— Шагов двадцать и за деревьями, — услужливо подсказала госпожа Скотт, не переставая держать Илону под локоть. — Кроме этого, зрение госпожи Курдякон с возрастом…

— Госпожа Скотт! — рявкнул коронер. — Вас только не хватало! А вы, госпожа… э-э… надеюсь, вы закончили⁈

— Я только начала! — воскликнула Илона и сама испугалась своего нахальства, но госпожа Скотт ободряюще сжала ее руку. — Мне известно, что госпожа Диггингтон несколько раз ссорилась с господином Диггингтоном. Она просила у него крупную сумму, он отказал, и она пригрозила взять дело в свои руки! Я могу предположить, что ее просьба связана с… — Илона запнулась, все-таки воспитание не позволяло ей при всех прямо объявить, что у госпожи Нинель молодой любовник, — … с желанием обеспечить… э-э… одного человека. Волей случая я была свидетельницей их встречи в ресторации, где она говорила, что ей удалось раздобыть крупную сумму денег, и теперь все будет хорошо!

— Смею напомнить, что у госпожи Диггингтон алиби, — отозвался коронер не без ехидства.

— Которое подтверждает господин Золь-Золейн? Но, господин коронер, надежный ли он свидетель, если они с госпожой Диггингтон весьма дружны⁈

Зал ахнул. Госпожа Нинель сидела на своем месте, развернувшись к Илоне и раскрыв рот, и на ее щеках горели два красных пятна. М-да, вышло нехорошо.

— Это серьезное обвинение, — веско произнес коронер. — Что же вам помешало сообщить эти факты до дознания?

— Я никогда прежде не видела госпожу Нинель Диггингтон, и только сейчас поняла, кто и о чем разговаривал в той ресторации. Но это еще не все!

— Не все? — коронер страдальчески закатил глаза.

— Служанка Диггингтона упоминала историю о магах, артефактах и мошенниках, которую тот кому-то рассказывал. Мне стало известно…

— И снова совершенно случайно, полагаю?..

— Да, случайно. Мне случайно стало известно, что в нашем городе действуют некие лица, которые обманом выманивают у молодых людей значительные суммы.

Звякнув кандалами, Айси вцепилась в кафедру так, что побелели пальцы. Закусив губу, она смотрела на Илону страшными глазами. Дядюшка Фирц делал некие знаки, пытаясь ее остановить. Майор Томпсон стоял столбом с таким видом, будто перед ним разверзлась земля. Госпожа Боскет бубнила, что для порядочной вдовы Илона слишком много знает о преступных сообществах; да и по ресторациям, где можно подслушать чужой разговор, ходить незачем. Но Илона будто летела вперед на полном ходу. Вагон второго класса остался далеко позади, его отцепили и загнали на запасной путь, а Илона, высунувшись из окна кабины, ловила ветер в лицо.

— И доказательства вы предоставите позже лично господину дознавателю, — вставил временем коронер.

— Да! Доказательства, что один из этих мошенников, вне всякого сомнения, господин Сырнокс! Сколько у него подельников, я не знаю… Но в деле определенно имеется маг! Он заряжает магией амулеты, которые мошенники выдают за могущественные артефакты. Магии совсем чуть-чуть, чтобы те, у кого есть дар, не почуяли пустышку, а мы с вами знаем, что это свойственно семейству Диггингтон! Те, кто видел мага, говорят, что он высок, ростом… — Илона огляделась, — на полголовы ниже господина Томпсона. У него большая черная борода, приглушенный сдавленный голос, — так могла бы говорить женщина, выдавая себя за мужчину! Но, — она подняла палец вверх, пристально посмотрев на госпожу Нинель, — как особую примету упомянули неуверенную, напряженную походку.

— Не хотите ли вы сказать, что госпожа Нинель была этим магом? — вытаращил глаза коронер. — Да ведь… взять хоть рост! Она, конечно, высокая женщина, но до вашего описания изрядно не достает!

Илона торжествующе улыбнулась. Это был ее козырь.

— Мэтресса Скотт, вы упомянули, что возможно, господин Диггингтон страдал от нервической атрофии Га… гм…

— Гайнза-Шефхеля. Это очень возможно, — осторожно согласилась та.

— Верно ли, что это наследственное заболевание, которое бывает у родственников? Я прочла об этом в учебнике по основам медицины.

— Верно. Но проявляться оно может в разной степени.

— Именно! — торжественно заявила Илона. — Раз господин Диггингтон страдал этим недугом, значит, у его родной сестры тоже может быть нервическая атрофия, пусть и в меньшей степени. Теперь мы переходим к росту, господин коронер. В отличие от мужчины женщина легко может стать более высокой, если наденет туфли на очень больших каблуках. И поверьте, а если не верите, спросите любую из присутствующих дам, что женщинам со здоровыми ногами ходьба на каблуках дается легко, но стоит ногам заболеть… — она не удержалась от взгляда на госпожу Нинель. — Этим и объясняется неуверенная походка мага!

— А при чем тут Диггингтон?

— Ну как же, господин коронер! Истории о магах и мошенниках, которые рассказывал господин Диггингтон! Я утверждаю, что это не просто истории. Наверняка господин Диггингтон узнал об афере, заподозрил свою сестру, рассказал ей, что ему все известно, и пригрозил разоблачением! В ресторации госпожа Нинель говорила, что ей удалось раздобыть крупную сумму денег — это был доход от аферы! Теперь же, после смерти брата, его состояние перешло к ней самой, и она больше не зависит от его воли!

В зале снова нарастало волнение. Горожане возбужденно переговаривались — звучит, мол, как сущий горячечный бред, но все-таки надо разобраться! Похоже, дело не такое уж однозначное!

Майор Томпсон подозвал двух стражей, и те направились к бледной, словно полотно, госпоже Нинель Диггингтон. Сам он пробился к Илоне, и теперь смотрел на нее с непередаваемым выражением лица:

— Госпожа Кларк, ну вот как так-то… — только и смог сказать он.

Илона растерянно поглядела на майора, не нашлась, что ответить, но тут коронер трижды стукнул колотушкой. Комиссия закончила совещание.

— Убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами! — провозгласил господин Даунхилл и с нескрываемым облегчением опустился в свое кресло.

— Вот это да! — выдохнул молодой Боскет, глядя на Илону в полном, полнейшем восторге.

Томпсон ходил взад-вперед по кабинету, как заведенный, а Илона изображала раскаяние. По правде сказать, она и в самом деле чувствовала себя виноватой. Конечно же, ей стоило придержать свои догадки и выложить их дознавателю наедине. Но что, если бы на дознании Айси предъявили обвинение в убийстве? Ведь все к тому шло! Ее посадили бы в фургон, закрытый железной решеткой, провезли по улицам города и отправили бы в Лимарик. Кто знает, стал бы хоть кто-то слушать ее измышления про аферы с артефактами и тайные встречи госпожи Нинель Диггингтон?

Бедный Томпсон! Он даже накричать на нее не мог, хотя было видно, как ему хотелось отвести душу. К его чести, он немедленно развил бурную деятельность.

Вызвав лейтенанта Дадкинса, главный дознаватель велел Илоне рассказать про аферу как можно подробнее. Дадкинс слушал Илону, разрываясь между противоречивыми чувствами. Расплывшись в счастливой улыбке, будто он не дознаватель, которому принесли сведения, а ребенок, получивший вожделенную свистульку на ярмарке, он опасливо поглядывал на майора. Тот стоял, заложив руки за спину, и сверлил Дадкинса укоризненным взглядом.

— Я два месяца бьюсь, как проклятый, над этим загадочным делом! Внезапные разорения одних молодых людей, страннейшие поступки других, дурацкие кражи нижних юбок, кристаллов и перьев… Я подозревал какой-то тайный притон, а оказалась такая… такая ерунда! — вскричал Дадкинкс, когда Илона закончила. — Благодарю вас, госпожа Кларк, вы оказали неоценимое содействие дознанию, неоценимое! Но как, как, скажите, как можно работать, когда потерпевшие молчат, словно набрав в рот квакиса⁈ — с несвойственной офицерам горячностью возопил он, обернувшись к Топмсону.

— Лучше работать надо, лучше, Дадкинс. Учитесь располагать к себе людей. Свободны.

Счастливый Дадкинс умчался с полученными сведениями, и больше никто Илону не хвалил. Соображения в адрес госпожи Нинель майор выслушал, но, судя по скептической мине, убедительными их не счел.