Люси оказалась рядом с Морин, протягивая новую чашку. Илона подозревала, что там один из успокоительных сборов, которые Люси добавляет по своему разумению.

И, действительно, сделав несколько глотков, мэтресса Скотт немного успокоилась и поведала историю. Оказывается, в больнице бережно собирают остатки полномагических зелий, которые стоят очень дорого. Они поставляются из Байроканда в специальных маркированных бутылочках; в обязанности помощниц лекарей входит вести строгий учет расхода зелий и следить, чтобы они не заканчивались. Для простоты учета, если по какой-то причине в разных отделениях оказалось две или три бутылочки с остатками одного и того же зелья на донышке, помощницы лекаря переливают эти остатки в одну бутыль, о чем делается запись в конторской книге; все полномагические зелья хранятся в шкафу под замком, ключи есть у старшей помощницы, госпожи Боннер.

— Боннер? Я ее знаю! — оживилась госпожа Эббот. — Весьма милая особа. Несколько, правда, э-э… не по возрасту легкомысленна.

Бывшая морализаторша осторожно глянула на слушателей, но те не обратили внимания на нелестную характеристику.

— Кажется, она приходила проверить, как у Ларри заживает пупок, вы в те дни были очень заняты, — припомнила Илона. — Постойте-ка, вместе с ней приходила помощница, миловидная блондинка с голубыми глазами?

— Это и есть Маулер. Да, она хороша. Но если не возьмется за ум… — хмыкнула Морин. — Впрочем, Вилкс не намного умней, хотя на вид совсем другая: тонкие черты, смоляные кудри, черные глазищи и нрав, как у дикой лошади.

Илона сочувственно покачала головой. Бедная мэтресса Скотт… Нет — бедная их начальница, старшая помощница госпожа Боннер. Она не показалась Илоне способной справиться с подобной борьбой стихий. Госпожа Боннер запомнилась ей миниатюрной особой с кокетливыми темными кудряшками с ранней сединой, и в больших очках. Лицом она была чем-то похожа на мэтрессу Скотт, но Морин, наверное, выглядела бы так, если бы родилась без магического таланта, старшей сестрой в семье из четверых дочерей, самой нелюбимой, самой забитой. Теперь Илона вспомнила, что мэтресса упоминала о Боннер: с раннего детства ее приставили нянькой к младшим сестрам; позже признали негодной для замужества — значит, донашивать ей платья за матерью, терпеть капризы младших, а приданого ей и вовсе не нужно. Если бы не графская стипендия для училища лечсестер, так бы и жить ей приживалкой в собственной семье. «Осень без весны и лета», — вспомнилась Илоне метафора из грустной книги о старой деве. Странно, госпожа Боннер ненамного старше мэтрессы Скотт, но язык не повернется назвать Морин сушеной старой девой, а госпожа Боннер была из тех, что засыхают еще в детстве.

— Но, Морин, что же дальше? Вы начали о том, что госпожа Боннер заведует шкафом, где хранятся зелья.

— Да-да. Так вот. Сегодня вечером обнаружилось, что из шкафа пропала целая коробка этих остатков в бутылочках, наверное, пузырьков двадцать было. Сначала решили, что их засунули куда-то, а потом Вилкс стала собираться домой — она вечно норовит ускакать чуть раньше — и нашла одну из бутылочек в кармане пальто Маулер.

— Вилкс нашла бутылочку в кармане Маулер? — нахмурилась госпожа Лоутон.

— Вот именно. Ой, что было… какой крик поднялся… Вилкс кричит: «Маулер воровка!», Маулер кричит: «А кто по карманам шарит⁈», чуть до драки не дошло… Вилкс потом объяснила, что она не шарила по карманам, а просто заметила торчащее из кармана горлышко пузырька. Маулер же вполне резонно заметила, что если бы она украла зелья, то уж наверное не оставила бы улику в общем шкафу. И где коробка, она же большая? Если она, Маулер, успела ее куда-то вынести, зачем отложила один пузырек? Звучит разумно, но кто-то же украл эти демоновы зелья!

— Наверное, Маулер сказала, что Вилкс украла зелья, а на нее, Маулер, хотела свалить вину? — предположила Илона.

— Именно! Вы очень проницательны, дознаватель Кларк. Маулер с позором изгоняется, Вилкс получает трофей в виде златокудрого… прошу прощения, черноволосого доктора Дикинсона. Ну или… все наоборот.

— Вы подозреваете такое коварство, Морин? Маулер сама себе подложила пузырек, чтобы обвинить Вилкс в краже и попытке переложить вину? Не слишком ли сложно?

— Не могу исключать; эта девица хоть и похожа на балованную домашнюю кошку, но вовсе неглупа. Дело кончится тем, что я выгоню их обеих. Но не хочется, — призналась мэтресса: — работать некому.

— Вы обыскали кабинет?

— Все обыскали. И кабинет, и раздевалку, и обеих девушек — они обе настояли на этом, мол, им скрывать нечего. Ничего не нашли…

— Так, может, позвать стражу? — неуверенно предложила госпожа Эббот. — Сколько стоят эти зелья?

Морин задумалась.

— За всю коробку, пожалуй, двадцать золотых дадут. Да, это ерунда… но мы все хорошо знаем, что иногда и двадцать золотых могут быть вопросом жизни и смерти. Хуже другое, — она с досадой взмахнула руками, уронив плед. — Я считала это все ерундой! Обычные девичьи страдания! А вылилось в довольно грязную историю, и теперь я должна что-то делать. Я сказала им, что если завтра утром коробку вернут на место, то я не буду поднимать шум. Но не уверена, что это решит проблему! Ведь эти две… воительницы… будут ссориться еще сильнее! Илона, вот вышли бы вы замуж за доктора Дикинсона, а? Это решило бы все проблемы!

— Все словно сговорились пристроить меня замуж! — возмутилась Илона, но глядя на смеющиеся глаза Морин, проворчала: — Мне только вашего доктора Дикинсона не хватало. Пусть ваши красавицы монетку кинут, кому за Дикинсона, а кому топиться от несчастной любви.

— Я бы их обеих с удовольствием притопила, — призналась мэтресса Скотт, — да где новых взять, а? Эх. Завтра, если коробку не вернут, придется начинать расследование. Пока займемся мы с госпожой Боннер, но если ничего не найдем, придется звать стражу.

— Непременно держите нас в курсе дела! — хором сказали госпожа Эббот, мэтресса Лоутон и Илона.

Назавтра выглянуло солнце, и ветер поигрывал молодой листвой, будто пробовал ее наощупь, а не клонил ветви чуть ли не к самой земле, не гнал по улице обломок вывески с половиной ботинка.

Госпожа Эббот понадеялась, что дороги скоро просохнут, и можно будет съездить в сыроварни и на пикник к маяку — она каждый год весной выбирается! Илона нехотя согласилась. И правда, задний двор уже порядком надоел, а книги… Все чаще и чаще закрадывалась мысль, что она лишь дразнит себя, а от прочитанного все одно никакого проку.

Люси подала омлет и чай для Илоны. Перед госпожой Эббот высился стакан неизменного квакиса. Булочкам пришлось подождать — Люси отвлеклась на стук.

— Вам записка, госпожа Кларк.

Илона развернула половинку листа с… буквами?

— Похоже, будто расписывали неисправное перо, — хмыкнула госпожа Эббот.

— Это от мэтрессы Скотт, — озадаченно произнесла Илона, которой удалось разобрать, по крайней мере, подпись.

— Ох уж эти лекари.

Наконец с помощью лупы Илона прочла, что зелья в назначенный срок никто не вернул, Вилкс и Маулер вину отрицают, и поэтому мэтресса Скотт с помощью верной госпожи Боннер начинают внутреннее расследование. Дальше разобрать было трудней всего. Морин не хотелось увольнять помощниц? Или впутывать стражу? Нет, не понять.

После завтрака Илона поднялась к себе и села рядом с люлькой, где Ларри разглядывал свои пальчики, умильно нахмурив бровки над голубыми глазами. Изменится ли цвет? Или останутся такими же, как у белокурой Маулер?

Мелькнула мысль, что она уже не помнит цвет глаз того, чье имя тоже помнить не хочет. Нет, лучше думать о происшествии в больнице — это так интересно!.

Интересно?.. Илона резко встала и подошла к зеркалу, сцепила руки в замок, задрала подбородок и постаралась придать виду суровости.

— Вы, леди Горналон, то есть госпожа Кларк, кажется, позабыли, чем закончились все ваши попытки заняться не тем, чем подобает настоящей леди? — Илона старательно копировала тон леди Фрикуссак. — Вам мало славы королевы дознаний, которую вы уже заработали? В самом деле, сосредоточьтесь на своих материнских обязанностях и ни на чем больше!