Дождавшись тишины, доктор заговорил:

— Приветствую вас, друзья! Я рад видеть вас снова! Я рад, что вы продолжаете поиски истины, что выведет вас из тьмы прошлого к свету!

Он повел руками и подался вперед, будто был готов обнять весь зал.

— Мы не вольны управлять нашим прошлым. И лжет тот, кто говорит вам, что вы властны над своими чувствами. Но кое-что, мои дорогие, у нас все-таки есть… Мы властны над поступками и мыслями. А мысль — это могущественное оружие! Я помогу вам овладеть этим оружием, управлять своими мыслями, и это станет первым шагом от тяжкого груза вашего прошлого к светлому, счастливому будущему, к дарам щедрых Звезд!

Илона вздрогнула от скрипа стула позади, и чей-то противный голос прокаркал:

— Прошу прощения, уважаемый доктор. Мне тут в голову вопрос пришел. А угодна ли Пресветлым Духам наша власть над мыслями? Потому как его звездоугодие говорил в храме в прошлое воскресенье, что все невзгоды нам ниспосланы Звездами, а Пресветлые Духи направляют нас, значит, через наши чувства, чтобы мы над жизнью подумали.

В зале повисло молчание, тяжелое, как топор. Илону вдруг захлестнул такой гнев, какого она не ощущала, кажется, никогда в жизни. Как этот невежественный нахал посмел перебить доктора⁈ Она еле сдержалась, чтобы не вскочить и не выбранить его. В голову лезли слова, неподходящие для леди. Откуда только взялись…

– Звездные сестры, — мэтр указал на своих спутниц, — не находят противоречий с учением Пресветлых Духов. Сестра, не могли бы вы разъяснить учение Звезд о мысли?

Одна из сестер успокоительно зажурчала что-то насчет того, что Пресветлые Духи стремятся провести всех через путь к истинному счастью, и только тот, кто познал себя… и так далее. Илона не слушала — что ей дурацкие увещевания? — а в зале нарастал недовольный рокот. К счастью, рассуждения сестры не заняли много времени.

— Вас удовлетворило это объяснение, уважаемый господин Хопкинс?.. Прекрасно. Я рад. Но, может быть, у кого-то еще есть сомнения или вопросы?

Казалось, доктор Алитруэ заглянул в глаза каждому. После паузы он кивнул и продолжил:

— Прошу вас, дорогие мои друзья, скажите сейчас. Верите ли вы в то, что возможно освободиться от груза прошлого?

— Да, да! — закричали люди вокруг: дядюшка Фирц, пожилая дама рядом с Илоной, юная девица сзади, почтенная матрона спереди, кто-то слева, кто-то справа…

— Желаете ли вы научиться править силой мысли⁈

— Да! — ответил зал как один человек.

— Начнем же прямо сейчас! Боль душевная сильнее боли тела, поэтому мы начнем с малого. Болит ли у кого-нибудь старая рана? Колено на непогоду? Голова после бессонной ночи?

Доктор снова взглянул прямо на Илону, у которой и в самом деле побаливала голова — Ларри ночью много капризничал. Как он догадался?

Далее страдающим от боли было предложено усесться поудобнее, положить руки на колени, закрыть глаза и сосредоточиться на больном месте.

— Вы расслаблены… ваше тело становится легче… тяжесть уходит из плеч, рук… ног… вы направляете мысль на вашу боль, вы направляете на боль дыхание… воздух проходит сквозь больное место… вдох… выдох…

Доктор говорил негромким, убаюкивающим голосом. Вдох… выдох… вдох… Он говорил, говорил, а Илона дышала, дышала…

— Откройте глаза.

Зал загомонил. Дядюшка Фирц изумился:

— Ох ты! Прошло! Я даже не понял как! Правда прошло, старая рана в боку! — И шепотом пояснил: — Мне туда нож десять лет назад всадили!

— И у меня колено прошло!

— А у меня живот… не прошел, но болит слабее!

— Это только начало, — поклонился довольный доктор. — К сожалению, не в моих силах вылечить недуг; но помочь снять боль я могу. А вот справиться с болью, которую причиняет вам прошлое, сложнее… гораздо сложнее… но с моей помощью вы сможете и это.

Илона переводила изумленные глаза с одного человека на другого. Голова больше не болела! Неужели доктор владеет магией лечения? Нет, он не маг. И никакой маг не способен вылечить такую толпу, да еще на расстоянии.

Невероятно! Интересно, что теперь скажет госпожа Эббот?

Когда собрание закончилось, она попросила дядюшку Фирца немного подождать ее и подошла к одной из сестер, по-видимому, старшей из четверых.

— Я хотела бы сделать пожертвование на клинику доктора Алитруэ. Вот… пять золотых.

— Пресветлые Духи защитят вас, дитя, — поклонилась сестра, почтительно беря деньги.

Илона почувствовала осторожное прикосновение к руке. Обернувшись, она увидела самого доктора.

— Госпожа, я наблюдаю за вами еще с прошлого сеанса, — слегка обеспокоенным тоном сказал он. — Не хочу показаться бестактным, но по-моему, вас беспокоит нечто посерьезнее обыкновенных жизненных трудностей. Конечно, у каждого из пришедших сегодня есть свои горести и я, по мере своих скромных сил, стремлюсь помочь каждому, но вы кажетесь мне человеком в полном отчаянии. Не хотите ли поговорить в стороне?

Онемев от щедрого предложения, Илона попросила дядюшку Фирца подождать.

Доктор Алитруэ отвел ее на задний ряд, подальше от чужих ушей.

— Скажите мне, вы несчастны?

— Доктор, я… мне не следует жаловаться на судьбу, но я… Мою жизнь, действительно, нельзя назвать безоблачной.

— Я понимаю вас. Вы так юны, а уже потеряли мужа. Быть может… не только это?

Илона поймала себя на желании выложить доктору все подчистую; остановила только привычка хранить секрет. Она вздохнула. Неужели ни с кем и никогда она не может быть откровенной?

— Порой я чувствую себя так, будто и вовсе не имею сил жить дальше.

— Понимаю. Испытания, выпавшие на вашу долю, нелегки… но вы не знаете, какая сила скрыта внутри вас, — доктор ободряюще улыбнулся. — Поверьте мне, в ваших силах обрести счастье и развернуть вашу жизнь туда, куда вы хотите. Вы так молоды! У вас всё впереди, поверьте. Не хотите ли обсудить со мной ваши горести? О, уверяю вас, все будет в высшей степени пристойно. За всеми личными сеансами наблюдает две звездные сестры, и хоть они не могут ничего слышать, видеть они будут всё. Я был бы особенно рад помочь именно вам. Я чувствую потребность в этом, но не хочу быть навязчивым.

На одну короткую секунду Илоне вдруг стало страшно от мысли довериться чужому человеку, но доктор смотрел на нее тепло и немного печально. В самом деле, почему нет? Если, и правда, все будет происходить на глазах звездных сестер… Плата не так высока, чтобы она не могла позволить себе лечение. Не больше новой книги по исчислению фигур, которая пришла в прошлом месяце. А проку от доктора будет намного больше, чем от наук, которые так и не дали ей главный ответ: что же теперь делать?

Время сеанса назначили вечером в воскресенье, послезавтра.

Казалось, эти два дня никогда не кончатся. Она кормила ребенка, ходила с люлькой по опостылевшей улице, сидела в саду, глядя на куст жимолости, о чем-то говорила с Люси… Распечатала письмо от мэтрессы Скотт — та заболела в дальнем селении, но обещала скоро поправиться.

Люси, казалось, задалась целью вывести Илону из себя. Она вертелась рядом больше обычного, и даже белье к прачкам не понесла сама, а с кем-то сговорилась.

— Госпожа, рыбу привезли. Вам что-нибудь особое купить?

— Купи, что знаешь.

— Еще креветки есть. Хотите?

Илона пожала плечами. Какая разница.

— Еще вот что хотела сказать, — не унималась Люси. — Мэтресса Скотт письмо прислала госпоже Эббот. Приболела она.

— Я знаю. Не беспокой меня больше.

Закрывшись в спальне, она легла на кровать и уставилась в потолок. До встречи с доктором Алитруэ еще четыре часа.

Вечером, спускаясь вниз, она слышала голос госпожи Эббот — та за что-то бранила дядюшку Фирца. Увидев Илону, он церемонно поцеловал руку сердитой даме сердца, надел цилиндр и повел Илону к кэбу.

— Не понимаю, — ворчал дядюшка Фирц, когда они сели. — Отчего моя милая Кара ополчилась на доктора Алитруэ? Такой умный человек, и ведь правда поговоришь с ним — и на душе легче становится.