И после сего на третью неделю после пасхи, в понедельник, поднялся он из этого места и направил свой путь в Вамбарья и прибыл туда 12-го дня того же месяца. И в день своего прибытия разослал он в набег [своих воинов], и захватили они много скота, рабов и рабынь. И добыли они ныне столько, сколько не добывали раньше. И к добытому раньше прибавили они скот к скоту, рабов к рабам. Радовались все и веселились, обретя желаемое. И устроили они свой стан посреди домов [местных жителей]. Кто любил дом, вошел в дом, а кто не любил дома, разбил шатры. И пробыли они в этом стане три дня, захватывая рабов и рабынь и грабя хлеб. И затем, отойдя немного, выбрал [царь] место для устройства стана. И тогда провозгласил он указ, говоря: “Мы зимуем здесь. Кто не награбил, пусть грабит, кто награбил, пусть прибавляет к награбленному. И все Акетзэр пусть готовят лес и траву, чтобы строить дома зимние!”. И когда пребывал он в деяниях этих, стали держать совет старейшины государства, говоря: “Негоже царю зимовать здесь, ибо обильны здесь дожди, а земля грязна, отчего нападает болезнь на коней и на мулов!”. И настояли они на том, чтобы вернуться на зиму в известное пребывание зимнее и летнее, называемое Губаэ.
И тогда поднялся он из этого стана в месяце сане[204] и обратил свой лик к Губаэ и перешел реку Дура, что течет в земле шанкалла. И при переходе этой реки настало время начала половодья, ибо в это время разливаются реки. И, выйдя оттуда с остановками частыми достиг он земли, что близ Ханкаша, и расположился он там. И те, кто пришли раньше, устремились захватывать и грабить хлеб. И там был убит Зэкро со своими дружинниками, ибо были они немногочисленны. А набег их был без ведома государя. И когда услышал сей царь о гибели Зэкро, разгневался он весьма и сказал: “Зачем пошли они грабить, когда не было приказано им? Так найдет смерть и погибель всякий, кто идет без приказа!”. И, поднявшись оттуда, прибыл он на следующий день в Ханкаша и послал мужей воинственных, щитоносцев, искушенных в битвах, которые взяли многие амбы, и приказал им идти вместе со стрельцами, взойти на эту амбу и уничтожить тех изменников, что будут там, ибо осмелились они противостоять войску его прошедшим днем. И когда стали взбираться эти воины, никто не осмелился воевать с ними и никто не встал с ними лицом к лицу. Те, кто был там, пали от копья, а те, кто бежал, упали и погибли в пропасти, ибо кровь убитого прежде была отомщена семикратною местью. А те, кто спасся от копья и пропасти, попали в руки тех витязей, что взобрались на эту амбу. Их свели с горы и отдали в дар царю, а ту долю, что полагается им, они оставили себе, как сказано: “Воздай кесарю кесарево, а богу богово” (Матф. 22, 21).
И затем, выйдя оттуда, направил [царь] свой путь к Губаэ, делая остановки частые ради больных и ослабевших. И, прибыв в Губаэ, возвратился он в свой замок, прекрасный строением своим и чудным видом. Войско же государево было отпущено идти по местам своим, и возвратились они домой. Этот месяц зимний для царя победоносного Малак Сагада был месяцем зимы здравия и благополучия, зимы любви и мира, без бед и невзгод, зимы согласия братского, а не зимы ссор и гнева. И после того как прошли так дни зимы, взволновалось сердце его силою божественной, чтобы задумал он дело духовное, а не плотское, и откроем мы его потом в свое время. И на четвертый месяц второго кануна[205] вознеслось помышление духовное взволнованное до уст его и побудило его отдать приказание, говоря: “Пусть обойдет [всех] глашатай, выкликая: „Все войско ратное, будь то щитоносцы и копейщики, да прибудут к вратам нашим! А коли кто останется, пренебрегая [этим указом], то разорен будет дом его и расточится имение его и вся жизнь его будет [принадлежать] другому, тому, кто обвинит его и докажет [обвинение] свое!“”. И, сказав это, вышел он из Губаэ, места зимнего пребывания своего, и направил свой путь по дороге в Вудо и Дарха. И у Абая собрались все цевы. И, поднявшись оттуда, прибыл он в Панина, на четвертый день похода, и отпраздновал там праздник рождества.
И в этот день праздника пришел вестник, говоря: “Пришли галласы и, внезапно придя в Годжам, без чьего-либо ведома, захватили много скота из областей годжамских; а из людей одних захватили, а других убили”. И, услышав это, поспешил он выступить в поход, ибо скорбел весьма о людях захваченных и убитых. И снялся он в день навечерия праздника рождества, сиречь в день генна[206], и в четыре перехода достиг земли амбы Васан. И когда услышала мать его о его приходе, вышла она и встретилась с ним. И казалось ей, что она его видит восставшим из мертвых, ибо долгие дни прошли с тех пор, как рассталась она с ним. И на четвертый день после их встречи отпустила родительница сего царя, который любил мать свою, как Птолемей[207]. Она дала ему свое благословение и возвратилась к своей прежней жизни. Он же, выйдя оттуда, обратил свой лик к прежней дороге, ибо спешил он свершить то, что задумал. И, отправившись в четверг 8-го дня тэра[208], провел воскресенье[209] в Ванча, и был тогда праздник крещения в это воскресенье. И в этот день, когда собрались Курбан к ужину, когда все готовились есть и пить, пришел вестник, сказав: “Подошли галласы к Годжаму и захватили много скота”. И когда услышал эту весть сей царь-исполин, встал он поспешно, сказав: “Поспешим же в поход, дабы не ускользнули они от нас, как прежние галласы!”. И тотчас встало все войско государево, еще с пищей в устах. И после трехдневного перехода подошли они близко к амбе государыни. И там оставили они свой обоз, и назначил [царь] охранять обоз Иоанна Лахама. И затем разделил он войско ратное на две части. С одной половиной он остался сам, а другую половину он оставил с Амха Гиоргисом, годжамским нагашем. И, придя к склону холма, под которым были галласы, он там разбил свой шатер. Галласы же, когда увидели этот шатер, то содрогнулись и устрашились, и охватил их трепет и страдания, подобные [страданиям] роженицы. Но они не разбежались, а собрались в одно место со всех сторон те, кто были рассеяны [вокруг]. И когда подошло к ним войско ратное с одной стороны, то встретили их галласы без страха, и сражались с ними до тех пор, пока не обратились те в бегство и не прибыли к тому месту, где пребывал сей царь. И тотчас разгневался сей помазанник божий и спустился [вниз] с бойцами, что были с ним. И те, кто бежали, оказались передовыми бойцами, а галласам стала тесна земля и не было им места, куда спрятаться. Тех [галласов], которых встречали на поле брани, срывали, как листья; тех, которые прятались по пещерам и под деревьями, выводили и убивали; тех, которые взбирались на вершину деревьев высоких, валили из ружей, а тех, которые переправлялись через реку Абай, преследовали. И не уцелел ни один из них, и в этот день не было [средь них] никого, кто бы мог сказать: “Я один спасся”. В это время воздал благодарения богу сей царь христианский, говоря: “Благодарю тебя, господи, ибо помог ты мне и врагам моим на посмеяние не дал меня!”. И в том месте, где было уничтожение галласам, устроили они стан и разбили шатер и провели эту ночь, радуясь и веселясь и вознося благодарения богу, даровавшему им победу над народами разбойными. И наутро в день воскресный вышел он оттуда и, пройдя по дороге по склону, расположился в лучшем месте. И следующий день провел он там. И в этот день не пошел он в поход, чтобы почтить день воскресный, который называем мы христианской субботой. А наутро встал он из этого расположения своего и прибыл к подножию амбы государыни и устроил там стан. Государыня же спустилась с амбы и встретилась с государем. И воздала она благодарение богу, говоря: “Слава богу, явившему мне падение врага твоего и не посрамившему упований моих!”. И затем провели они в этом стане три дня, повествуя друг другу о делах, бывших во времена прошлые, и советуясь о делах времен грядущих. И по прошествии трех дней, в четверг, проводила она его, дав ему материнское благословение, достойное сына благословенного, любящего мать свою. Как сказано, “продлятся дни того, кто чтит матерь свою” (ср. Втор. 4, 40). И тогда поднялась государыня на свою амбу. Государь же обратил свой лик на дорогу в Дамот и в два месяца достиг Мава. И туда пришел шум Эннарьи Баданчо, чтобы принять государя.
