— Это желтый утенок.

— А так и не скажешь, — я перелистнул страницу от греха подальше. Следующая картинка была попроще, попонятней.

— А это кто?

— Карбыш.

— Будь здорова. Так кто?

— Я же уже сказала, карбыш.

— Прости, я немного не понял, кто?

— Бесхвостая крыса. Они любят жить в норках.

— Ты немножко не угадала. Это такой черный медведь.

— А так и не скажешь. Это точно медведь? Они обычно страшнее. И клыки больше.

— В замке есть чучело?

— Господин Лионель с папой привозили с охоты такого.

— Я понял. А это кто?

— Грегор!

— Это змейка. Кобра. Они довольно опасны.

— Дикие, точно, это я знаю. Сегодня к нам приедут сыновья темнейшей Марцеллы. Папа надеется, что один из них будет моим мужем. Потом, когда вырастем.

— Забавно. А почему Марцеллу называют темнейшей?

— Она великая черная ведьма. А ее сыновья черные колдуны.

— Надо же. А папа у тебя?

— Темный эльф, принц крови.

— Вот только в приличном месте не стоит утверждать, что ведьмы, колдуны и прочие существуют.

— Почему?

— Тебя засмеют.

— Ладно. А это кто?

— Это заяц, полярная сова и песец.

— Жаль, что картинку не стали красить.

— Они просто белые. И вокруг них снег.

— Снег? Замерзший пар. Марцелла нам как-то наколдовала такой, было здорово. Мы играли в снежки.

— Весело было?

— Не очень. Я боюсь старика с белой бородой. Только маме не говорите, она будет ругаться.

— Почему?

— Бояться нельзя, я же почти темная эльфийка. Страх разрушает душу, нельзя давать ему туда заползти.

— М-да. В чем-то мама права.

— А с другими детьми, кроме сыновей темнейшей, ты часто играешь? Они тоже верят в эльфов и колдунов?

— Редко. Только с сыном Максима и Мирты, но он меня младше. С ним не так весело. У него мама ведьма, а папа колдун. На его папе здорово скакать верхом, если он обернется.

— Прости, обернется? Что это значит?

— Он двуипостасный. Во второй ипостаси почти совсем как морской дракон, только с кисточкой на хвостике.

— И часто он оборачивается, другие это тоже видят?

— Редко, только если уговорить. На нем мы тогда все скачем.

— Понятно, — интересно, у девочки шизофрения или это сказывается воспитание? И как правильно реагировать на это мне?

— А что ты еще любишь делать? Во что играешь?

— Я люблю командовать. В тот день, когда тебя принесли, у светлейшего Макса был день рождения. Властительница наколдовала нам солдат и все ими командовали, пока мы с Сигизмундом не подрались. А потом мы играли в замке, но приплыли пираты, я видела их в окно, и испортили всех солдат. А нас увели в подземелье. Хочешь, я покажу там тайный ход? Он выходит из коридора к скалам.

— Если твоя няня нам разрешит, то я с огромным удовольствием прогулялся бы, — нянька очнулась при этих словах.

— Вы отлично поладили с госпожой Амелией. Господин Эмиль разрешил вам прогуливаться по всей территории замка и сада. В опасных для девочки местах дежурят стражники.

— Спасибо, тогда мы, пожалуй, пройдемся. Амелия очень славный ребенок.

— Не буду вам мешать. Если потребуется моя помощь, у маленькой госпожи есть артефакт, она самостоятельно может меня вызвать.

— Спасибо, надеюсь, мы справимся сами.

— Безусловно. И помните, по любым вопросам, всегда можно обратиться к страже. До обеда еще два часа.

Корш

Демон их подери, этих подружек! Вот зачем им приспичило прилететь именно сейчас, когда я еще толком даже не встал! Сейчас напугают избранницу! А если она и вовсе сбежит после того, как узнает о моей истинной ипостаси! Демон! Ведьмы же предупреждали!

Берта и Хлоя пикируют прямо к дому. А я отлежал крыло! Ни взлететь, ни пошевелить толком. Ковыляю враскачку почти бегом. Хоть бы избранная еще спала! Почти успел добежать до домика, до моего счастливого места. Черт! Берта, ящерица паршивая, постучала в дверь хвостиком, та отворилась. На пороге стоит Изольдочка с полотенцем наперевес.

— Кто такие, — слышу нежный голос избранницы. Драконихи машут хвостами, перебирают в нетерпении лапами, пытаются принюхаться, отчего дышат часто и громко, порой выпуская сероватый пар из ноздрей. Хоть бы не испугалась! Не запросилась домой в мир людей! Заметила меня. Еще далеко, отсюда в голову мне к ней не проникнуть, не сказать ничего.

— Корш, ты? — я остолбенел и замер на месте. Неужели узнала? Но как?! Кивнул головой, вдруг и это поймет? Поняла, счастливо улыбнулась! Ура! Даже не испугалась! Вот счастье.

— А эти драные курицы тогда кто? — Я развел передними лапами в стороны. Для этого пришлось плюхнуться на зад совсем как собаке.

— Я тебя поняла, — и уже развернувшись к драконихам, — ну так что, бабоньки, Корш мой, а вам пора. Что значит куда? До дому, до хаты! И вот не надо мне тут пар пускать из ноздрей. Сейчас космы-то, чешуйки то есть, повыдираю! И тебе, стальная, и тебе, медная! Вон пошли! Ну! Ах вот ведь где, паразитка! Газон мне удумала жечь! Не для тебя посажено было, не тебе и портить! Ну, держись, скотина безрогая! Шипы за рога не считаю!

И ведь погнала их по полю мокрой тряпкой. Интересно, а почему драконихи не взлетают? Берта еще как-то пытается, а вот Хлоя все больше прикрывает филей хвостом. Какая она боевая, моя красотка и бежит так забавно. Такая еще и сокровищницу может помочь охранять. Мало ли что? Я счастливо улыбнулся.

— Ты куда смотришь? Домой иди, завтракать пора! На попы этих куриц он засмотрелся! Сейчас и тебя научу, куда нужно глядеть! Обоими глазами! Я сказала обоими! Не коси глазом куда нельзя! И правым тоже нельзя! Превращайся, давай, обратно, а то и в дом не пролезешь!

Еще и заботливая, успел я подумать, перед тем как получил по мордочке холодной и мокрой тряпкой.

Серджо

Самые сложные два часа в моей жизни! Без пригляда няньки в девочку вселился бесенок! Нет, определённо, это тьма-тьмущая чертей! И каждый из них тянет, куда не надо, но в разные стороны. В замке уйма тайных и не очень ходов. Он ими просто напичкан как головка дырявого сыра. Некоторые мне удалось запомнить. В особенности этот, который выходит прямо в крошечный сад, уединенный, он чем-то даже напоминает японский. Стеной его окружают скалы. Лишь только с одной стороны они ниже немного, и будто бы вьется по ним едва заметная козья тропка.

— Амелия, а вон там, это тропа, не знаешь? Она куда-то ведет?

— Это только для двуипостасных, нам туда соваться нельзя. Мама накажет.

— Я понял, спасибо.

С визгом из-за камней выскочили другие дети. Четверо пацанов, один, вроде, младше, один очень рослый. Черт! Парень упал на какой-то камень, хорошо на руки.

— Пацаны! Я поймал!

Кого интересно он схватил? Чьи бы ни были дети, но я вроде как тут единственный взрослый. Надо бы глянуть.

— Кого ты поймал?

— Смотри! — Кобра с раздутым капюшоном плотно зажата у мальчишки в кулаке. Где только родители, куда смотрят!

— Он может погибнуть! Марцелла нас точно прибьет! И Эльза!

В кустах что-то подпрыгнуло. Я же, сам себя не помня, подскочил к мальчишке и протянул руку.

— Дай-ка сюда! — Нехотя парень разжал кулачок. Мне в руку упала настоящая кобра.

А мне-то его куда деть? Есть тут сыворотка от укуса кобры? Или ее в природе не существует? Пока думал, из кустов вылезло зеленое нечто. С виду обычный парень, только абсолютно зеленого цвета.

— Господин Грегор, вы как? — точно, Амелия же называет всех змей "Грегор".

— Поросята, обхитрили как барана! Мяч у них закатился! — сказал парень беззлобно и улыбнулся.

— Я, кажется, его спас.

— Господина Грегора? Вполне может быть.

— Ребенка.

— Микаэля? Его можно пытаться скормить акулам — те просто подавятся, только и всего. На нам такие амулеты, что переживать абсолютно не стоит! И, разумеется, господин Грегор никогда не причинил бы вреда ребенку. Можете даже не думать, вы так наносите ему ужасное оскорбление.