Но что интересней — самовозы были единственным транспортом, который спокойно проезжал через барьер, словно его и не было. Это сподвигло группку отчаянных парней во главе с нашим героем действовать. Больше месяца ушло на установление маршрутов, остановок и планирование действий. Они выявили беспилотник, который раз в неделю заканчивал свой обход возле магазинчика на окраине.

Фокусник сделал всё, чтобы задержать полицейскую машину, а парни, дождавшись, когда хозяин выгрузил два оставшихся ящика, махнули сломя голову в опустевший кузов. Но вместо того, чтобы закрыться, самовозка пролязгала из непонятно где воткнутых динамиков:

«Внимание! Всем инородным телам рекомендуется покинуть единицу! Инициирована программа самоуничтожения! Тридцать… двадцать девять… двадцать восемь…»

Пепел тех, кто не поверил, надолго въелся в кожу подоспевшего к самому́ фейерверку майора. Это был его первый выезд после выписки из больницы. Прухин быстро вышел на нашего героя, однако внятных доказательств накопать не смог. Всё потому, что Фокусник оказал пару неоценимых его хозяевам из Канцелярии. Дело замяли, но с тех пор злопамятный пузан начать дышать ему в затылок и остервенело пихать палки в колёса.

Вот, например, протокол, который составляли бы до завтра, да ещё и в участке, если бы наш герой не собачился с Прухиным, подключив все знания об этом пакостном процессе. На всё про всё ушло полчаса, большую часть которого они ехали на полицейской машине вслед за самовозом до следующей кафешки. Фокусника запихнули назад, между локтём одного из козломорд и промозглой дверью из голого металла. В салоне канатом переплетались недельный перегар, нечищеные зубы и застарелая хлорка, так что за остренькую струйку сквозняка Фокусник хватался как за веточку рябины.

— И вообще, почему ты возишь меня в одной упряжке с этими рецидивистами? — спросил он, когда салон погрузился в тишину, знаменовавшую его победу в их с Прухином любимой игре «недостаточно улик».

— Не нравится — в багажник, — огрызнулся майор, судорожно листая уголовный кодекс.

Если рецидивисты и хотели высказаться, то молчали. За прошлые попытки заговорить с Фокусником они уже словили по лбам этим самым кодексом.

Спустя пару кварталов машина остановилась. Прухин выпустил нашего героя на свежий воздух и с кислой миной подвёл итог их удивительному путешествию:

— Ху…реновый ты гражданин, Фокусник.

— Получше этих, — благодушно улыбнулся тот.

— Мы придём за тобой, сска! — крикнул один из козломорд в щель стремительно закрывающейся двери.

Фокусник демонстративно подмигнул им, ткнул майора в мясистое плечо и, положив в рот конфетку, направился подобру-поздорову.

В «Пиццу и гирос» он возвращался без особой надежды. Было уже за полдень, и закутки ресторанчика заметно обросли посетителями. Наш герой удерживал голову от приветственных кивков. Сплошь незнакомые лица.

Любимое место не пустовало. Мужчина в чёрной, не по погоде бархатной рубашке сосредоточенно вейпил, поглядывая куда-то в потолок. Грубое лицо с могучим влиянием цыганской крови отливало неумелой бледнотой, словно бронзу без особого старания натёрли мелом. Чёрная всклокоченная шевелюра лоснилась от геля. Судя по клубам бесцветного дыма, что окутывал его волосатое декольте и нависающую над брюками трудовую мозольку, южанин не первый час занимал стратегический стул у стены.

— Влад! — не удержался от улыбки Фокусник.

Мужчина вздрогнул и, подавившись дымом, начал лающе кашлять. Фокусник воспользовался случаем и пересадил лёгкотелого знакомца на другой стул, тут же заняв свой законный.

— О да… — прошептал он, с наслаждением вставляя зад в годами намятые пазы. — Как сова на ветке…

— Курица… кха! на… кхе! кха! насесте! — бухтел Влад, колотя себя в гламурно-мужественную грудь.

— Кофе, пожалуйста, — сказал наш герой проходящему мимо официанту. Тот, не сбавляя ходу, закатил глаза и прошёл мимо. Фокусник повернулся к Владу. — Рад, что хоть осенью тебя можно выцепить при свете дня. А, король вечеринок?

— Ещё зимой, — добавил южанин, почёсывая левую подмышку. Наш герой ответил светской улыбкой, но тут же изменился в лице.

— Погоди. Блёстки?

— Нет! — отпрянул Влад от протянутой руки в тень, и лицо его перестало светиться — буквально, как от халтурного спецэффекта. Фокусник оглядел окна, из которых струился хоть осенний, но вполне солнечный свет и падал на пересевшего приятеля.

— О, мужик! — зашёлся наш герой хохотом сочувствующей гиены. — Так ты поэтому меня звал?

— Нет, — изо всех сил сохраняя достоинство, ответил Влад. — Это как раз ничего. Феи наконец-то стали приглашать на квартирники.

Фокусник покачал головой, прогоняя из головы кислотные картинки. А что поделать? Феи заменяли свою знаменитую пыльцу чем могли…

— Проблема в другом, — продолжал Влад. — Ты, дорогой, прекрасно разбираешься в моих предпочтениях…

— «Барышни в соку жизни». Все уши прожужжал.

— Что ж ты у меня такой нетерпеливый, — посетовал южанин, опершись запястьями в стол. — Настало, короче, у меня время…

— Я понял, — серьёзно заговорил Фокусник. — Прошло уже шесть месяцев?

Дольше Ночники физически не могли без барышень. Некоторые не выдерживали и сутки, но таких рано или поздно отлавливали и судили по всей строгости маразма Канцелярии. Влад выдохнул струю сладковатого дыма, как бы невзначай целясь ему в лицо, и степенно кивнул.

— Летит время, брат. Ты слушай. Иду я на пробный заход: клубчик, тёлочки, укромные закуточки, схема отлажена, не прикопаешься…

— Жизнь что, вообще не изменилась после Злополучного? — Фокусник по привычке шарил глазами по пространству. Складывалось впечатление, что он с минуты на минуту сорвётся и убежит по делам.

— Изменилась, дорогой. Как ей не измениться? Тусят больше и чаще — даже те, кого никогда не интересовало. Но давай не об этом, а? Короче, пробная вылазка. Когда настал, ну, ответственный момент, я понял, что… — Влад вздохнул, поправил перстень и как бы из последних сил выдавил: — Не работает.

— О, — ухмыльнулся Фокусник. — Я специалист, конечно многопрофильный, но в дисфункциях не смыслю ничего.

— Ха-ха, — уныло отчеканил южанин. — Ты хоть понимаешь, о чём я толкую? Что́ не работает?

— Теория всемирного тяготения Ньютона в квантовых масштабах?

— Очарование, едрить, не работает! И ладно бы просто не работало, так работает, но через задницу!

— Эй, Влад, — огляделся по сторонам Фокусник.

— Сам Влад! — огрызнулся южанин и заговорил только после серии коротких, нервных затяжек: — Ладно хоть, под солнцем можно ходить, не опасаясь мигрени и слепоты… Но какого беса малолетки?! За что?!..

— Э… какие малолетки?

— Такие! Перевернули всё верх тормашками! Долбануться… Брат, братишка, мне больше нравилось, когда на нас охотились команды психов-самоучек и пышногрудые девицы в латексе…

— При чем здесь малолетки?!

— Очарование работает только на них!

Фокусник прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться ему в лицо.

— Может, будешь завлекать их, ну, не только мистотой? С таким-то образом румынского сутенёра! Кто угодно клюнет, особенно из этих, кто под градусом да по клубасам.

Фокусник с ужасом осознал, что перенимает манеру приятеля дурно рифмовать всё, что связано с «клубасами».

— Есть вещи, которые нельзя нарушать, — вонзившись взглядом ему в глаза, мантрой проговорил Влад. — Дорогой, если подработаешь прислужником — только по этому вопросу! — за мной не заржавеет. Да ты сам это знаешь, брат… Ну?

Фокусник калькулятором подсчитывал, какие выгоды сулит ему эта авантюра. И какие проблемы.

— Мне ведь не придётся хлестать твою кровь и слушаться команд как собачонке?

— Это дерьмишко сейчас не в тренде, — покачал головой Влад.

— Что, и эту науку разбазарили?

— А то ж, — невесело ответил южанин, начищая рукавом камень на перстне. — Но совсем без крови не пойдёт. Как тебе обычный кратковременный договор, подписанный догадайся чем?