— Думаешь, стоит пойти? — неуверенно, уточнил Реди.
— Тебе это нужно, им это нужно и Мэту тоже. — Эд не разу не слышал в голосе Хранителя никаких чувств, кроме злости, спеси и безразличия. А теперь Редьярд шел рядом с ним, сгорбившись, словно хочет заползти в панцирь и спрятаться от настигнувшего ужаса. Он выглядел помятым и впервые за долгое время трезвым, значит то, что произошло с Мэтью уж слишком сильно разбило Второго. Эди стало стыдно за мысли, в которых он осуждал и был против дружбы ребят. И думал, что Редьярд ни на что не способен, кроме самоуничтожения. Эйдан ухватился за мысль, что больше никогда не станет думать плохо о других, не зная хорошо их.
— Эйдан. — начал Реди. Юноша даже улыбнулся, что Реди назвал его по имени, а не как обычно мальчик, Эрик, Энтони, Энн и другие имена начинающийся на букву Э. — Я не знаю, как благодарить тебя за то, что ты спас Мэтью…
— Я его не спасал. Это сделали доктора. — перебил Эд. — Я просто не бросил его.
— Эйдан, ты был рядом с ним. Ты вызвал помощь. Мне сложно говорить об этом. — Реди запинался. Он лепетал, словно маленький мальчик. — Спасибо тебе. Я у тебя в долгу.
Они подошли к автомату. Эйдан заказал четыре чашки, а Реди три. Они долго стояли в неловкой тише, слушая лишь, как гудит кофейная машина. Первый нормальный разговор за все время их знакомства. Эд подумал, что если бы Реди был чуть меньшим мудаком, то он с уверенностью мог бы считать его другом. Поэтому направляясь назад в больницу, Эд вдруг решил ободрить крашенного.
— Знаешь, я думаю, что тебе стоит сказать ему. Мэт не дурак, он все видит.
— Эд, ты забыл кто я? — усмехнулся Редьярд, хоть и был польщен. — Нам не стоит заводить отношения с людьми. Это неоправданно. Человеческий облик не меняется, душа не стареет, не умирает. Что я скажу ему через двадцать лет? — он отпил кофе и продолжил.
— Либо правду, либо скажешь, что у тебя классный крем от старения. — пошутил Эд. И заметил, что Реди улыбнулся.
— Тогда он назовет меня эгоистом, ведь я не поделился с ним кремом! — подхватив, добавил Второй. — Согласен, эгоизм объяснить куда легче, чем то, что я умер в шестидесятых. И стал служить Природе в качестве искупления души.
— Ну, можешь посоветоваться с Этель, как рассказывать такое людям. У нее как видишь опыт есть. — от разговора стало чуть легче, правда было все еще не привычно, так просто говорить с Редьярдом.
— Да у нее есть огромный опыт по обольщению. Вам двоим уже проще признать, чем строить из себя недотрог. — прыснул Второй.
— Не знаю. Не знаю те ли это чувства. — Эд прикусил язык. Он изливает душу тому, кого пару часов назад еще презирал. Трудно отрицать то, что он определенно чувствовал к Этель теплые уже не дружеские чувства. Он не представлял свою жизнь без ее участия. И даже несмотря на то, что порой она говорила странными фразами, слишком странными даже для ее времени, Эд не мог не понимать, что увлечен Хранительницей.
— Ну тут мы оба два идиота. — улыбнулся Редьярд, по-настоящему. Не для шутки, не для ехидства или издевки, а просто потому, что снял маску непроницаемости, пусть даже на время. — Будь острожен. Мы сами ее до конца не знаем.
— Ты же провел с ней много лет. — тут же кинул Эд. Парни уже подходили к приемному покою.
— Ха. Смотрю она тебя уже во все посвятила? — его былой сарказм вновь возвращался. — Эд, порой те, кого мы знаем годами, могут оказаться не теми, за кого себя выдавали. Это первый дружеский совет. — он выбросил свой пустой стакан с кофе и остановился, похлопав юношу по плечу. — Не могу сказать, что рад нашему союзу, но так и быть, юные мальчики как раз в моем вкусе. — он растянулся в ядовитой улыбке и добавил. — Я на третий этаж. Задержи Аву.
— Порхай птичка.
Часы тянулись долго и мучительно. Все четверо пили кофе ненастроенные на общение. К двум часам ночи Джоан уснула, укрывшись курткой сына. Этель изобразила усталость и закрыв глаза, играла сон. Ава была взволнованна и не сомкнула глаз даже для правдоподобности. Реди так и не вернулся от семьи Мэта, а Ава не спросила ничего. Когда девушка больше не могла сидеть, она поднялась и стала мерить шагами огромную комнату. Она скорее выглядела взволнованной, чем напряженной от безвестия.
— Поговорим? — Эд устал сидеть и ждать. Хоть он и проспал больше суток, голова трещала от переживания и томления. А туда-сюда ходящая Ава вызывала раздражение.
— Я сильно уже бешу? — она остановилась у кулера и налила воды в пластмассовый стаканчик.
— Ты переживаешь, я понимаю. Сам себе места не нахожу. — ответил Эд, тоже набрав воды.
— Да уж. Начало третьего. У меня уже зубы стучат от волнения. — начала девушка. — Пытаюсь занять себя другими мыслями. Но как-то лучше не становится…
— О чем думаешь?
— О нашем разговоре. — понизив голос, уточнила девушка. — Про оленя.
— Да, я тоже думал об этом, до того, как пришли детективы. Может это просто чужак? Гуляет себе по земле, наткнулся на нас, вот и решил помочь. Или это Кальд?
Девушка пила воду не взирая на друга, она копалась в своих мыслях и ей явно не нравилось, что говорит Эд. Она двинулась к ресепшену, за которым никого не было. Все сестры были на обходах, а дежурная, поливала цветы от безделья. Ава присела на стул, жестом позвав друга. Видимо, ей очень не хотелось, чтобы Этель что-то слышала.
— Эйдан, это не мог был чужак. — серьезно заявила она. — Когда заявляется кто-то с других земель, даже проездом. Он обязан дать о себе знать любому их действующих Хранителей. К нам никто не обращался ни до, ни после. Если это был странник, то он явно новичок или дурак.
— Почему же?
— Потому что Мать разделила нас на семьи. И если кто-то, придя на незнакомую землю не почтит хозяев, то Мать наказывает его. Жестоко. — Ава поставила стаканчик с водой на пол и продолжила. — Бродяга не может обращать или способствовать смерти людей для численности новых Хранителей. Это тоже закон Природы. Меня беспокоит, что ты говоришь о какой-то помощи.
— Перед тем, как отключиться, я видел Мэта. — перед Эдом вновь всплыла та жуткая картина. Кромешная ночь, ливень и лужицы крови. — Он выглядел, как нежилец. Весь белый, кровь струилась из живота и буквально рекой растекалась вокруг тела. Его просто не могли спасти медики, им помогли.
— Я ничего не понимаю. — беспомощно прыснула Ава.
— Может это Кальд? Вы говорили об этом Хранителе.
— Эйдан это не он. — Ава не особо делались чем-то из своего мира. Охотно рассказывала Этель, которая часто отвечала на его вопросы. Ава же не очень любила говорить о том, что сделало ее Хранителем и в каком мире она живет. — Кальд не Хранитель леса. Кальд — это сын Природы. Это не душа с чувствами, воспоминаниями и желаниями. Он дух, в котором есть четкая установка. Кальд не имеет определенного животного облика, потому что Мать дала ему лик золотистого тумана, свечение которого похоже не рассвет в долине.
— Ладно, допустим это не он. Туман был белый. — на выдохе заключил юноша. — Тогда кто?
— Это меня и пугает. — Ава сжалась от волнения. — Тупой новичок может испортить нам жизнь. Он может выдать нас или натворить что-нибудь, после чего нам придется уйти. Я бы этого не хотела.
— А что, если Кальд может менять цвет тумана? Или в темноте во время дождя свет другой или я напутал? — не унимался Эди с версией про сына Природы.
— Хорошо, допустим. Но зачем ему спасать Мэта?
— Вдруг он просто пожалел его? Захотелось сделать добро человеку. Ну или у вас тут уже полная компания и больше не нужны Хранители? — бросал предположения Эйдан. — Нельзя же быть уверенным полностью, да?
— Возможно, но это очень ненадежная теория. У Кальда полно работы и вряд ли он хочет тратить время на смертного мальчишку. Забудь, здесь что-то другое. — ответила девушка. Но Эду было мало.
— А какой работы у него много? Может где-то среди его списка была пометка «спасти умирающего», а? — но Ава уже говорить не хотела, она опрокинула голову и собиралась уйти. — Погоди. Поговори со мной!
