якобы, намеревался теперь совершить в отстаивании своей поруганной мужской чести.

Потрясённая до глубины души ужасным известием подруги, Ирина верила каждому её слову, несмотря на то, что уж она-то, казалось бы, знала своего мужа, как облупленного, и уже одно это обстоятельство являлось гарантией её нерушимого покоя.

В действительности безвольный Игорёша не способен был даже на малую часть того, что в порыве вдохновения приписала ему лучший друг их семьи. Эмоциональные вскрики и причитания Ирины тем временем перешли в истеричные рыдания.

Аида, порядком подуставшая от невозможного телефонного балагана, организатором которого она сама и явилась, быстро распрощалась с надоевшей ей собеседницей, и блаженно вытянулась на своём широком ложе любви, усыпанном лепестками английских роз, подаренных ей сегодня Тимуром.

Этот сорт роз отличали очень плотные бутоны, или то, что девушке и требовалось в этот день.

Улыбаясь своим тайным мыслям, Аида протянула руку к изящной хрустальной вазе на прикроватной тумбочке. Вынула последнюю, оставшуюся не истерзанной, розу, глубоко вдохнула её пьяняще – нежный, головокружительный аромат.

Запах любви, исходивший от полностью раскрывшегося бутона, дурманил голову, будоражил кровь. Айя приложила бесценный для неё дар к губам, осторожно провела им по своим изящным рукам, коснулась враз затрепетавшей от необычного прикосновения груди.

Розовые сосочки напряглись в предвкушении удовольствия, и заботливая хозяйка не стала их обижать: роскошные лепестки ласкали, щекотали, дразнили поочерёдно каждый из этих двух чудесных крошечных холмиков, устремившихся в своей жажде наслаждения ввысь, насколько это только было для них возможно.

Восхитительно упругая, высокая грудь Аиды стонала от возбуждения, а настойчивый красавец-бутон неутомимо продолжал свои любовные исследования.

Подобно чуткому и нежному кавалеру, упругий бутон не оставил без внимания ни одного участка соблазнительного, пылавшего нешуточным огнём тела Айи, представлявшей себя сейчас в сильных и ласковых объятиях Тимура.

Лаская одной рукой готовую, кажется, уже взорваться от невыносимого возбуждения грудь, она направила пока ещё не увядший от жара её тела цветок к своему вызывающе — мохнатому чёрному холмику.

Романтично-нежная чайная роза на фоне кучерявых жёстких завитушек смотрелась потрясающе-эротично.

С долей некоторого сожаления о недолговечности истинной красоты, Айя, приподнявшись с вальяжно – пышных подушек и как можно шире раздвинув ноги, стала осторожно вводить бутон вовнутрь.

Верхние, самые неустойчивые, беззащитные лепестки тотчас посыпались, образовав живописный, импровизированный ковёр прям у самого входа в изнемогающее от напряжения влагалище, которое непрерывно таранил на глазах опадавший упорный бутон.

Увлёкшаяся Аида вскрикнула, поранив острыми шипами внутреннюю поверхность бёдер сразу в нескольких местах, но, отбросив в сторону уже ни на что не годный цветок, руками завершила начатое им дело, после чего в изнеможении откинулась на подушки, бесстыдно раскинув ноги, во всей своей, сейчас особенно волнующей, красе.