Ладно. Она всего лишь сходит подышать свежим воздухом — в самом деле, уже целую неделю Илона не выходила из дома, манкируя прописанными мэтрессой прогулками, а сегодня такая погода, что жаль не воспользоваться случаем. Час, не больше. Вот покормит Ларри и пойдет, часок Люси сама справится. А если Илона и заглянет к Морин, то всего на минуточку.

Маглекарь Скотт нашлась в ординаторской госпиталя; она сидела за столом, подперев голову руками, а перед ней стояла расстроенная госпожа Боннер.

— Получается, что у нас закончились тигодриффика, санверексин, порошок саумбимориума, мюртвор и преулитария. Без саумбориума и мюртвора мы как-нибудь обойдемся, но тигодриффика нужна после обеда, да и преулитария расходуется каждый день…

— Делать нечего, Бонни, надо сходить в город к мэтрессе Ародевс. Да-да, я знаю, она слабовата, но некоторые зелья у нее выходят вполне неплохо. Может быть, и привозные найдутся.

— К зельевару? Но где же мы возьмем деньги? Ведь мы уже оплатили заказ в Байроканде! — всплеснула руками старшая помощница, отчего мелко затряслись и кокетливые кудряшки, и пышно отделанный лентами чепец.

— Заказ придет только через неделю. Попробуйте уговорить ее дать в долг, потом что-нибудь придумаем.

— Хорошо… мне так или иначе нужно в аптеку, — она потерла кисти рук, но тут же, будто смущаясь, спрятала их за спину. — Вы не против, госпожа Скотт, если я схожу прямо сейчас?

— Покажите-ка руки. Госпожа Боннер, вы что, стирали белье в проруби?.. Наверное, реакция на этот проклятый ветер, у меня то же самое с носом… О! Проходите, госпожа Кларк, присаживайтесь. Демоны знают что происходит!

Илона, пропустив госпожу Боннер в дверях, устроилась в кресле и с любопытством оглядела заваленный всякой всячиной стол. Бумаги, папки, несколько книг, рука скелета (Илона понадеялась, что ненастоящего), фарфоровый мозг человека с вырезанной четвертью, отчего было видно, что внутри.

— Морин, вы не заняты?

— Я?.. Очень занята. У меня куча дел; но нет ничего важнее, чем все выяснить, кто виноват в этой проклятой краже, лихо ее побери. Ко всему прочему, у нас же отчетность! Я не могу получить финансовые средства на новые зелья, когда мы только уверили магистрат, что нам еще на неделю хватит; а официально заявить о краже мне пока что не хватает духу. Разве майор сумеет разобраться в этом клубке страстей⁈ Еще и Дикинсон этот подсобил, чтоб ему паршой пойти… О, кстати, это отлично решило бы все проблемы… Где-то у меня была тут очень полезная книжка…

— А что Дикинсон? — заинтересовалась Илона, которой как раз попался на глаза зловещего вида томик под названием «Архитектура несмертельной порчи. Научно-познавательное издание»; на всякий случай она поспешно прикрыла его листом бумаги.

— Оказывается, вчера господину Дюрхелю, который лежит тут с радикулитом, не пришло в голову иной темы для разговора, как про женщин! Представьте! Ох уж эти мужчины. Разогнуться не может, а все об одном! И в наперсники он выбрал никого иного, как этого несносного Дикинсона! Какие, мол, женщины вам больше по нраву? Мне — худосочные брюнетки! Но и пышные благодушные блондинки тоже ничего. А уж рыжие! У них, говорит, темперамент… А Дикинсон возьми и ляпни со свойственным ему застенчивым бесстыдством, что брюнеток он побаивается, они, по его мнению, злонравны, а вот блондинки — еще ничего.

— Ну и что?

— Как что! Вилкс как раз тощая брюнетка, и, скажу прямо, насчет злонравия он в точку попал. А Маулер — блондинка, я же вам говорила! Оказывается наши лечсестры чуть ли не ставки делают, кому Дикинсон достанется, и тут же разнесли сплетню об этом разговоре. Вилкс чуть не переколотила всю посуду в комнате младшего персонала. Маулер весь день улыбалась и поглядывала на ту свысока. Вилкс потом успокоилась и говорит: мол, ничего, болтать это одно, а жениться — совсем другое. А вечером обнаружилась пропажа.

Илона напрягла память. Что делал майор Томпсон, расследуя убийство? Арестовал Айси, потому что мотив и свидетели. Не годится, здесь мотив присутствует у обеих подозреваемых, а свидетелей нет. Затем… ах да! Как он это назвал? Алиби!

— Надо выяснить, которая из них имела возможность залезть в шкаф!

— Разумеется, я об этом подумала. Почему, по-вашему, я тут сижу, а? Я все выяснила! Но это еще больше запутало дело.

И правда, то, что узнала госпожа Скотт, только напускало туману. По утверждению госпожи Боннер, она последний раз видела коробку с зельями около половины пятого, о чем имелись две записи в книге учета: сперва — об отмеренной дозе тигодриффики для госпожи Левитт с бронхитом, потом об объединении двух «остатков». Затем она заперла шкаф и ушла. После этого, в пять часов, ключ у нее попросила Вилкс — доктор Карлайл из родильного отделения отправил ее за дозой гематоренции. В коридоре на обратном пути ее перехватила Маулер и взяла ключ прямо у Вилкс — ей нужен был шелковый бинт в детское отделение, жутко дорогой, поэтому тоже лежал в шкафу с ценными зельями. Вообще-то, так делать не полагалось, но Вилкс отдала ей ключ, а Маулер вернула его госпоже Боннер, которая на сей раз потеряла терпение и устроила Маулер хорошую головомойку.

— Дело в том, что около пяти часов вечера перед кабинетом врач из другого отделения ждал госпожу Боннер и видел, как Вилкс зашла и почти сразу вышла. В руках у нее ничего не было, кроме мензурки с зельем. Коробка хоть и не слишком большая, но все же в форменной робе ее не спрячешь. Не под юбку же она этот короб засунула! Вилкс еще и носится, как угорелая, в коробе склянки хоть и в ячейках, но если трясти, звенели бы непременно. Ну, а Маулер провела в кабинете минут пять — по ее словам, долго искала бинт, опять, наверное, положили не на место

— А коробку в шкафу они видели?

— Как назло, не обратили внимания. Ведь им обеим она была не нужна: гематоренция — не средство строгого учета, и по правде сказать, это вообще не средство, а просто дорогое успокоительное для нервных дам. Шелковый бинт лежит стопкой в отдельной коробке, и записывать его тоже не нужно. Так вот, никто не видел, как входила Маулер, но ее видели сразу, как она вышла из коридора. Там шагов десять, но спрятать коробку негде. Даже окон нету.

— А можно мне посмотреть?

— Отчего же нет. Может быть, свежим взглядом вы обнаружите что-то новенькое.

Илона осмотрела коридор, кабинет и убедилась в правоте Морин. В коридоре не было ни единого потайного места, одни голые стены. Кабинет, по словам госпожи Боннер, тщательно обыскали сразу после того, как она заявила о пропаже. Это было в половине второго.

— Мы сперва подумали, что коробку случайно куда-то переставили, но сами видите — некуда.

В самом деле, кроме монументального шкафа, где под замком хранились самые ценные лекарства и инструменты, в кабинете стояли только открытые стеллажи. Их содержимое можно было легко окинуть взглядом. Стол, стул, на стене узкие часы с позеленевшим маятником — вот и всё.

— Тут у нас тонкомагические зелья — они, к счастью, дешевые, поэтому мы не трясемся над ними так сильно. Видите сколько пузырьков? Конечно, их мы тоже бережем, но все-таки не так страшно случайно разбить. Коробки с простыми перевязочными материалами, обычные сушеные травы… А тут наш маленький грязный секрет!

— Нагревательный артефакт и плюшки? — развеселилась Илона. — Против правил, я полагаю?

Морин закатила глаза, махнула рукой и продолжила экскурсию:

— А это та самая конторская книга. Опять заляпали, да что же такое! Смотрите, отступить на два шага, чтобы не переливать зелья над страницами, им лень, далеко идти, наверное, из сил выбьются! Но мало того, еще и чай рядом пьют, пока пару строк пишут. Как я проверяющему это стыдобище покажу? — Морин ткнула пальцем в пару оранжевых пятен. — Вот что это? Абрикосовое варенье, что ли? Зелий таких у нас нет. Поувольняю всех к демонам!

Илона с интересом полистала толстый том. Любопытное зрелище: страницы пестрели пятнами, брызгами, а кое-где — прожженными дырками. Мелкие, крупные, косые, витиеватые, старомодные, небрежные и ровные строчки перемешались, завершая живописное полотно.