Выходя из кэба у рынка, Илона подивилась опыту Люси: небо уже было затянуто весьма неприятного вида тучами, которые грозились не то мелкой моросью, не то настоящим дождем. Без особой надежды Илона с Барком двинулись по краю, вдоль домиков с неказистыми лавками, обрамляющими рыночную площадь. Илоне очень не хотелось уходить далеко от крыши, под которую можно нырнуть, если тучам надоест висеть без дела.

И точно, не успели они обойти две стороны, как под ноги Илоне упали первые капли. Убедившись, что этим дело не кончится, Илона шагнула в дверь следующей лавки, под вывеску в виде сапога.

— Вот же бестолочь, — Илона вздрогнула от резкого голоса, но сообразила, что обращались не к ней. — Я посмотрю, какие кожи привезли, а ты прибери тут и не распугай клиентов. Госпожа! — мастер приветственно кивнул Илоне, быстро провел взглядом по Барку, расценив его как слугу, не стоящего внимания, и выскочил наружу, где тут же тихо ругнулся и побежал под холодной моросью.

Подмастерье, тот самый «бестолочь», так и не поднял головы от подошвы с круглым носком.

Илона прошлась вдоль полок, потрогала добротные туфли, хоть и не такие изящные, как те, к которым она привыкла. Лавка на рынке, очевидно, не для модниц, не для тех, кто перенимает фасоны у светских леди. По размеру это была явно женская обувь, но без каблуков, узких носов и фигурных швов, а завязывались все ботинки на шнурки, хотя еще в прошлом году в столичном каталоге вместо шнурков на женских сапожках красовался ряд черных пуговок. Илоне новая мода не понравилась. К счастью, она переехала в Шинтон, куда столичные веяния добираются еще медленней, чем до Брютона. Сапожки на пуговицах она видела только у одной разодетой дамы, которая выходила из дома на Ратушной площади — наверняка из городской знати. В этой лавке никакой модой и не пахло. Илона взяла в руки самый маленький ботинок и посетовала:

— Право, иногда я завидую простым женщинам! Они носят удобную обувь, правда, лишенную изящества. Почему нельзя совместить и то, и другое?

— Г… госпожа? — подал голос подмастерье.

Осторожно поставив ботинок на место, Илона медленно обернулась к парню. Тот испуганно сжал в кулаке шило, и, не замечая этого, с волнением в голосе спросил:

— Госпожа, вы что-то хотите заказать? Я… я могу… но может быть, скоро мастер вернется. Или не скоро. Вы… э… вы заказать?

Внимательно присмотревшись к нему, Илона окончательно убедилась: да, это он, тот самый, что испуганно смотрел на нее в саду, будучи застигнутым за воровством панталон.

— Я хочу не с мастером поговорить, а с тобой, — Илона постаралась придать голосу задушевности, но парня это еще больше напугало.

— Я не… мастер вернется… наверно…

— Дай угадаю, — Барк вступил в разговор. — Кожевник этот, его давний приятель, и как на кожи посмотрят, сядут на часок-другой поболтать за бутылочкой, так? День сегодня тихий, да еще и дождь зарядил, а для госпожи в вашей лавке товара мало, так что, нет, не вернется он скоро.

— Ну… да… Может, попозже придете?

— Нет, думаю, ты вполне справишься с моим заказом. — Илона подошла к нему поближе. — Возьмешься за то, что боятся делать старшие мастера?

— С магией не делаем! — Тут же вскинулся парень. — А если что не по закону, то я… я стражу позову!

— Нет, ничего незаконного мне не нужно. И, думаю, у тебя самого есть что скрывать от стражи, господин подмастерье, — на последних словах Илона перешла на светский тон, тот самый, которым она не так давно осведомилась у ночных визитеров о панталонах.

Парень, привставший было в попытке выставить странных клиентов, рухнул назад на табурет и простонал:

— Что вам нужно? Это не я был!

— Не ты? Откуда тогда знаешь, что ты где-то был, и это был не ты?

Подмастерье чуть не плакал. Теперь Илона видела, что ему лет пятнадцать, не больше.

— Во-первых, мне нужны сапожки.

— Мы господских не делаем, — угрюмо буркнул подмастерье в ответ.

— Посмотри сюда.

Илона выставила из-под юбок сапожок ровно на столько, чтобы виден был фасон обуви, но все еще в рамках приличия.

— И сюда, — указала она на живот. Затем взяла ботинок с полки и ткнула пальцем в его плоскую подошву, — и сюда. Мне нужны сапоги, как у меня, с изящным носом, из тонкой кожи и с фигурными стежками, но на плоском ходу, как у простых женщин.

— Но вам так не положено! — удивился подмастерье.

— Тебя как зовут?

— Ник…

— Так вот, Ник, мы с тобой будем делать то, что мне нужно. Мастеру не скажем. Пусть он сам делает то, что положено. Сам видишь, мне падать нельзя, а дома сидеть не хочу.

— Меня мастер побьет.

— А ты не говори, что госпожа из богатых. Скажи, что заказали особенные сапоги, и все тут. Заплачу, как за господскую обувь, не поскуплюсь. Ты, главное, хорошо ногу обмерь. Этому тебя уже научили?

Ник кивнул и показал Илоне на стул в углу. Вытащив из ящика мерную ленту, он присел около ее ноги и принялся расшнуровывать сапожок. Илона пристально посмотрела на Барка, тот понял намек и отвернулся к окну.

Ей очень хотелось начать расспросы немедленно, но все-таки обувь ей и правда была нужна, и обувь хорошо сшитая, по правильной мерке, поэтому отвлекать Ника она не стала, и даже удержалась от того, чтоб нетерпеливо постукивать другой ногой. Шевелиться не стоило. Чуть-чуть не ту мерку снимет, и будет обувь жать.

— Только сделай, пожалуйста, свободнее, — спохватилась она. — Мне нужны сапожки, чтобы надевать на теплый чулок. И говорят, позже ноги опухнуть могут.

Парень задумался:

— А если не опухнут? У меня четверо младших, так у матери ни разу не опухали. — Он ненадолго задумался, дописав последние замеры в листок, и ткнул карандашом в шов на сапожке Илоны. — Могу здесь побольше вынуть, вот сюда и сюда. Если опухнут, приходите, распорю и сделаю вставку.

— Видишь? Ты уже придумал лучше, чем твой мастер.

От похвалы Ник зарделся. Совсем еще мальчишка! Вздохнув, она решила, что самое время добить парня:

— А теперь расскажи, что вы делали у меня в саду, — и увидев, что тот встал в позу «ничего не знаю», поспешила добавить: — Не отпирайся. Я хорошо запомнила ваши лица.

Ник набычился:

— Стражей звать будете? Тогда не скажу ничего.

— Если расскажешь то, что мне нужно, никого звать не буду, — Илона быстро глянула в сторону Барка, чтобы не вздумал вмешиваться. Но тот слился с полками, чтобы не спугнуть удачу.

— Я Сэму помочь хотел. Он племяш хозяина гостиницы, «Оленя и короны». Дядька приставил Сэма там подай-принеси, хоть у Сэма своя доля есть, — Ник понизил голос и оглянулся по сторонам, словно грозный дядя Сэма мог вот-вот вылезти из шкафа.

«Олень и корона» — та самая гостиница, где они с матушкой жили сразу после приезда. Это хорошо; в знакомом месте чувствуешь себя уверенней.

— Сэм дело одно нашел, и чтоб в дело это войти, надо было что-то из женского исподнего принести, да ношеного, а не из лавки.

Илона на несколько секунд потеряла дар речи. Что это за дело такое, для которого нужно принести женское исподнее? Ношеное? В своем ли уме эти юноши?

— Что же это за дело? — не показывая изумления, чтобы не спугнуть Ника, уточнила она.

— А пес его знает. Сэм сказал, что мне все одно не надобно. Но обещал поделиться, если выгорит. Только беда у него, для этого дела еще одна штука была нужна, а он потерял. Теперь заново все надо, а второй раз так удачно труднее.

Поняв, что парень толком ничего про «штуку» не знает, Илона договорилась прийти завтра на примерку, и показала Барку на выход. Вот и пригодится зонт.

Барку в куртке из плотного сукна и шерстяном кепи дождь был нипочем, и он, прыгая через лужи, быстро нашел свободный кэб, куда усадил Илону, заботливо поддерживая ее на скользкой мостовой.

— Это вы хорошо придумали, чтоб плоские сапоги были. А то дожди как зарядят, так высохнуть не успеет, а в декабре морозцем за ночь прихватит, и только под ноги гляди. Мы сейчас прям в ту гостиницу, да?