При этих словах Илона все-таки разрыдалась. Майоры замерли истуканами, не зная, что предпринять.

— Он! Он не хочет поговорить… с Сырноксом! А вдруг это не она! — выдавила из себя сквозь плач Илона.

Она старалась унять слезы, представляя, что сказала бы матушка, узнав о сцене, которую устроила младшая леди Горналон, но матушки здесь не было, зато была Айси в камере. А на площади Лимарика ждут бревна для виселицы, на которой Айси повесят.

Эта мысль вызвала новый поток слез.

— Томпсон, ну что ты за чурбан, — услышала Илона шепот Дарсвика, который явно осознал, что наговорил лишнего. — Если моя Марсиэлла узнает, что ты довел брюхатую до слез…

— Я⁈

— … то и тебя от нашего дома отлучат, и мне выдадут по первое число, и никаких нам с тобой больше шахмат по воскресеньям. Ну что тебе, сложно, что ли. Прижми этого Сырнокса, вдруг и правда он с этой красавицей заодно. Сам знаешь, как это бывает: подговорил, запугал, надавил, угрожал, задурил девке голову. Тогда Сырнокса на виселицу, а Лангин отправят на каторгу. Она баба молодая, по лекарской части что-то умеет, устроится как-нибудь, может, даже с ребенком.

— Хм… хм… твоя правда, не бывало еще в моей практике так, чтобы дамочка при кавалере, а серьезное дело без него проворачивала.

— Ну! — Дарсвик хлопнул его по плечу.

Прислушавшись к обнадеживающей беседе, Илона начала успокаиваться. Похоже, что Томпсон и сам решил, что Сырнокса стоит хорошенько потрясти. Выглянув, он гаркнул секретарю:

— Двоих для охраны и экипаж. Госпожа Кларк, я сообщу вам о результатах.

— Я еду с вами! — выпалила Илона, не дав себе труда подумать.

Майоры посмотрели друг на друга, будто спрашивая, как бы от нее избавиться без новых слез, но, видно, решили, что не получится, и Томпсон махнул рукой на дверь.

Когда они вышли из управления и остановились подождать экипаж, Илона заметила, что на угол улицы выбежал Барк, и махнула ему рукой. Придется в гостиницу поехать завтра.

Илона всего несколько раз ездила в магоходных экипажах. Это были очень дорогие устройства, к тому же, облагались налогом на магию, и позволить себе их могли либо очень обеспеченные люди вроде владельца судоверфи или графа, или государственные учреждения вроде стражи; впрочем, доехали они не быстрей, чем в кэбе — на узких улочках Шинтона разогнаться было негде.

Дознаватель долго стучал в квартиру Айси и Сырнокса. Наконец открылась дверь напротив, откуда выглянула женщина лет сорока с подведенными, как у актрисы, глазами. Томным голосом она произнесла:

— Господин майор, а вы к господину Сырноксу?

— Да. Вам что-то известно, госпожа… Баберрон, я не ошибаюсь?

Женщина хихикнула:

— О, господин майор, вы меня помните! — она картинно похлопала ресницами, но Томпсон не поддался. — Ах да, господин Сырнокс. Он вчера ближе к вечеру ушел с саквояжем, и я слышала, как вознице сказал, мол на станцию дилижансов.

— Демоны драные, — не удержался майор. — Простите, дамы. Я же сказал ему, чтоб никуда не съезжал, у нас могут быть вопросы, но, признаться, не думал, что он сбежит. Нет у нас столько людей, чтобы каждого проходимца сторожить… Что ж, госпожа Кларк, очко в вашу пользу. Демоны! Мирек, возьми кэб, езжай на станцию. Вдруг кто-нибудь его запомнил. А ты, Добсон, пока я не забыл, на всякий случай запиши: потрясти как следует тех молодцов, что подтвердили алиби Сырнокса… Госпожа Баберрон, теперь с вами разберемся. Ответьте мне честно: как давно вы знаете господина Сырнокса?

По тому, как метнулись подведенные глазки дамочки, Илона заподозрила — именно эта актриска и свидетельствовала о «распутном» поведении Айси.

— Господин майор, я… хи-хи… могла запамятовать… ах, знаете, время так летит, так летит.

— Хор-рошо, — прорычал майор. — Спишем прошлое на вашу забывчивость. Теперь, я надеюсь, ваша память немедленно излечится, и вы скажете мне, когда в первый раз вы увидели Айседору Лангин и Ричарда Сырнокса вместе.

Госпожа Баберрон попыталась изобразить жалостливый «ах» и скосить на майора обиженные глазки, но уверившись, что ничего из этого не подействовало, выдавила из себя:

— В феврале, когда они пришли смотреть квартиру.

— Благодар-рю вас, госпожа Баберрон. К вам приедут за подписью на новых показаниях. И я надеюсь, отныне ваша память будет в полном порядке. Иначе, Звезды видят, я вам припомню попытку сделать из… запутать следствие. А теперь открывайте дверь. У вас как у владелицы должен быть второй ключ.

Да, в одном Илона была уверена: все, кто собирался сделать из дознавателя дурака, неминуемо поплатятся. Томпсон, очевидно, был из тех, кого тяжело растолкать на действие, но если уж поднялись из уютного кресла, не остановятся, пока не добьются своего.

К тому же, в его послужном списке арестованный главарь банды будет смотреться лучше, чем женщина на сносях.

Шагнув за порог квартиры, где жили Айси с Сырноксом, Илона оказалась в крохотной прихожей. Прямо — дверь в маленькую гостиную. Направо — небольшая спальня, где уместилась старая кровать с трещинами в изголовье, две тумбочки и узкий шкаф. Даже комода не было. Во всех комнатах был ужасный беспорядок: вещи вывалены из шкафов, матрас и подушки проткнуты в нескольких местах, в кухне пол посыпан ровным слоем муки, продукты, вытащенные из ящиков, лежали тут и там… Ах да, в квартире, наверное, делали обыск, а потом еще и Сырнокс перед побегом спешно собирал вещи. На уборку у него, видимо, времени не нашлось.

Томпсон, очевидно, сконфуженный, но не желавший этого показать, прошелся по комнатам.

— Если тут что и было, молодчик успел припрятать все еще до нашего прихода. В этом проклятом городе все всё знают через минуту, — пожаловался он сам себе в усы. Илона деликатно сделала вид, что не расслышала.

Ее гораздо больше интересовала спальня. Дверцы шкафа были распахнуты после обыска. Ящики с бельем и немногими женскими вещицами стояли на полу. Судя по превосходному качеству, гребешки, зеркальце и прочая дребедень осталась у Айси с прежних времен.

— Ох… господин майор, могу ли я собрать некоторые вещи, чтобы передать госпоже Лангин? Боюсь, никто не подумал, что женщина не может носить одно и тоже неделями.

— Не возражаю. Возьмите все, что нужно. Я вернусь в управление и велю ей отнести.

Тон речи Томпсона ясно говорил, что Илоне удалось заронить в офицере сомнения. Что ж, даже если Айси пойдет под суд, то представят ее не только как убийцу, но и как жертву более коварного преступника. В таком случае она сможет рассчитывать на снисхождение, особенно теперь, когда доказано, что отцом ребенка был негодяй, оговоривший ее и бросивший на произвол судьбы.

Так… рубашки, гребешок, маленькое полотенце, мыло… Шпильки, наверное, нельзя? Или можно? В поисках шпилек Илона засунула руку поглубже в единственный ящик, оставшийся на месте, в шкафу. На дне перекатывалась изрядно облысевшая кисточка для бритья; очевидно, раньше здесь хранились вещи Сырнокса, но женские шпильки, раз попав в дом, размножаются в самых неожиданных местах, как мышата. Пошарив в ящике, шпильки Илона не нашла, зато вытащила застрявший между дном и стенкой обрывок бумаги.

— Господин майор, посмотрите!

бин

вая ручка

льон

мок кристалла

— Что это за чепуха? — удивился Томпсон, поднося бумажку к самым глазам. — «Льон», «вая ручка»… Бульон? Медальон? Перьевая ручка? А дальше, видимо… гм… комок? Наверное, обломок кристалла. «Бин»… Рубин, что ли? Надо эту бумажку отдать привратнику, Гоукинсу, он у нас любитель ребусов в воскресной газете. Должно быть, это список покупок.

Илоне показался очень странным список покупок, в который внесены обломок кристалла и рубин, но она не стала раздражать майора, который и так выказывал признаки нетерпения.

Вскоре был готов сверток с одеждой и необходимыми женскими вещицами. Отдавая его Томпсону, Илона робко поинтересовалась: