Он закрыл шкафчик, повернулся лицом к Сью и сообщил о пропавших вещах.

— Может, и еще что-нибудь, — сказал он, — Я не помню наизусть все, что там было.

Сью оскалила зубы. На ее лице появилась болезненная гримаса.

— Ну, по крайней мере, его щас тут нету. Нету ведь?

— Угу.

— Ты уверен?

— На сто процентов. Я все проверил.

Сью покосилась на унитаз.

— И можешь уже не переживать, кто там нашел твою визитку. Понятно, кто.

— Ну да. Он явно знал, где меня искать.

— Так что когда он придет сюда еще раз за тобой, тут-то мы гада и возьмем за его поганую жопу.

— Или он нас.

— Наши жопы совсем не поганые, — Сью потянулась рукой назад и похлопала себя по ягодицам.

Нил был не в настроении улыбаться и лишь махнул головой.

— А пока что, — сказала Сью, — надо нам чего-то с этим решать. Если смыть со всей этой дрянью, прокладками и прочим, то наверняка труба засорится.

— Я знаю.

— И мне все еще ссать охота.

— Хорошо. Потерпи минутку. — оставив ее в ванной, Нил поспешил на кухню. Нашел там пару щипцов в ящике для столовых приборов. В шкафу под раковиной нашлось пластиковое ведро, которое он время от времени использовал, когда мыл пол или протирал машину. Он выкинул из ведра какие-то старые губки, чистящие средства и тряпки и вернулся к Сью.

— Зачем щипцы? — спросила она.

— Рукой я туда не полезу.

Поставив ведро на край унитаза, он наклонился и окунул щипцы в кровавую воду. Оттолкнул в сторону несколько мутных комков туалетной бумаги, заметил окровавленную прокладку и зажал ее щипцами.

— Как ты думаешь, где он взял эти штуки? — спросила Сью.

— Может, в доме Элизы.

Прокладка вылезла из воды, с нее капала вода. Нил бросил ее в ведро. Она ударилась о дно с громким стуком.

— Одна есть, — сказал он, — осталось три.

— Сколько раз ты ранил этого типа? — спросила Сью.

— Не знаю. — Он выудил еще одну промокшую, окровавленную прокладку и бросил ее в ведро. — Один раз я точно попал ему в голову. Не знаю, сколько раз в туловище. Возможно, три. — Он сжал другую прокладку щипцами и вытащил ее. — И там могут быть, а могут и не быть выходные отверстия. Думаю, у него могло бы быть в общей сложности до восьми ран, если каждая пуля прошла навылет.

— Четыре по-любому есть, — сказала Сью.

— Как минимум. Похоже, ему не хватило… этих штук. — Он вытащил последнюю прокладку и бросил ее в ведро. — Пришлось сделать несколько повязок из марли и скотча.

— А чего не помер-то, если ты его так сильно ранил?

— Вот почему я называю его Распутиным. — Пошарив вокруг, Нил нашел комки марли и скотча. Он удалил их щипцами, затем отыскал несколько полосок скотча, зажал их и вынул.

В кровавой воде вроде не осталось ничего, кроме туалетной бумаги и нескольких маленьких оберток от бинтов. Ничего, что могло бы вызвать засор.

— Пожалуй, хватит, — сказал Нил. Он бросил щипцы в ведро, протянул руку и надавил на кнопку.

Хлынула вода, смывая грязь и наполняя унитаз чистой водой.

— Ты справился!

— Ага. — Нил встал. Поднимая ведро, он сказал: — Он твой.

— И как раз вовремя.

Нил поспешил из ванной. Сью быстро закрыла дверь.

Войдя на кухню, он задумался, что делать с содержимым ведра. Можно выбросить его в мусорную корзину и вынести вместе с мусором.

Кровь — это улика.

«Улика чего? — спросил он себя. — Что этим можно доказать? Только то, что Распутин был здесь.

И что он тот самый парень, который пролил кровь в доме Элизы».

Что это доказывает?

«Может, и ничего, — подумал Нил. — Но мне лучше сохранить содержимое ведра, так, на всякий случай».

Несколько минут спустя Сью вошла на кухню и выпалила:

— Что за чертовщина здесь происходит?

Нил улыбнулся ей через плечо.

— А на что это похоже?

— Похоже на то, что ты рехнулся.

На кухонном столе лежал большой бумажный продуктовый пакет. Нил расположил на нем бок о бок четыре гигиенические прокладки. На щипцах болтался комок окровавленной марли и скотч. Он положил комок на бумагу.

— Я просто раскладываю это барахло сушиться.

— Намереваешься повторно использовать?

— Давай обойдемся без мерзостей, а? — сказал ей Нил.

— Поздновато спохватился.

— На самом деле, я просто пытаюсь сохранить улики. Кровь сохранится дольше, если высохнет.

— Ты и этому научился, пока за судом следил по телику?

— Ага.

— Что это может доказать?

— Не знаю. Я просто думаю, что нужно сохранить это все. Может, пригодится.

— Ну, если ты так считаешь.

Когда ведро опустело, он отнес его к раковине. Вымыл ведро и щипцы горячей мыльной водой, затем убрал их и вытер руки.

— Готово, — сказал он.

— А что мы будем делать теперь? — спросила Сью.

— Пива хочешь?

— Конечно.

Пока он доставал пару банок из холодильника, Сью сказала:

— А тебя там не беспокоит уже, что я несовершеннолетняя, типа?

— Наверное, тебе придется пить пиво под своим альтер-эго. Как ее там звали? Которая постарше?

— Элейн Тейлор?

— Ага, ну побудь пока ею. — он кинул девушке банку, и та ловко поймала.

В гостиной они уселись бок о бок на диване и открыли свои пивные банки.

— Будем здоровы. — сказал Нил.

— Пьем до дна. — ответила Сью.

Они выпили. Пиво было очень холодным. Нил выпил изрядное количество, прежде чем перевел дух. Затем произнес:

— Ну так что, мы остаемся или нет? Вот в чем вопрос.

Сью опустила свою банку. Она вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Я считаю, остаемся.

— Он здесь был.

— Скажи что-нибудь новенькое.

— Он наверняка вернется. Возможно, даже этой ночью.

Нахмурившись, Сью кивнула.

— Ну да, а если он не вернется, как нам его поймать тогда? Смотри, он про тебя знает уже немало, но ты про него знаешь чуть меньше, чем нихрена. Значит, надо чтобы он сам пришел к нам. Если не придет, никаких пятидесяти тысяч баксов нам не видать.

— Здесь ты права, — признался Нил.

— Итого, нам надо сидеть тут и ждать, когда он заявится.

Нил выпил еще немного пива.

— Наверное, так. — сказал он, — Только… ты ведь понимаешь, что он намерен меня убить, да? В смысле, это единственная причина, зачем он сюда приходил. И не просто чтоб зачистить свидетеля. Я не просто какой-то Джо Шмо, который мог бы его опознать. Я еще и тот, кто сам едва не убил его. Я — причина появления в ним всех тех дырок, которые он тут перевязывал. Одному Богу только известно, насколько ему было больно. И я уверен, что он бы очень хотел отплатить мне той же монетой.

— Мы ему не позволим, — заявила Сью.

— Если ты окажешься со мной… что он с тобой сделает…

— Да ни фига он никому из нас не сделает, Нил. Мы застанем его врасплох и прикончим.

— Может, он умеет устраивать сюрпризы лучше, чем мы. Может, это нас застанут врасплох и прикончат.

— Да не-е…

— Это не кино, Сью. Нет никакого правила, согласно которому мы должны в конце победить. Победить может и он. Он уже побеждал раньше. Против Элизы, например. — он пристально поглядел Сью в глаза, — Знаешь, в самом конце, незадолго до того, как выйти из ее тела, я слышал, как она думала… ну, что это как бы похоже на кино. И она просто обязана непременно спастись, каким-то образом. Потому что… ну, потому что она — главная героиня, а главные герои всегда остаются в живых, так или иначе. Но все оказалось по-другому. Он убил ее. Он победил.

Сью выглядела мрачнее, чем он когда-либо раньше ее видел.

— Я знаю, насколько ты хочешь получить эти деньги, — сказал Нил, — Но подумай, ты правда хочешь рискнуть своей жизнью ради них?

Сью сделала глубокий вдох. Потом медленно выдохнула, потом отхлебнула еще пива из банки.

— Хочу. — сказала она, — Конечно, хочу. Ну то есть, получить нашу половину от тех пятидесяти косарей… Но не только в бабках дело. Если б только в них, я бы, может, и согласилась, что ну их нахер. Но если мы не останемся, то нам придется убегать и прятаться. И не день-два, а долго. Пока Распутин не окажется в тюрьме или на том свете.